Дмитрий Морозов о карантинных перегибах на местах

Федеральный центр в экстренной эпидемиологической ситуации передал полномочия в регионы. Переложил ответственность? Некоторые стали перегибать. Часть клиник уже перепрофилирована под больных с COVID-19, в ряде поликлиник работают только дежурные терапевты. Это — результаты недавней оптимизации, или проблемы имеют более длинные корни? Обо всем этом и многом другом в прямом эфире видеостудии Pravda. ru Инне Новиковой рассказал председатель комитета по охране здоровья Государственной Думы Дмитрий Морозов.

Читайте начало интервью:

Глава комитета ГД по охране здоровья о мерах против коронавируса

— Дмитрий Анатольевич, сейчас регионам действительно дана большая свобода в принятии решений, потому что, в каждом регионе ситуация по короновирусу — разная. Но появились сообщения о серьезных перегибах. В Московской области, например, закрываются кардиологические отделения. В некоторых поликлиниках Новой Москвы работает только дежурный терапевт, а ни одного врача больше нет, просто все закрыто.

— Я, честно говоря, не знаю, чтобы просто закрывали. Вероятно, все-таки перепрофилировали.

— Мои соседи, например, недавно обратились за помощью, но им сказали, что кардиологическое отделение закрыли больше месяца назад. Кто-то за этим смотрит, контролирует регионы?

— Думаю, что это либо идет подготовка к перепрофилированию, либо старая история, а может быть, это сделано в связи с конкретной эпидемиологической обстановкой. Я не знаю. Мы полтора года назад инициативно с депутатами приняли Закон о запрете ликвидации, реорганизации медицинских организаций и подразделений без учета общественного мнения. Более того, продолжаем его парламентский анализ.

Я соглашусь, что еще случаются отголоски той оптимизации, у некоторых сформировалось такое мышление, чтобы что-нибудь закрыть или сократить. Сейчас такого делать уже нельзя без обсуждения с гражданами.

Когда я был депутатом, ко мне пришли избиратели — человек семь бабушек и стали жаловаться на главного врача их поликлиники, говорят: нам нужно его снять. И я им объясняю всю сложность ситуации, суть здравоохранения, как оно устроено. Но одна из них меня прерывает и говорит: вы, наверно, нас не поняли. Это — наша поликлиника, мы здесь живем, и мы будем решать, кто здесь будет главным врачом.

Они перевернули мое сознание в эти минуты. Как раз это мы и называем местным самоуправлением. И нам, без сомнения, нужно все это учитывать.

А какие-то лишние, ненужные меры и перегибы на местах сейчас, конечно, тоже могут случаться. Ведь такого же никогда не было. Опыта такого ни у кого нет. Управленцы под такие проблемы не заточены.

Раньше подобные проблемы решались медициной катастроф, МЧС и военными. Сегодня мы практически пользуемся военной терминологией, соответственно, от управленцев любого уровня требуется военная хватка и мышление.

У нас — мышление другое, у нас память генетическая другая, потому что у нас медицина Великой Отечественной войны была потрясающая по результатам, ее вообще выиграли раненые.

Поэтому и сегодня управленческий аппарат страны и большинства субъектов, на мой взгляд, демонстрирует очень четкие меры. Кто-то не может сразу все скорректировать, не имеет должной военной хватки, поэтому мог принять некие избыточные решения, но на мой взгляд, их уже поправили.

Сегодняшние меры — весьма сбалансированы. Все стали понимать, что в районе все в порядке, можно сделать так, чтобы заводы работали. Но для этого нужно проработать производственную медицину и эпидемиологический режим, и многое другое. Наши хорошо сейчас научились изолировать проблемы, выделять контактность, проводить противоэпидемические мероприятия. Я считаю, что все эти меры в сумме дадут эффективный результат.

— Вы упомянули, что до этого несколько лет в России так оптимизировали медицину, что сократили и огромное количество врачей, и койко-мест. Если бы все это сохранили, сейчас в спешном порядке не пришлось бы строить мобильные госпитали в рекордные сроки, искать и спешно готовить медиков…

— Я не являюсь поклонником оптимизации или каких-либо сокращений, но справедливости ради это все нужно разделить на несколько частей.

Первое, есть оптимизация, без которой не обойтись. У нас были больницы как сарай без водопровода, без ничего, просто рушились. Они дальше работать просто не могли. Я объездил большую часть страны и видел эти ситуации, но даже здесь нужно разговаривать с людьми.

Проблемы в нашем здравоохранении копились и росли десятилетиями. Их в любом случае нужно решать. И мы не уделяли должного внимания коммуникациям с населением. Если бы мы все объясняли, было бы по-другому.

И просто невозможно себе представить, чтобы мы раньше построили 1000-коечный инфекционный госпиталь. Он же до недавнего времени был совершенно не нужен. Конечно, и расчет коек был совершенно для других нозологических единиц. Поэтому сегодня некоторые клиники и отделения действительно временно перепрофилируются, там размещаются ковидные госпитали.

Справедливости ради хочу сказать, что ни в одной стране, где есть или были огромные проблемы с коронавирусной инфекцией, нет такой первичной медико-санитарной помощи как у нас.

Я очень надеюсь, что число пациентов не будет возрастать с большей скоростью. Тогда мы, во-первых, выполним задачи все идеально, во-вторых, сделаем выводы и в короткий срок восстановим систему в оптимуме.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев