Геннадий Хазанов: "Я никого не критикую..."

В рамках учебной программы Киноакадемии Н. С. Михалкова при поддержке Министерства культуры РФ впервые состоялся открытый мастер-класс актера театра и кино, народного артиста РСФСР Геннадия Хазанова. Геннадий Викторович поделился своими профессиональными секретами, дал практические советы, а также с удовольствием ответил на вопросы Pravda. Ru.

— Геннадий Викторович, на мастер классах со студентами не боитесь неудобных вопросов?

— Когда мне сказали, что нужно провести мастер-класс, у меня было некоторое чувство растерянности. Я подумал и очень удивился, а кто же здесь мастер? Какой же из меня мастер? Тем не менее, не стал отказываться от встречи и попытался построить встречу не как лекцию, я не умею это делать, а как доверительную беседу, попросил студентов не стесняться и задавать любые вопросы. А вообще я так и знал, что, когда зовут на творческий мастер-класс, разговор все равно зайдет о политике.

— Тогда не удержусь и тоже задам вопрос о политике, коррупция в нашей когда-нибудь закончится? Или мы станем свидетелями следующих разоблачений?

— Грустный вопрос. Во многом из-за этого и перестал заниматься любим жанром, поставил забор и счастлив, что на эту территорию больше не хожу. Можно сказать, так: "Я свое оттрубил, и сейчас я в театре". Но скажу вам честно, мне обидно, что мы наступаем на одни и те же грабли.

— В этом году отмечали 105-летие Аркадия Райкина, которого вы называли своим учителем. Вы хотели быть похожим на своего учителя?

— Райкин для меня прежде всего был примером этического и профессионального отношения к делу. Вообще, это великое счастье, когда у молодого человека появляется творческий ориентир. Так получается, что увлечение тем или иным художником, провоцирует молодого человека на дорогу подражания, ничего в этом странного и вредного нет. Есть, конечно, опасность того, что ему никогда не удастся найти себя и он застрянет в копии. Максимум попадет на Первый канал в проект "Точь-в-точь" и в какой-то отрезок времени ему покажется, что он уже на вершине. А когда проект заканчивается, он искренне не понимает, почему его никуда не зовут.

По поводу вопроса "Быть ли похожим на своего учителя?", отвечу так: в какой-то момент я понял, что, если не изменю что-то в творчестве, то мне предстоит участь райкинского эпигона. Мне не хотелось бы, чтобы про меня говорили: "Он работает под Райкина", благо примеров было множество, поэтому пришлось многое переоценить.

Ничего нет более иллюзорного и малозначимого, чем-то, что называется славой. Для многих это становится целью жизни, но это сильнейшее заблуждение, потому что каждый день все надо доказывать заново. И я хорошо помню момент в своей жизни, когда приехал на гастроли в Ярославль, в котором выступал неоднократно с театром и порой давали до двух выступлений в день. А выступали мы во Дворце спорта, который рассчитан на пять тысяч человек. И вот я приехал туда. И главный организатор вдруг подошел ко мне и сказал, что я буду выступать в здании филармонии. А там зал максимум на 500 мест. И я вижу, что он как-то опускает глаза, стесняется со мной разговаривать. Я спросил насчет проданных мест, он ответит мне, что билеты продаются плохо. Я немного подумал и спросил: "А кто выступает после меня?" Он сказал, что после меня будут выступать "Новые русские бабки", все билеты уже проданы, а цены на билеты практически одинаковы". Вот вам ответ на все вопросы.

Просто пришло другое время и другой спрос. Я не даю оценок и никого не критикую, просто пришло другое время. Мир не надо переделывать, нужно заниматься собой и своими реакциями на существующие события. А мир все равно будет жить по своим законам и по своим сюжетам и развиваться, как ему дано.

— По поводу собственных реакций, можно ли оставаться актуальным для зрителя, если четко следить за его реакциями и реагировать?

— Такой вопрос всегда будет стоять перед артистом, потому что он постоянно находится в рабской зависимости от зрителя. Никому не прописываю рецепты в этом плане, — я толерантный человек, да и люди разные люди бывают.

У каждого актера свой стиль подачи, "своя рубашка ближе к телу". Это касается и режиссеров, поэтому всем советую прочитать книгу Феллини "Я вспоминаю". Из нее мне запомнилась одна фраза: "Для меня существует одна реальность, это мир моих фантазий". То, что снимал Феллини, состояло во многом из его фантазий, которое было интересно расшифровывать зрителям. Художник имеет право на создание, а зритель на свое восприятие.

Выходя на сцену, актер имеет в качестве партнера зрительный зал. Вообще, чего я только не делал в жизни, имея в партнерах зрителей. Во время своих выступлений сразу находил людей, которые не смеются. Я запомнил фамилию женщины, которая никогда не смеялась, я выходил в зал и знал, что она там есть. Я много раз натыкался на бездарный и безликий зал, меня много раз изгоняли со сцены, топали ногами, и это тоже стало хорошим уроком, потому что этот жанр предполагает немедленный ответ от зрителя, подразумевает быстрые ответы на реакцию зрителей. В 1990-х годах я испытывал сильный кризис от того, что ощущал, что изжил себя в этом жанре. Но куда идти и чем заниматься, не знал. И в один день, в один прекрасный момент я понял, что не хочу их больше видеть. Понял, что не хочу ни от кого зависеть. Устал. И это стало для меня хорошим толчком для дальнейшего развития в театральной деятельности.

— Сложно поверить, что у талантливого и многогранного артиста Геннадия Хазанова могло что-то не сложиться со зрителем.

— Вот вам пример, история моих гастролей в Штутгарте. Сами по себе такие гастроли являются экскурсией в русскоязычную зону в чужой стране. Каждый из таких людей — со своей сложной судьбой. Кому-то повезло, могу только порадоваться за них, кому-то не повезло — могу посочувствовать, но даже когда буду умирать, не забуду то выступление. Выхожу на сцену, начинаю читать. И вдруг слышу, из зала раздается возглас: "Нельзя ли репертуар поменять?" Учитывая, что я очень болезненно реагировал, я взорвался. Я дерзил этой женщине, доставал ее, и в итоге она ушла. После выступления попросил администратора вернуть ей деньги за концерт.

Я часто вспоминал этот эпизод и понял, что пора что-то в жизни менять. Поэтому театр стал для меня спасением. Это то, что мне нравится, и я нашел свое место. Вдвойне благодарен, что мне удалось работать со многими известными режиссерами. Процесс разбора постановок и процесс моего взросления удачно совпали.

— Вашей театральной деятельности не коснулась цензура? Сейчас столько разговоров о ее существовании, о запрете творческого самовыражения.

— Во-первых у меня тоже вопрос к театральным деятелям. Вы на чьи деньги решили самовыражаться? На деньги государства? А с чего вы взяли, что государство должно вкладываться в вашу, простите, шизофрению? Находите спонсоров, продавайте квартиру и делайте на эти деньги, что хотите. Государство нас разбаловало. Когда поднялась шумиха по поводу цензуры, у человека, который поднял шумиху нужно было спросить: "А если какой-нибудь человек про вас и про ваш театр написал что-то негативное, расскажите, какая судьба ждала бы этого человека?" Да, можно ответить: "Это деньги налогоплательщиков". А ты спроси у налогоплательщика, хочет он смотреть, что ты делаешь? "Да хочет". А тогда почему у тебя залы полупустые?

— Чего не скажешь о Театре Эстрады, в котором практически всегда аншлаги. А какой новый спектакль ожидается в ближайшее время? Работаете ли вы как режиссер, и где вас можно увидеть в качестве актера?

— Как режиссер не работаю и не хочу им быть, но как артист регулярно выхожу на сцену. Сейчас мы работаем над спектаклем, в котором занято четыре артиста: ваш покорный слуга, Аглая Шиловская, Дарья Макарова и Борис Щербаков. Эта пьеса очень любопытного канадского драматурга Фостера. Я всем доволен и мне этого вполне достаточно, потому что отдаю себе отчет в том, чего сегодня могу и чего не могу. Мне не интересна политика, я не хочу ходить на митинги. Мне в жизни хватило и хвалы, и хулы, сейчас я хочу заниматься только своим любимым делом.

— И тем не менее, еще хочется услышать ваше мнение по поводу того, что в Россию может прийти фашизм. В обществе все чаще поднимают эту проблему.

— Об этой проблеме еще в свое время говорили великий драматург Григорий Горин и режиссер Галина Волчек. Горин сказал, обращаясь к Волчек: "Галя, много разговоров ходит о фашизме и о том, что он придет в нашу страну?" Она спокойно ответила: "Не волнуйся, в нашу страну он не придет по той же причине, по которой не пришел социализм и не пришел капитализм".

— Что в жизни еще могло бы вас удивить, несмотря на вашу мудрость?

— Есть замечательный афоризм: "Мудрость приходит с годами, но иногда годы приходят одни". Но я, к счастью, нажил не только годы. Однако я до сих пор удивляюсь необучаемости человечества. Когда человек разменивает восьмой десяток, он не может не анализировать свою жизнь. И я не перестаю поражаться, сколько же человечество может воевать, унижать и оскорблять друг друга. По этому случаю вспомнил фразу: "У нас порядочным считается человек, который делает гадости без удовольствия". Думаю, она очень хорошо подходит под наше время.