"Гринпис России": если все хорошо, тебе не дают денег

О влиянии лесных пожаров на коронавирус и о масштабах недофинансирования рассказал главному редактору "Правды.ру" Инне Новиковой руководитель противопожарного отдела "Гринпис России" Григорий Куксин.

Лесной охране нужно 40 миллиардов

— Григорий, когда были пожары в 2010 году, у нас была серия публикаций "Дневник автостопщика". Наш корреспондент ехал автостопом по России и описывал, что происходит, сгоревшие деревни. Я помню, что тогда у пожарных были большие проблемы с кадрами и финансированием. За 10 лет отрасль, как и все другие, подвергалась оптимизации. Сейчас у вас жесткий недокомплект и жесткое недофинансирование, так?

— К сожалению, вы правы. Примерно в десять раз недофинансирована лесная охрана: лесохозяйственные и лесопожарные службы. МЧС сюда не входит, оно включается, только при режиме чрезвычайной ситуации. Больше 90 % всех лесных пожаров и большинство других ландшафтных пожаров (напомню, они почти все рукотворные!) тушат лесники.

Лесопожарные службы не умеют о себе рассказывать. Очень скромничают. Иногда очень скромничают в признании площадей, которые горят, потому что всегда приятно сделать вид, что у тебя все хорошо. Но если ты показываешь, что у тебя все хорошо, тебе не дают денег.

Чтобы Россия могла полноценно справляться в условиях изменившегося климата, засушливых, жарких лет с теми пожарами, которые устраивает население, финансирование нужно увеличить в десять раз.

Сейчас на охрану лесов от пожаров выделяется 5-7 миллиардов рублей, но ущерб многократно больше. Надо хотя бы 30-40 миллиардов. В масштабах страны это не слишком большие расходы, если сравнивать с понесенными потерями. Эти деньги надо в первую очередь вложить в людей. Не в технику, не в покупку одного трактора раз в десять лет, а в то, чтобы люди получали достойную зарплату. Тогда можно будет нормально отбирать кадры, удерживать молодежь, потому что работа физически тяжелая.

Вы упоминали перед эфиром конкурс лесных пожарных. Это соревнование лучших пожарных парашютистов, десантников. Они прыгают на лесной пожар с парашютом, спускаются на тросах с вертолета туда, откуда их больше никто не заберет, если они не потушат пожар. Сами придумывают, как оттуда выбираться.

Это физически тяжелая работа в тайге, требующая высокой квалификации:

навигация,
космический мониторинг,
техника и тактика тушения,
современная радиосвязь,
современное сложное оборудование, в том числе тепловизионное оборудование и беспилотники.

Это интересная, сложная, современная профессия.

Конечно, она требует нормального финансирования, кадровой подготовки и отбора. Но пока все на энтузиазме тех, кто еще не ушел на пенсию. Молодежи мало. Пока государство недофинансирует эту отрасль, все будет держаться на энтузиастах, а это ненадежно.

Нужны добровольцы, помощники в каждой деревне, в каждом городе. Движение добровольных лесных пожарных постепенно развивается и дает вклад все больше и больше.

Нужна профилактика, потому что, сколько ни вкладывай в профессионалов, пока люди жгут в каждой деревне, мы будем опаздывать и отставать, потому что кинуть спичку в траву всегда легче, чем потушить пожар.

Совокупность снижения числа пожаров, усиления ресурсов за счет вложения гражданского общества, добровольчества и обязательно финансирования всей лесной отрасли, особенно лесной охраны — вместе это может дать необходимый эффект.

Хуже коронавируса

— Для этого нужна пиар-кампания, информирование, пугалки. Если люди скромные молчат, тогда действительно вероятность получения адекватных бюджетов… Тем более сейчас понятно, что у нас происходит с коронавирусом и с нефтью. Посмотрим, что будет к следующему году с бюджетом.

— Давайте на коронавирусе остановимся. Если посмотреть данные о смертности от коронавируса в Москве, — статистику Росстата, официальные данные безо всяких домыслов и, к сожалению, без учета прерванных беременностей, без учета последующей заболеваемости и детской смертности, — увидим, что она растет. Но если посмотреть данные 2010 года, то увидим, что даже близко не дотягиваем до того уровня.

За те 2-3 недели, пока был дым, смертность в Москве на 55 тысяч человек превысила средние многолетние значения.

Если дым будет вместе с коронавирусом, двусторонняя пневмония плюс дым в палатах, то даже боюсь предсказывать уровень смертности. В 2010 году дым лесных пожаров убил стариков, детей, ослабленные категории людей. Они умерли от астмы, от сердечной недостаточности.

Тема пожаров, задымления прямо связана со здоровьем населения и коронавирусом. Это респираторное заболевание, легочные проблемы и осложнения. Они совершенно несовместимы с дымом. Такой ответственности, как сейчас, я у лесников и пожарных давно не видел. Весь последний месяц я провел на пожарах, в основном торфяных, пытаясь остановить сценарий 2010 года.

Если в 2010 году все говорили: ерунда, это дымок, пройдет, этим не надо заниматься, то сейчас каждый пожарный до последнего бойца и водителя пожарной машины говорит: это моя вахта, моя ответственность, чтобы в городе не было дыма. Мы сейчас все с тобой облазим, обнюхаем. Давай сюда тепловизор, давай вместе проверять, смотреть, потому что в моем городе не должно быть дыма.

Это героическая работа пожарных и лесников, которые в условиях всех ограничений незаметной работой, маленькими экипажами где-то далеко на болотах, в лесу пытаются избавить нас от задымления, потому что оно действительно может убить очень много людей в сочетании с коронавирусом.

Но этим пожарным надо помогать.