Сестры Хачатурян: кто виноват в конфликте

Кто виноват в конфликте сестер Хачатурян с отцом? Свою версию высказывает председатель Профсоюза правоохранительных органов, общественный эксперт ГУВД гор. Москвы Алексей Лобарев.

Читайте начало интервью: Сестры Хачатурян: неожиданное мнение

— Правильно я вас понимаю, что утверждения в прессе о якобы насилии в адрес сестер Хачатурян не соответствуют действительности?

— Если бы они пролежали в стационаре и с ними побеседовали недельки две, а не так, из материалов дела… По первым двум томам, только с их слов медики проводили экспертизу. "Да, меня насиловал" — "Когда?" — "Не помню". Родственники спрашивают: "Вот мы ходили каждый день к вам, ну скажите, когда он вас насиловал? Ну-ка, давайте при следователе". Они не помнят толком где. Ну а адвокаты свою миссию выполняют, за них говорят.

— Почему они готовили все это? Ну пусть они белоручки, у них грязное белье, они не убираются, не готовят — все равно что-то такое должно было произойти, чтобы они пошли на убийство.

— Да. Это называется причинно-следственная связь. Первое, напомню, через год он хотел забрать их в Израиль. А они этого не хотели.

— У него там родственники или что там?

— У него там диаспора. Он обещал диаспоре, что привезет девочек целых, не наркоманок, хозяйственных, супер-невест. Вот так в диаспоре сказали. Отец как раз за полтора месяца до этого был в Израиле.

— А зачем это делать, если они не хотели?

— Но он там всем сказал. А девочки под любым предлогом не хотели уезжать. Следующее: его не было полтора месяца дома. Половину срока был в Израиле, а потом приехал и слег в больницу на три недели с сердцем. Он приезжает домой, больной, напичканный лекарствами, как врачи сказали, ему плохо. И совершилось ужасное. Перед отъездом он купил старшей дочери автомобиль стоимостью более двух миллионов рублей, но возвращает его, потому что не в той комплектации дали, сказал, что "деньги пусть будут на карточке". И вот эти деньги были потрачены.

— Кем?

— Разрешение было только у старшей. Старшая имела пароль к трем карточкам, он им разрешал раз в два месяца пользоваться ими, тем более старшей туда приходили деньги от сдачи квартиры. Кстати, они могли в эту квартиру спокойно перейти жить. И вот эту сумму потратили. По распечатке матери направляли по 200-300 тысяч. Отец запрещал с матерью видеться, они все равно виделись. В общем, отец приехал, денег нет. Он говорит: "Мне нужны лекарства". И тут девочки всполошились, стали всех просить вернуть деньги. В общем, для них было чревато последствиями, он бы их выгнал просто.

Еще — он не мог встать, был напичкан снотворным, а они изначально говорили, что он напал с ножом.

Но до этого он сделал два звонка, хотел девочек на медосвидетельствование послать. Он сделал, может быть, два непростительных звонка, а они об этом знали. Младшая боялась, она уже с 15 лет с мужчинами жила. Кто-то и наркотики пробовал, с женщинами целовались. Следователи все эти переписки подняли, и защитой тоже было выложено. Все трое боялись, отец не был доволен, может, даже силу применял. Очень был груб к ним за то, что обманывают, врут, не делают вещи, которые армянским девочкам положены.

— А он хотел их выгодно продать?

— Да нет, просто хвалился ими в диаспоре.

— А почему жена изменила ему, еще умудрилась родить сына от другого — почему дети остались с отцом, а не с ней?

— Они вроде бы потом вернулись. Отец давал финансы, заботился о них.

— Он бы и так давал финансы.

— Он им все давал, два раза в месяц водил в магазин на шоппинг. Они этого не скрывают, у них все лучшее было. А с матерью — мать не работает.

— Ну раз так, зачем же они срубили сук, на котором сидят? Они, наоборот, должны были заботиться о нем, он же их финансировал.

— Должны. А родственники говорят — вы с собакой даже не гуляете. А те отца накормили собачьим кормом… Просто над ним издевались. Они другой формации, прибыли с Нагорного Карабаха, в диаспору не попали. Мне кажется, мать здесь тоже виновата. Сегодня по закону, если совершают преступление дети, она должна быть привлечена к уголовной ответственности. "Я ничего не знаю, он меня выгнал, пускай сам разбирается". Что это такое? Кстати, органы опеки сказали: "Только намекнули бы — мы бы сразу все сделали".

О сексуальном насилии

— Ну как ввели ювенальную юстицию — опека отбирает детей, когда мало еды в холодильнике, но не отбирает, когда родители над детьми измываются — якобы пытаются сохранить семью. Все же: я правильно понимаю, что не очевидно, что Хачатурян из дочерей делал сексуальных рабынь? Самое страшное из обвинений.

— Не очевидно. Из материалов дела, которое сами представляют адвокаты. Их мать в школу водила, хоть он ее и выгнал. Он сказал: "Я хочу, чтобы они дошли до школы нормальные. Я за их целостность". Насильник в нашей практике ни за что не скажет: "Так, завтра я их на медицинское обследование поведу, посмотрю, кто они".

Насильник-то знает, "кто они". Вот говорят: "А почему они не ушли?" "Ну, нам было жалко его". А убить не жалко.

Я сам в кризисный центр хожу, оказываю юридическую помощь. В 15-16 лет уходят, и их не найти. Чего они не скрылись? Если мучают, насилуют… Ну, хоть что-то сделай, чтобы не убивать. По российским законам убивать нельзя!

— Да по любым законам. 

— А сегодня медийные личности выступают. Мне хочется сказать Собчак: "Зачем ты это делаешь?" Сказала бы, девочки, дорогие, я сама бросила в 14-15 лет свой дом и побежала там и с мужиком стала жить по подвалам и так далее. Сейчас море возможностей уйти из дома, тем более совершеннолетним.

— Боже мой, что вы тут пропагандируете?

— Я считаю — нельзя убийство пропагандировать. Говорят, правильно, что убили. Нет, неправильно.

— Вот сейчас будет суд присяжных. Почему именно он, почему не обычный?

— Когда насилие, данный вид статьи УК предусматривает суд присяжных. Сопряжено все-таки с насилием, поэтому защита приняла такое решение. Их суд предупредил, что тогда будет исключаться принцип самообороны. И они согласились.

— Что значит — будет исключаться?  

— Там не будет рассматриваться была ли самооборона или не была, там будет рассматриваться только — его убили или не убили.

— Самооборона — это же некоторая причина. Убили, потому что хотели ограбить, убили, потому что пытались защититься… Для них лучше суд присяжных?

— Думаю, лучше бы нет. Версия самообороны для них — одна из главных, "мы оборонялись". Есть пояснения Верховного суда, что длящийся период, когда над человеком издеваются, можно приобщить как самооборону. Но если человека держат взаперти, привязанным к батарее, это одно. Человек мог уйти? Мог. "Вот я не убежала, я опять пришла к насильнику".

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев