Ливан катится в пропасть, и Россия могла бы помочь ему спастись

Ливан уже многие десятилетия остаётся проблемной страной. Причин много.

Государство, бывший протекторат Франции, скроено из множества религиозных, этнических и непримиримых политических лоскутков. Долгое время Ливан жил в условиях Гражданской войны. Символом этой эпохи стала знаменитая "зелёная линия", разделившая столицу — Бейрут — на различные враждебные лагеря.

Значительным, если не принципиальным фактором в ливанской нестабильности стал палестинский синдром — наличие в стране огромного числа палестинских беженцев и боевиков, которые воевали против Израиля.

Будучи в ливанской столице, автор практически не увидел зданий, которые не имели бы следов от пуль. Почти Сталинград, только без внешнего врага. Враг, скорее, внутренний: пёстрая религиозно-этническая мозаика, помноженная на активное влияние внешних сил —

• Иран,
• Сирия,
• Саудовская Аравия,

плюс фактор противостояния с Израилем, который неоднократно вторгался в страну, пытаясь защитить свои национальные интересы.

Раньше, во времена СССР, было однозначное деление на "друзей" и "врагов", своих и чужих. После исчезновения Советского Союза внешняя политика России во многом впитала понятия прежней эпохи конфронтации с Западом, в том числе и на Ближнем Востоке. Многие поколения российских востоковедов по-старинке симпатизировали одним игрокам в регионе и осуждали других. При этом, мало кто вдавался в истоки проблем региона, которые не всегда были однозначны и адекватно истолкованы с точки зрения реальной политики.

Когда Горбачёв восстановил отношения с Израилем, назначив послом экстравагантного Александра Бовина, это было нештатным явлением. Но история не стоит на месте. Россия и Израиль теперь имеют весьма широкие связи, которые не всегда укладываются в привычные схемы бывших стереотипов, толкований, теорий и прочих тонкостей внешней политики. Но таков мир.

Израиль регулярно атакует ракетами сирийские военные объекты, а российские системы ПВО, имеющиеся у сирийцев, регулярно сбивают эти ракеты. Но Москва и Иерусалим (хотя, Россия пока официально не признаёт этот город столицей еврейского государства) не являются врагами, скорее наоборот.

Возвращаясь к теме Ливана, одной из древнейших колыбелей человеческой цивилизации, становится ясно, что вокруг этой (несчастной) страны сложился обидный вакуум отчуждения.

Маленькая и многострадальная страна с населением немногим более 8 млн человек переживает кризис существования. С 1943 года, внешне успешное и процветающее общество достойных и талантливых людей, ближневосточная Швейцария, поросшая древними кедрами, превращается в изгоя и "лузера". То есть, в государство-неудачника.

• Гиперинфляция, сравнимая с Зимбабве времён Мугабе;
• перебои с электричеством;
• упадок инфраструктуры, особенно после печального взрыва селитры в порту Бейрута в 2020 году, уничтожившего треть города, лишившего страну запасов зерна и медикаментов;
• упадок промышленности и стагнация.

Страна фактически находится без легитимной власти: нет президента, правительства. Фактический дефолт.

Местные политические игроки пытаются спасти ситуацию, называются разные имена, но пока без особого успеха. Мишель Муаввад, Джубран Басиль, есть ещё много фигур. Но тупик в политическом менталитете в Ливане очевиден, что пока не даёт стране шансов на выход из лабиринта межконфессиональной истерии.

Ливан должен послать сигнал "СОС" всему миру и, в первую очередь, богатым арабским соседям. Помощь стране идёт, и в больших объёмах, но в условиях вакуума власти деньги воруют, коррупция и семейственность зашкаливает.

Франция в лице президента Макрона после печального взрыва в Бейруте, вроде бы, озаботилась судьбой бывшей колонии. Было объявлено о выделении по линии ЕС свыше 30 млн евро и т. д. Эммануэль Макрон лично посетил разрушенный порт в Бейруте.

Тем не менее, страна катится в пропасть, из которой Ливан может вызволить только солидарная поддержка мирового сообщества.

В этой ситуации своё слово могла бы сказать Россия, имеющая с Ливаном разносторонние связи. И хотя в настоящее время Ливан вряд ли представляется перспективным партнером, но экономический и политический прагматизм на фоне внешнего равнодушия может принести Москве дивиденды, пусть и не мгновенные.