Бомжи находят счастье на свалке

Припоминается случай, имевший место лет 15 назад. Будучи журналистом провинциальной газеты, автор этих строк, без ложной скромности, поднял на ноги очень замшелого бомжа. Миша Голубов (мир праху) стал чемпионом по инвалидному спорту в регионе, общался с губернатором, женился, получил собственную комнату в коммуналке и… от этого умер. Парадокс.

Фото:

Это был не журналистский эксперимент. Думается, на том свете он на меня не обидится — ведь все, что было мной для него сделано, было сделано от чистого сердца и без всяких планов на "отдачу долга". Совершенно случайно мы пересеклись в середине буйных 90-х годов в небольшом городке Поморья. Я зашел в местную рюмочную, так сказать, "попить чайку" после вчерашнего. Прислонился к "стоячему" столику мужичок в жуткой рванине, воняющий свалкой, с костылями: налей, умру! Слово за слово, познакомились. Оказалось, Миша уже года четыре (а может, и больше!) бомжует, живет под трубами или в подъезде родного дома.

Автор этих строк старушек через улицу никогда не переводил. Но та история, которую рассказал вонючий бомж в забегаловке, зацепила. Пристроил его в наркологический диспансер, натащил кучу цивильной одежды, помог паспорт справить. Нет, от трехкомнатной квартиры в так называемом "директорском доме" (одни директора живут), ему пришлось отказаться, проворонил, она уже была раза четыре переоформлена, концов не найдешь. Но вот комнату сначала в общаге, а потом и в приличной коммуналке, он получил.

Года три прошло. И с каждым годом спокойной жизни я замечал у него в глазах какую-то неизбывную тоску. В конце концов инвалид второй группы (одна нога у Миши так и не ходила), женился. Честно говоря, не помню ее имени, но прекрасно помню, что она пила, так сказать, по-бытовому. То есть смотрела мыльные сериалы, поставив бутылочку "беленькой" рядом с постелью. Через то и он "развязал". Тогда, собственно, наше общение с Мишей и прекратилось. Помню его слова, которые он произнес, прощаясь: хочу свободы! И потупил взгляд…

Читайте также: Новый спорт: кросс для бомжей и алкашей

Через год позвонила его бывшая жена. Оказалось, Миша тогда же, после нашей последней встречи, и ушел на улицу, на "свободу". Его тело нашли потом возле городского детского парка. Он ночью пытался вскарабкаться на колесо обозрения. Говорят, (сам не видел) у него на похоронах, в простецком гробу, даже не обитом кумачом, было очень счастливое лицо. Перед смертью он написал обширную записку, краткое содержание сводится к следующему: я выбираю свободу! Вот такая жизнь…

Вообще, говорят, счастливый человек — это тот, который доволен тем, что у него есть. Которому больше ничего не надо. Раз так, то живьем хоть одного по-настоящему счастливого человека я уже видел. Он мне попался не в списке миллиардеров, не в рейтинге политиков и даже не в психушке.

Познакомился я с ним в простой больнице, куда попал по случаю тривиальнейшей бытовой травмы. Вид его поначалу был дик и ужасен: у поступившего в "горелую" палату отделения травматологии второй северодвинской городской больницы голова была покрыта паленой коркой, руки, как обугленные головешки, бессвязная речь. Его привязали к койке простынями и бинтами и лили, лили сонный физраствор через капельницу…

Усыпляли его, собственно, не столько для того, чтобы избавить от боли, сколько для того, чтобы утихомирить колотившую его "белую горячку". Вообще, из "травмы" его пытались, было, поначалу передать в "психушку", да там не приняли: не наш, мол, клиент. Просто "белочка" у него… А вообще в больницу поступил обгоревший Серега (так он назвался, когда немного оклемался) со свалки.

Ночевал в дощатом домике, курил. Загорелось. Он поначалу выскочил из объятого пламенем сарайчика, но потом вдруг вспомнил, что схоронена у него в домике бутылка спирта. Вот и рванулся спьяну прямо вогонь… О своей "бомжовской" судьбе рассказывал Серега легко, чуть ли не весело. Работал когда-то на судостроительном гиганте, атомные подлодки строил, в море ходил на сдаточных субмаринах, все путем было — жена, квартира.

Да развелся первый раз, потом второй, жилье продал (в Питер тогда собрался переезжать). Да так и завис в Северодвинске — без прописки, без семьи и… без надежды.

Читайте также: "Ты виноват уж в том, что дурно пахнешь"

"Одна отрада — работа нравилась, — повествовал Серега-"ужастик", затягиваясь самодельной цыгаркой (табак из "бычков" извлекал, найденных в больничном туалете). — У нас там на свалке настоящий Клондайк! Если поднапрячься, можно и на три-четыре сотни в день на свалке добра накопить. Пункт приема металлов, картона и разного тряпья там недалеко. А если так просто пахать, не напрягаясь, — все равно "рябчиков" тридцать-сорок заработаешь… Ты не думай, люди у нас там очень порядочные работают. У многих жилье в городе есть. Утром придут, приоденутся в хибаре в рабочее, накопают "норму", а вечером в чистое переоденутся, домой идут. Но есть и такие, кто прямо на свалке живет.

Домишек понастроено много… Народ у нас очень добрый, не ругаются между собой. Когда трезвые… Бывают, конечно, конфликты, например, когда свежий мусоровоз приезжает с "бытовухой", или с завода машина отходы доставляет (там металлов много). А так — сплошной моральный кодекс строителя коммунизма. "Новеньких" со свалки не гонят — всем работы хватит. Даже первоначальный курс обучения проведут — какой палкой кучу раскапывать лучше, где на Клондайке картон можно найти, а где — бутылки. Добрые там люди работают.

А у вас в городе? Звери одни! По улице так просто не пройдешь — оглядываются, бомжом обзывают. А я почему бомж-то? Жилье потерял, ну, бывает, прописки нет. Паспорт менты просто так забрали когда-то без объяснений. Никто никакой помощи никогда не предложит! Вот вы все, кто не с Клондайка, себя как бы "нормальными" считаете. А на самом-то деле? В "вашем" мире воистину человек человеку волк!

Звери, никто никому не помогает. Мне, в общем, мой мир больше нравится. У нас на свалке справедливости больше! И ты на меня не гляди, ухмыляясь, — правду я говорю… Мы на свалке в добре живем. А если кого и "откинут" по пьянке — так и в "вашем" мире такое случается. Вообще, у нас помирают не чаще, чем в городе. Мы живучие!"

Читайте также: Молодежь начала охоту на бомжей

Вся "травма" удивлялась, насколько и вправду живуч Серега. Через пару недель черная корка ожогов с головы отвалилась, подсохла одна рука. Кожа под коркой оказалась тонкой, одна болячка осталась — почернело два пальца…

"Ну, ничего, и эта рука подживет! — радовался Серега, переставший быть "ужастиком" и пугать все больничные отделения своим видом. — Руки-то мне обе нужны. Вот выйду из больницы — сразу на работу, на Клондайк, домик свой по новой отстраивать буду, пока зима не кончилась.

На санках-то легче доски возить! Эх, вас только жалко, "нормальных". Столько в вашем мире проблем… Я тебе так скажу: чем больше у человека барахла, денег там, шмоток разных — тем он несчастней. Знаешь, таких, как я, в старину святыми называли. Мне сейчас давай, скажем, миллион, — а я просто не возьму. Зачем он мне? Ну, скажи, мужик, ну на хрена мне миллион?"

На том и остановлюсь. Из больницы я вышел, пожелав ему удачи. Самое интересное, я не нашелся, что ему ответить. У него уже есть счастье — что еще надо? Сейчас, наверное, уже копается на своем Клондайке… Сколько таких по матушке-России живет?

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"