Ученый-астроном Михаил Маров: Надо различать обычную жизнь и разумную

Об инопланетной жизни и происхождении Вселенной размышляет ученый-астроном, академик Российской академии наук, а также Международной академии астронавтики Михаил Маров. Беседует главный редактор "Правды.Ру" Инна Новикова.

Читайте начало интервью:

• Ученый-астроном Михаил Маров: "Мы все состоим из пепла звезд"

— Вы впервые в мире смогли получить прямые измерения параметров атмосферы Венеры, Марса. Вот эти две планеты — они совсем непригодны для жизни? Ведь много есть разных версий, для человечества тема "есть ли жизнь на Марсе" до сих пор актуальна.

— Да, она актуальна по сей день. Но я вынужден вас и себя самого разочаровать. Несмотря на очень активные исследования, которые предпринимались десятилетиями и сейчас предпринимаются усилиями прежде всего США — никаких позитивных признаков жизни на Марсе нет. По крайней мере, в привычном нам значении.

Но это не закрывает вопрос о том, была ли там жизнь в ранней эпохе. Сейчас мы надежно знаем, что Марс не всегда был холодной безжизненной пустыней, там в очень далеком прошлом были гораздо более приятные климатические условия. Вполне возможно, что там была не сильно развитая, а некая примитивная бактериальная жизнь. Возможно, она сохранилась не на поверхности, а в более глубоких слоях планеты.

Это отнюдь не экзотика. На Земле мы имеем глубинную биосферу с очень богатой бактериальной жизнью.

Что касается Венеры — это другая ситуация. Она ближе к Солнцу, что оказалось критическим параметром ее эволюции. Из-за парникового эффекта там очень неблагоприятные условия, высочайшие температура и давление, порядка 500 градусов Цельсия. Но поскольку на высоте примерно 50-55 километров в атмосфере условия близки к земным, то возможно, какая-то жизнь возможна там — но тоже весьма экзотического характера. В виде, возможно, "баллончиков", поддерживающих себя на этой высоте. Но учитывая облака из серной кислоты, сейчас эта гипотеза не очень вероятна.

Однако есть гораздо более позитивные воззрения о жизни на других планетах Солнечной системы.

В частности, это спутники планет-гигантов, из которых наибольший приоритет имеют спутники Юпитера и Сатурна. У Юпитера есть спутник Европа, где довольно надежно предполагается наличие подо льдом теплого океана, и там вполне может быть жизнь. Есть спутник Сатурна Энцелад, где мы имеем совершенно четкие свидетельства фонтанирования мощнейших теплых гейзеров. Это достаточно благоприятная среда как в самом океане, так и в подповерхностном слое. Что-то типа микробной жизни. Наконец, открыты тысячи планет у других звезд, и там есть те, что можно расценить как кандидатов на обнаружение жизни. 

Я не придерживаюсь антропоцентризма, то есть идеи, что жизнь может быть только на Земле.

— В одном из интервью вы говорили, что пессимистично оцениваете перспективу встретить разумную жизнь на одной из планет — не сейчас и не в нашей цивилизации…

— Надо различать обычную жизнь и разумную. Когда я говорю о жизни, то в первую очередь о жизни на бактериальном уровне. Вопрос о ее происхождении — одна из сложнейших из стоящих перед человечеством проблем. Несмотря на огромные успехи разных наук, мы не знаем как происходит сочетание факторов, обеспечивающих возможность возникновения живой материи. Мне довелось это обсуждать со многими крупнейшими специалистами — никто не решается говорить о том, как зарождается жизнь и где она реально может существовать.

Эволюция к жизни разумной — еще более сложный вопрос, совершенно потрясающий качественный скачок через много и много промежуточных уровней эволюции, который в конечном итоге привел к существованию Homo sapiens. Я допускаю возможность зарождения жизни не только там, где я сказал, но и на экзопланетах. Но исходя из вероятностных критериев я очень скептически отношусь к тому, что мы сможем в ближайших окрестностях Космоса встретить себе подобных, а тем более контактировать с ними.

Вселенские "заморочки"

— Расскажите вашу версию образования Вселенной.

— Это очень непросто сделать в коротком интервью, и не беру смелость убедительно ответить на этот вопрос. Придерживаюсь все же нескольких тезисов, основываюсь на материалистических принципах и далек от теологии. Исхожу из тех критериев, что непосредственно это сами свойства тех безграничных просторов Космоса, в которых возникают вселенные, в том числе и наша. Она одна из множества, которые постоянно рождаются и умирают. За проблемой их рождения стоят сложные и принципиальные законы физического мира: законы квантовой механики, общей теории относительности…

Если просто кратко сказать, то происходит космическая инфляция, которой сопутствовал большой взрыв. Когда-то создались те первые частицы — сначала горячая плазма, потом она охладилась, перешла в нейтральные частицы и материя распространилась на всю Вселенную. От состояния большого взрыва Вселенная продолжает расширяться на протяжении уже примерно 14 миллиардов лет. Подтверждением могут служить важные измерения, которые делались космическими аппаратами.

Сейчас из этого состояния большого взрыва мы перешли к потрясающей картине, в которой суммарно несколько сотен миллиардов галактик, и в каждой примерно сотни миллиардов звезд. И это вселяет оптимизм в то, что у одной из них найдется разумная жизнь.

— Я помню из школьного детства слова, что Вселенная бесконечна во времени и пространстве. И когда я пыталась это осознать, мне сказали, что об этом нельзя думать, зацикливаться, иначе можно сойти с ума.

— Вам говорили совершенно верно. До недавнего времени основным представлением о рождении Вселенной была не инфляционная модель, а модель большого взрыва. И тогда мне студенты задавали вопрос, что было "до" — и я отвечал, что ничего не было, ни пространства, ни времени. А начальная инфляция — своего рода рябь на бесконечности пространства и времени, которая порождает вселенные, включая нашу. С этой точки зрения время бесконечно.

Наша Вселенная бесконечно расширяется. Хотя согласно некоторым моделям возможно, что этот процесс может смениться неким пределом и даже сжатием. Есть потрясающие открытия, подтверждающие, что Вселенная расширяется еще и с ускорением, и этот фактор превышает силу гравитации. И благодаря такому расширению Вселенная может кончить свое существование разрывом всех своих составляющих, галактик, звезд, планет, вернувшись обратно к элементарной материи.

И из этих элементарных составляющих опять будет рождаться то, что мы называем Вселенной. Это бесконечный процесс.

— А вот время течет всегда в одном направлении? Ведь есть много разных теорий о том, что оно может замедляться, как-то меняться.

— Время — это категория философская, и в этом смысле является абсолютным. Но в мире действуют законы общей теории относительности, и когда их влияние становится очень сильным, это сказывается на течении времени. Если вы оказались в окрестности черной дыры, то приближаясь к ней, вы будете чувствовать на себе эффекты замедления времени. И по существующим моделям, оказавшийся там космический корабль затянет внутрь без шансов вернуться обратно.

Космонавты на этом корабле, преодолевая границу, горизонт этих событий, даже не заметят, что произошло, но передать что-либо назад уже не смогут. А сторонний наблюдатель увидит корабль, бесконечно пересекающий горизонт событий, для него он никогда его не пересечет. В общем, все зависит от силы гравитации, в окрестности которой вы находитесь и в зависимости от которой начинают ощутимо работать законы общей теории относительности Эйнштейна.

— А вот эта ситуация из фантастических фильмов, когда молодые люди улетают в космос, и после их возвращения они все еще юнцы, а все их сверстники уже пожилые или вообще умерли, потому что по-разному течет время?

— Она фантастическая с точки зрения реального осуществления, а теоретически вполне возможная. Для тех космонавтов из-за пребывания возле объекта с сильной гравитацией время текло по-другому, чем для земных людей. Но надо пройти этап нахождения в окрестности объекта с очень-очень сильными колоссально отличающимся от Земли гравитационным полем.

И в соответствии опять-таки с законами общей теории относительности вы получаете разные шкалы течения времени. В этом ничего антинаучного нет. А практически реализовать это, я думаю, вряд ли когда-нибудь удастся.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев