Россия и Китай расширяют средиземноморский плацдарм

Россия и Китай решили закрепить успех в Сирии. И хотя ни один китайский солдат не сражается за пределами зоны естественных интересов Пекина, китайцы всегда и во всем поддерживают россиян в Совбезе ООН, а также другими невоенными методами. О новой политике России в Сирии и о том, как НАТО реагирует на усилия России выдержать натиск 130 стран, сражающихся против Сирии, Pravda.Ru рассказал первый протестный журналист Франции, главный редактор сайта "Вольтер" (voltairenet.org) Тьерри Мейссан, постоянно живущий в Дамаске.

Фото: Фото: Архив Pravda.Ru

— 11 сентября министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан направил французский военно-морской флот в Черноморскую акваторию и заявил, что теперь этот флот будет там присутствовать постоянно. Это неким образом политика НАТО в Средиземноморье и в Черном море. Каково ваше видение развития событий в ответ на эти инициативы НАТО?

— Согласно соглашению, западные суда не имеют права пребывать в Черном море более 20 дней, так что это скорее будут суда, сменяющие друг друга. Блок НАТО уже применял такую тактику в течение нескольких лет в Черном море, в особенности после военного переворота в Киеве. Вообще история Средиземноморья, вопреки тому, что мы об этом думаем, это не конфликтная история между Севером и Югом Средиземноморья, а скорее между Востоком и Западом.

К этому региону проявляют интерес Франция, Великобритания, США, Россия, а также Китай — не надо забывать, что в конце античных времен Средиземное море было китайским. Французский корабль, находящийся сейчас в Черном море — разведывательное судно 100-метровой длины, и он едва ли останется там надолго.

Потому что в настоящее время российская армия развернула в Черном море механизм, который использовала уже в Средиземноморье, а так же в Калининграде. Это устройство, отсоединяющее от коммуникаций на расстоянии 300 километров от центра местонахождения механизма. Так что французский корабль, будучи лишен любой поддержки и связи со штаб-квартирой НАТО, вряд ли там долго будет присутствовать.

— Как вы относитесь к точке зрения, озвученной на саммите в Варшаве, что Средиземноморье теперь воспринимается натовцами, как "Русское озеро"?

— Что ж, таким способом НАТО признает, что вряд ли имеет что сказать по поводу происходящего в этой части акватории Мирового океана.

— Турция — не менее крупная ставка в этой игре, чем Сирия. Несколько лет назад именно турецкий флот диктовал свой закон в Черноморье. Теперь российский флот изменил ситуацию, но сумеют ли россияне ужиться с турками?

— Я абсолютно не верю в сближение этих двух государств. Некоторые развили эту теорию с тех пор, как состоялось покушение на Эрдогана в июне. Я думаю, что эти страны — враги, как минимум, не друзья. Потому что в 1990-е терроризм, развившийся на русском Кавказе, пользовался инфраструктурной поддержкой неправительственной организации "Амигоруш", а ее глава Эрдоган сейчас — президент Турции.

У этого человека за спиной долгий опыт дестабилизации России, внесения раздоров. Это накладывается на длинную историю взаимоотношений между Россией и Турцией в течение многих веков, с бесконечными конфликтами. Турция никогда не вела себя корректно относительно России. И я не думаю, что это изменится.

— В одной из статей американского журнала Сэйкер высказывалась мысль, что Путин мог бы быть неким посредником между Башаром Асадом и Эрдоганом. Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что это неправильный анализ. Потому что, к сожалению, ничто не может лечь на стол переговоров между Сирией и странами-агрессорами. Единственное, о чем можно говорить — это о прекращении войны. Но здесь и дискуссии не нужны. Эта война существует сегодня только из-за того, что внешние державы — главным образом Турция, Саудовская Аравия, Катар, — по просьбе Соединенных Штатов поддерживают военным путем и финансово вооруженные группировки во всех странах мира, которые мы называем почему-то умеренными повстанцами.

Но они занимаются терроризмом в самых чудовищных формах, которые можно себе представить. И заявлять, что Владимир Путин будет посредником между двумя этими группировками — значит поверить, что война здесь происходит по взаимной договоренности между различными странами.

Но с сирийской стороны речь идет об экзистенциальной борьбе с абсолютным злом. Сирия ни в чем не хочет участвовать, она просто просит это прекратить. Штаты со своей свитой являются просто чистым агрессором.

Я думаю, что наши друзья плохо поняли, что стояло за попыткой переворота в Турции этим летом. Совершенно ясно, что эта попытка была организована Соединенными Штатами. Но столь же очевидно, что эта попытка была сделана специально так, чтобы не удаться. Потому что, на самом деле, ничего не было предпринято против президента. И ничего не было сделано для того, чтобы поддержать курдов.

— Что вы могли бы сказать по поводу превращения порта Тартус в российскую базу и создания Китаем своей базы рядом?

— Единственная вещь, которую я подтверждаю — это то, что подразделение Китайской армии прибыло для проведения работ в порту Тартус, и через некоторое время порт может начать использоваться в качестве базы. Но пока китайского флота здесь нет. На сегодняшний момент китайская армия отказывается от конфронтации с западными силами вне зоны своего естественного влияния.

В течение всей войны в Сирии Китай ни разу не соглашался быть задействованным в военных операциях. И если Китай полностью поддерживал Россию на уровне вето в Совете Безопасности ООН, то в военном плане он не шел за Россией. Даже отказался от поставки оборудования двойного назначения, которое сирийская армия могла бы использовать, и по-прежнему отказывается.

Так что я не думаю, что использование в качестве военно-морской базы порта Тартус будет иметь в средней и долгосрочной перспективе какое-либо серьезное влияние на окончательный результат военного конфликта в Сирии.

— В одном из французских источников было названо число бойцов ИГИЛ в пустынных районах Сирии — 450 тысяч человек! Огромная армия! Неужели, действительно, эта преступная организация могла привлечь в свои ряды столько сторонников?

— Никто не знает, сколько их на самом деле. Кроме тех, кто занимается поставкой всего необходимого для них. Сирийская сторона считает, что джихадистов на сирийской территории примерно 200-250 тысяч. Но джихадисты есть и в Ираке. И возможно, что в целом 400 тысяч человек набирается.

Я согласен, это астрономическая цифра, но речь идет о мировом конфликте, который уже сегодня распространился на территорию двух государств.

В начале войны 130 государств и многие международные организации участвовали в этом заговоре против Сирии. Сейчас их стало гораздо меньше, и они теперь не могут победить. Но эта война уже обошлась в гигантские суммы денег — в десятки миллиардов долларов — для главных организаторов этого конфликта.

— Но чтобы их финансировать, потребовались бы какие-то пути снабжения, а Эрдоган ведь перестал этим заниматься?

— Нет, господин Эрдоган вовсе не устранился, господин Эрдоган хитрее. Он то взял слово, то дал слово… Его цель — помешать курдам из Турции или Сирии создать государство на севере Сирии. И он сражается именно с этими людьми, а вовсе не с ИГИЛ и джихадистами. Между прочим, между ними даже не было ни одного сражения.

Когда турецкая армия заняла город Джараблус, который до этого был занят ИГИЛ, не было никаких сражений вообще. Войска ИГИЛ спокойно ушли, и члены ИГИЛ просто отказались от ношения эмблем ИГИЛ, а вместо этого сказали, что они — Сирийская свободная армия. Но это те же самые люди. И не существовало никаких стычек между джихадистами и турецкой армией.