Детям приходится проводить все время с семьей. Чем это обернется?

Директор НИИ антропогенеза Олег Чагин в беседе с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой утверждает, что нынешние трудности совсем не сопоставимы с теми проблемами, с которыми сталкивались наши бабушки и дедушки. Даже отсутствие или плохой Интернет — еще не повод опускать руки. Настоящие мужчины всегда ищут и находят выход из любой ситуации.

Читайте начало интервью:

• Олег Чагин: нынешняя ситуация самая щадящая

С детьми на карантине

— Что делать, когда родители оказались с детьми дома?

— Тут два варианта. Первый вариант, что мы людей бросили, и они вынуждены сами выкручиваться, как могут. Второй вариант — государство должно было предвидеть такую ситуацию и быть готовой к ней. Средний вариант: в чем-то готовы, в чем-то не готовы. Чего больше всего боялись родители, что ребенок дома имеет доступ к компьютеру? Но этот компьютер нужен папе и маме. Все же на удаленке работают. Дети хитрят. Учителя не все умеют пользоваться, ребенок-то умеет пользоваться компьютером. У него опыт большой. Есть технические проблемы, когда ребенок фотографирует решение задач на свой телефон и отсылает педагогу. И учительница по плохой фотографии, где она не может ни исправить, ни толком проверить.

Родители с детьми сидят у компьютера, ждут начала урока. Он не начинается, что-то значит не получилось. Как потом выяснилось, ребенок внес в черный список всех учителей. Сидит ждет.

Дети быстро приспосабливаются. Выясняется, что школа-то не такая плохая, как ее ругали. Отправив утром ребенка в школу, вечером сделать вид, что как бы интересуешься его оценками. Все вроде бы было хорошо, всех это устраивало. Сейчас выясняется, что ты должен был нести ответственность за своего ребенка.

В каком-то поселке, где очень плохой Интернет, родители привозят детей за 18 км, сидят в машине, ловят на мобильный и решают задачи. Представляете? Разве это проблема, что закрыты парикмахерские или кафе. Это не проблемы, которые можно сравнить с периодом битвы за Москву, когда женщины зимой рыли противотанковые окопы и так далее.

— И узкоколейки строили.

— Узкоколейки строили. Мне рассказывали, как бабушка 18-летней девушкой, на вид ей давали не больше 10 лет, потому что она весила 48 кг, брала лом, который был в половину ее веса, шла с ним за десятки километров почти что по лесу пешком, работала целый день этим ломом, потом вернувшись, сидела у печки, ждала, когда оттает одежда, чтобы ее снять. А не побриться — это еще не проблема!

В сравнении

— Нужно все-таки стремиться к хорошему, вспоминая такие истории.

— Нужно вспоминать. Потому что все в сравнении.

Люди начали хорошо очень жить. Реально. Какие проблемы Москвы: очередь в метро, пропуска, кафе закрыты. Действительно, страдаем.

Но кроме Москвы есть еще территория всей России, где люди по-своему решают все эти вопросы. Не только москвичи сидят по домам и ждут, когда это закончится. Огромное количество людей работает каждый день. Это те, которых мы никогда не замечали. Выясняется, что они-то и есть главные люди в этой незаметной работе. У нас по Москве 450 тысяч человек, которые связаны с фитнес-индустрией, потеряли работу.

— Но они же могут удаленно это делать?

— Фитнес-инструктор — может. Но к инструктору по фитнесу ходили люди, которые у него уже занимались. Но какие-то люди потеряли работу и больше всего переживают по этому поводу. Какой-то депутат предложил им на стройки вернуться, потому что они физически сильные.

Жизнь ребенка — вне дома

— Как вы оцениваете, можем ли мы попытаться изменить в лучшую сторону нашего ребенка, своих детей, либо надо смириться?

— Смиряться не надо. У меня по этому поводу противоположное мнение. Я считаю, что только ребенок может изменить взрослого человека. Мы видим, что не каждый родитель — идеальный учитель, воспитатель, педагог. У нас большие иллюзии по поводу жизни наших детей.

Сейчас ребенок замечает, оказывается, мама не просто человек, который ему кушать готовит и рюкзак складывает. С ней надо еще разговаривать, какие-то общие темы находить.

Он уходил из дома в школу и школьная жизнь, жизнь вне дома для него на самом деле основная. Мы-то думаем, что для нашего ребенка основная жизнь, когда он приходит домой. Это не так. Основная жизнь у ребенка — когда он уходит из дома. Это нормально. Так оно и должно быть. А сейчас, вот, он вынужден находиться с семьей.

Трудно выстраивать отношения, и мы начинаем ценить этот социальный институт — школу.

— Не все мамы - педагоги.

— Если не мама, то кто? С папами все еще намного хуже. Мама больше заинтересована в том, чтобы ее детеныш вырос человеком. Нужно вернуться к старым добрым понятиям и традициям. Мы должны исходить из условий, в которых оказались. Это не беда. Это просто вынужденная мера. Она не трагична.

Мы не живем в подземелье или в бомбоубежище, нас не бомбят. Есть еда, работает доставка.

Моя дочь звонит и говорит:

"Если идти в магазин за водой, то нужно одеться, пойти, купить и потом принести две бутыли по пять литров. Я звоню в доставку. Мне по этой же цене через 15 минут уже привозят. Я бы даже не собралась быстрее".

Главный вывод: нам нужно этот опыт максимально использовать для того, чтобы прежняя жизнь уже не была такой, как прежде.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Игорь Буккер