Запад душит толерантность: между 78 гендерами и хиджабом

XXI век ознаменовался не только качественным скачком научно-технического прогресса, но и радикальным изменением мировоззрения жителей наиболее развитых государств.

Запад, под которым в России понимаются США, Канада и европейские страны, принял в качестве эволюционной парадигмы идею толерантности.

Это система взглядов, основанная на изначально уважительном восприятии чужеродных явлений:

• альтернативных религий,
• расовой принадлежности,
• внешнего вида,
• одежды,
• языка,
• религии,
• традиций и обычаев.

Идея толерантности последовательно трансформировалась в умах мыслителей современности длительный период и оформилась в начальной её фазе в виде трудов философов XVIII-XIX веков.

Наиболее яркими её проводниками стали Иммануил Кант и Владимир Соловьёв (не телеведущий, конечно) — именно их взгляды получили признание широкого круга общественности и повлияли на концептуальный пересмотр жизненного уклада, основанного на расовой, гендерной и иной нетерпимости, повсеместно присущей людям того времени.

Для того чтобы прогрессивная теория стала нормой человеческого поведения, потребовались столетия.

Вплоть до окончания Второй мировой войны теории превосходства одних рас над другими были обыденным явлением даже в наиболее прогрессивных европейских странах и в США. Лишь переход к постиндустриальной модели экономического развития окончательно привёл к победе идеи толерантности в мировоззрении Запада.

Значительную роль в формировании современной бихевиористической концепции западного населения сыграла христианская "культура стыда". Именно она была положена в основу идеи коллективной вины Европы и Америки за расовые, гендерные и иные притеснения людей.

Следует отметить, что революционные изменения базовых взглядов вообще присущи европейской цивилизации. Великие культурные достижения античных времён уничтожались религиозными фанатиками, затем снова находили своё отражение в эпоху Ренессанса, снова угасали под влиянием дикого капитализма и возрождались в новейшее время.

Охота на ведьм и их обожествление в разное время происходили в одних и тех же географических координатах.

С началом XXI века взгляды о необходимости раскаяния за агрессивное неприятие чуждых взглядов приняли на Западе гротескные формы, что повлекло радикализацию и многочисленные спекуляции на ранее имевших место случаях преследования сексуальных и иных меньшинств.

В глазах западной общественности мысли о необходимости предоставления этим меньшинствам прав, равных с остальными социальными группами, переродились в требования о предоставлении им широких преференций, фактически ставящих данные категории в более выгодное положение по сравнению с основной массой населения.

В Европе и Северной Америке стремление искупить вину за преследование сексуальных меньшинств привело не только к расцвету их пропаганды, но и к слому понятия "гендер", изначально означавшего биологическую половую принадлежность.

Сегодня в большинстве западных стран под этим словом понимается духовная самоидентификация — количество вариантов отнесения к тому или иному гендеру на Западе уже достигло 78.

Аргументы об изначальном наборе хромосом теперь гневно отвергаются, а озвучивающие их ораторы подвергаются гонению — такому же, как и в прошлом их оппоненты.

Перегибы с внедрением новой модели социального развития привели к возникновению новых проблем западного общества.

Пожалуй, главной из них стал конфликт интересов религиозных и гендерных меньшинств.

• С одной стороны, объектом поддержки прогрессивного человечества стали представители 76 альтернативных гендеров.
• С другой — беженцы из стран Ближнего Востока и Северной Африки, исповедующие ислам, для которых идеи европейского мультикультурализма далеки, а взгляды на гендерное разнообразие и вовсе неприемлемы.

Поэтому идея толерантности на основе равных прав для всех категорий людей в Европе терпит убедительное поражение.

Интеграция беженцев-мусульман, придерживающихся традиционных (а подчас и средневековых) взглядов на семейную жизнь, в единое социокультурное пространство с коренными европейцами, признающими гендерное разнообразие, не представляется возможной.

В связи с этим уже сейчас в ряде европейских стран стихийно сформировались мусульманские анклавы, фактически не подконтрольные государственной власти.

Ситуация в Европе даёт широкую почву для рассуждений о правильности идей Льва Гумилёва о "молодых" пассионарных народах, придающих новый импульс цивилизационному развитию прогрессивных наций.

Остаётся лишь прогнозировать, сможет ли европейская цивилизация по прошествии значительного времени интегрировать в себя потомков нынешних беженцев или, наоборот, станет западным форпостом арабского мира.

Скорее всего, присущие Западу "цивилизационные качели" в ближайшее столетие приведут к очередному радикальному пересмотру системы ценностей в сторону радикализации отношения к гендерным и этноконфессиональным меньшинствам.