Священник ВДВ: "Армия для призывников — детский сад "Парашютик"

Священник: "ВДВ полагает душу свою за други своя"

9:02

"Претерпивый до конца спасен будет", — так главный священник ВДВ протоиерей Михаил (Васильев), выпускник кафедры научного атеизма философского факультета МГУ и Высших курсов Академии Генерального штаба, в видеостудии "Правды.Ру" определил служение полковых священников и всю армейскую службу. Отец Михаил — бессребреник, воин, участник более 30 командировок в горячие точки, прошел через минные поля и артобстрелы.

Он считает, что только личный пример и участие в повседневных тяготах армейской службы наравне с солдатами дают ему право говорить солдатам о Христе. Только личным примером можно возродить былой воинский дух и справиться с дедовщиной. Армия не терпит фальши и лицемерия. Здесь все на виду, тем паче в частях ВДВ. Лучше всего батюшка сказал об этом еще в 2007 году: "Церковь всегда была государствообразующей структурой. Сегодня, сохраняя культурную и духовную идентичность нации во времена глобальных перемен, она тем более не может остаться вне процесса формирования взаимодействия общества с вооруженными силами".

— Отец Михаил, правильно вас называть главным священником ВДВ?

— Нет, совершенно неправильно. Я — всего лишь настоятель подворья Его Святейшества Святейшего Патриарха при органе военного управления, штабе воздушно-десантных войск в Сокольниках.

— У вас несколько приходов?

— Да, несколько храмов на территории части ВДВ, а также патриаршее подворье в составе двух храмов при штабе ракетных войск стратегического назначения.

— Вы рассказываете о вере в местах, весьма экзотических для обычных священнослужителей. Вы уже более 30 раз были в командировках в горячих точках.

— Я не считал. Да не такие они и горячие, если честно, не так страшно, до сих пор, по милости Божией, живой. Не так страшен черт, как его малюют, как известно. Второе — очевидно совершенно, что не так просто в человека попасть железкой. Есть много всяких сносок на ветер и прочее. Я вас уверяю, в ДТП на дорогах мегаполиса у простого человека шансов погибнуть больше, чем у не очень нужного в качестве цели батюшки в каком-то месте применения войск.

Это исключительно будни. В этом нет ничего особенного. ВДВ — войска для войны, и, естественно, если ты не будешь с ребятами ездить в командировки, работать, нести там слово Божье, то нет и смысла… Ведь там солдат же может из окопа выйти и сходить в обычный храм.

— В 2007 году в информационном листке Псковской епархии вы писали, что когда вы шли по минному полю, вам было страшно. Вряд ли такой риск сопоставим с угрозой ДТП на улицах мегаполиса, согласитесь?

— Мины ставят наперекосяк и не очень плотно, а в мегаполисе люди в канализационные люки падают. Так что, я вас уверяю, это всё в основном выдумки журналистов. Не так это всё страшно и сложно. А самое главное — люди-то все родные уже, всех знаешь. Вот генерал, а я его помню еще лейтенантом, столько лет прошло… Деток вместе крестили, кто-то венчался… Я не воспринимаю их как каких-то особых людей, выполняющих особые задачи. Это родные и близкие люди, которых я люблю и уважаю, очень многому у них учусь, мне это всегда интересно. Обязательно находишь новое.

Вот разговаривал с генералом Владимиром Ананьевичем Данильченко, председателем Совета ветеранов ВДВ России, и он очень интересные вещи рассказывал про командующего ВДВ генерала Ивана Игоревича Затевахина. Просто каждый день, по милости Божией, открываются какие-то удивительные грани, а я любопытный человек, интересуюсь такими вещами.

Командующий ВДВ в годы войны генерал-лейтенант Александр Григорьевич Капитохин, когда был еще учащимся юнкерского училища, еще перед началом Первой мировой, с огромным благоговением отзывался о батюшке, который в этом училище Закон Божий преподавал. Каждое его слово слушали. Об этом генерал и писал в своих воспоминаниях в 50-е годы — о том, что в него нравственный стержень именно этот батюшка заложил.

Это говорил командующий ВДВ — очень достойный человек с очень трагической судьбой. Он был неправедно снят с должности за то, что не согласился в Днепровской операции на знаменитом Букринском плацдарме бездарно применить свои десантные корпуса, бросить их на развернутое механизированное соединение фашистской армии с задержкой — не за раз, а во много эшелонов с равными промежутками времени.

Тогда (уже без него) через несколько часов после очередного десанта опять прилетали несколько десятков транспортных самолетов и выгружали ребят, а уже перезарядившие орудия немецкие механизированные колонны встречали их с земли, а также расстреливали их с самолетов.

На аэродромах загрузки нашего десанта немцы даже листовки сбрасывали: "Прилетайте, десантники, мы вас ждем". Так вот, генерал Капитохин и пытался добиться отмены такого решения. За это ему полагался расстрел, но его просто сняли с должности и отправили с понижением в тыл, потому что его прогнозы полностью оправдались: люди погибли, задачи не были выполнены.

Вообще, ВДВ качественно отличаются от всех остальных родов и видов войск именно десантным братством. Я убедился лично (вот святой крест), это не красивый образ, а способность одного полагать не только свою жизнь, но и свою репутацию, карьеру — за другого, ради интересов сообщества всех десантников. Во времена всех этих последних российских оргштатных перипетий уже в течение двух десятилетий должностные лица ВДВ сплошь и рядом жертвовали своими перспективами и погонами, но не принимали решений в ущерб войскам.

Эта способность полагать душу свою за други своя является, конечно, христианским отношением к делу. И важен пример. Это не "делай, как я сказал", а "делай, как я". Есть показатель количества офицеров, погибших в горячих точках, — оно непропорционально высоко по отношению к количеству погибших солдат. То есть в основном отцы-командиры идут первыми и погибают тоже часто первыми.

У известного генерала Георгия Ивановича Шпака сын Олег, молодой лейтенант, Царство ему Небесное, погиб в Чечне. Не принято у нас своих сыновей отмазывать. Василий Филиппович Маргелов испытание системы десантирования боевой машины-десанта на своем сыночке проводил. Это в традициях уже не одного поколения войск.

— Как сейчас обстоят дела с дедовщиной в армии?

— Мой взгляд, наверное, будет не очень репрезентативен, я сейчас работаю все-таки больше с офицерами. Но за 19 армейских лет все-таки вижу, что ситуация значительно лучше стала. Это не означает, что человек не может получить травму от какого-нибудь казарменного хулигана. Как в обществе, так, соответственно, в его части под названием армия всякого хватает, в том числе моральных, нравственных уродов. Эти уродства могут проявиться на улице, в парке, вагоне метро, в электричке — где угодно.

Но статистика травматизма, хулиганства и казарменных преступлений неуклонно сокращается. Здесь, прежде всего, большая заслуга руководства страны, которое планомерно действует в этом направлении, в том числе сократив срок службы по призыву и нарастив количество тех, кто служит в армии по контракту.

Сейчас солдатик-срочник уже не может быть сержантом. Он не может быть специалистом по тем должностям, которые требуют в большой степени профессионализма. Остаются лишь должности, которые не несут большой интеллектуальной нагрузки. Армия сейчас, как мы говорим, детский сад "Парашютик" (12 месяцев всего), а всю основную нагрузку несут контрактники, тем более в ВДВ.

Родина — это не архитектурные постройки в центре столицы, в первую очередь не они, а это прежде всего твоя семья, твой дом, твои родные. Поэтому мы и выполняем задачи по предназначению. Главное — сам народ, а народ состоит из семей. Будут нормальные семьи — будем иметь нормальных призывников и талантливых генералов. А если абортами будем детей убивать, отказываться от выполнения задачи по предназначению, будь то воинский долг или супружеский, то тогда, конечно, будущего просто не будет.

Автор Александр Артамонов
Александр Артамонов — военный обозреватель, редактор французской версии, ведущий обзоров «Контрольный выстрел» — на канале медиахолдинга «Правда.Ру» *
Куратор Ольга Гуманова
Ольга Гуманова — журналист, психолог-консультант *