Пенсионной реформой власть нанесла себе сокрушительный удар

2020 год уже вошел в мировую историю как год коронавируса, а 19-й год — для России — это год пенсионной реформы. Удар по всему народу был очень сильный. В результате ответный удар по авторитету всей власти был просто сокрушительным. А власть в России зависит от общественного мнения даже сильнее, чем в Европе. Обо всем этом и многом другом в видеостудии "Правды.Ру" беседовали главный редактор Инна Новикова и экономист, директор Института нового общества Василий Колташов.

Читайте начало интервью:

Зачем слово "кризис" заменили на "коронавирус"

Китай не стал объявлять кризис, а ввёл карантин

Почему Китай не перезапустил, а тормознул мировую экономику?

Коронавирус как действенный инструмент мировой политики

Упала не нефть, а вся мировая экономика

Василий Колташов: Трамп провел только косметические реформы

Василий Колташов: обнулением недовольна оппозиция, народу важно другое

— Василий, как вы сказали, 2020 год уже вошел в мировую историю как год коронавируса, а 19-й год для России — это, несомненно, год пенсионной реформы.

— Совершенно верно, и вот эта пенсионная реформа для нас, пожалуй, намного хуже.

— Удар по всему народу был очень сильный. В результате очень сильным был и ответный удар по авторитету всей власти.

— Точно. Удар был сокрушительным.

— Конечно, после этого властям даже неудобно стало говорить, что у нас — все хорошо. Хотя отдельные представители все-таки иногда про это рассказывают.

— А как повели себя люди и общество в целом? Удар был сокрушительный, что за ним последовало? — Очень мало было чего-то серьезного.

— "Левада-Центр" сообщил, что россияне не хотят протестовать, потому что они уже устали. Но с другой стороны, русские медленно запрягают…

— Когда они протестовали раньше-то?

Их нравы

Я участвовал во многих акциях протеста в Греции, я пять с половиной лет провел в Греции, исследуя кризис. Участвовал в таких событиях во Франции, в Германии за протестами наблюдал. Но я не видел, чтобы россияне вообще протестовали. Наши люди не протестовали так, как хотя бы как итальянцы неорганизованные или как немцы такие же, французы…

— Немцы не организованные?

— Немцы и французы — очень неорганизованные. Я не менталитет имею в виду, а организованность в защите своих прав, поведение на улице, в первую очередь. Очень организованные в этом — греки, достаточно организованные португальцы, испанцы тоже. Это связано, кстати, с остатками старых партий.

Эти акции там организуют партии и профсоюзы. Поэтому они — очень организованные в протестах.

Немцы на улице не организованы, в Германии — очень много разных фракций, люди очень привыкли к тому, что все — относительно спокойно. И полиция земель ведет себя в принципе корректно, но дело иногда доходит до столкновения с федеральной полицией. Федеральная полиция бьется с муниципальной, местная — с полицией земель. То есть — в Германии ситуация вообще сильно отличается от других.

Для сопротивления неправильным реформам не было создано структур

А наши никогда особо и не протестовали. Да и что такое протест? И что такое сопротивление неправильным реформам?

Это — создание структур, в первую очередь. И вот этих структур снизу создано не было, поэтому несмотря на то, что пенсионная реформа была чудовищно несправедлива, и никого даже не спрашивали.

— И она — просто бессмысленна.

— Очень плохая, неправильная.

Наши власти сильно зависят от общественного мнения

— Там и эффект для экономии бюджета получился совершенно смешной.

— Но это дело вылилось в осуждение, то есть отношение россиян к власти выразилось в том, что они обиделись, рассердились, показали свое недовольство, но они показали его в блогах и в рейтингах, а протеста серьезного не было.

Если бы действительно был серьезный протест по всей стране, пенсионная реформа была бы уже отменена.

Потому что наши власти очень легко отступают, если сталкиваются с серьезным сопротивлением. Они очень сильно зависят от общественного мнения — даже больше властей в странах Евросоюза.

— А когда в последние десятилетия у нас вообще было серьезное сопротивление?

— Были серьезные протесты в момент кризиса в 98-99-го годов. Тогда КПРФ собирало огромные митинги, по сравнению с тем, что они сейчас могут собрать — просто огромные, даже если эти демонстрации были ритуальные, они все равно были очень большие.

Ельцин выбрал Путина, чтобы спокойно дожить

— Но они ни к чему не привели абсолютно.

— Они привели к формированию другого кабинета и коррекции политики, а в конце концов к тому, что Ельцин сделал выбор не в пользу Немцова, например, как преемника, а в пользу фигуры более аппаратной, более нейтральной, никак не окрашенной в тона радикального либерал-реформизма.

Потому что, если бы во главе стал еще один Гайдар, то страна взорвалась бы, и тогда президент-пенсионер отправится на скамью подсудимых.

А я не думаю, что это входило в планы Ельцина, Я думаю, что в его планы входило ровно обратное. Когда возвращали Гимн Советского Союза, который стал Гимном России без слов, а потом у него слова появились, Ельцин сказал, что это — "красненько".

Он даже не особо это обсуждал. Для него было, мне кажется, в тот момент принципиально, чтобы его не трогали, чтобы он, как старик, который наломал дров, побыл на самой вершине власти, дожил в безопасности.

Запад не гарантировал ему такой безопасности, как Горбачеву. Ему нужна была безопасность здесь.

Плюс какие-то удобства для членов его семьи, в том числе и экономические удобства. Он все это получил, но для этого нужна была фигура, которая выглядела в глазах общества нейтрально и являлась во многом нетипичной для либералов, вроде бы и принадлежащей к этому лагерю, но в то же время не фанатичным адептом этого направления. Только так Ельцин и смог уйти спокойно и спокойно дожить свой век. Иначе социальный взрыв был просто неминуем.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев