Цветков: у оппозиции одна задача – вывести на митинг 500 тысяч человек

Чем похожи и чем отличаются протесты в Хабаровске и в Белоруссии, почему важно популяризировать русский язык в других странах и как бороться с коррупцией, рассказал председателю совета директоров "Правды.ру" Вадиму Горшенину лидер движения "Сильная Россия" Антон Цветков.

Читайте начало интервью:

Два сценария протестов

— Протестные акции в Хабаровске собирают достаточно много народу. Но полиция не вмешивается, и все нормально. Власть не изменилась. Люди спокойно выражают свою точку зрения. Можно сравнить, как повела себя белорусская милиция и полиция в Хабаровске.

— Конечно. Наши наблюдатели всегда на этих мероприятиях присутствуют. Провокаторам горчинка нужна — задержание. Потому что сразу идет информация в СМИ, подтягивается оппозиция. Периодически навальнистам и им подобным надо бюджет отрабатывать, чтобы западные СМИ показали задержание. Что они делают? Стандартный прием — начинают перекрывают дорогу, тогда полиция вынуждена их задерживать.

В Хабаровске люди старались сами провокаторов выгонять из толпы. И там, и в Белоруссии шествия мирные.

Но у нас в Хабаровске полиция ходила маски раздавала людям, а в Белоруссии начала расстреливать. В итоге два развития сценария.

Профессиональные действия хабаровской полиции привели к тому, что там практически все успокоилось. В том числе благодаря действиям исполняющего обязанности губернатора Михаила Дегтярева, который с самого начала много общается с людьми. Я Михаила знаю давно, он открытый человек, профессионал.

Надо отдать должное Лукашенко: спустя 2-3 дня он все же поехал в трудовые коллективы и не поддавался на провокации. Его походы в народ снизили градус напряженности.

— Мне кажется, что протестные акции — это политика. Если выходят десятки тысяч людей — это влияние на общественное мнение. И здесь должны выходить политики с аргументами и разговаривать с людьми, а не подставлять полицию и милицию.

— Абсолютно точно. Мы общались с белорусами. Они рассказали, что было катализатором протестов. Когда люди увидели результаты выборов (80% с лишним за Лукашенко), они начали спрашивать друг у друга в соцсетях, кто же за него голосовал. Таких людей оказалось немного. Случайно ли это?

Недаром говорят, что через соцсети делают все цветные революции.

Мы с вами можем быть подписаны друг на друга, но это совершенно не значит, что я буду видеть вашу публикацию. Соцсети решают, что мне показывать. Предположим, 1000 человек будут за что-то, а 10 человек против чего-то. В соцсетях вам эти 10 человек будут даваться в приоритетном порядке, и у вас сложится мнение, что, наоборот, 10 человек за и 1000 против. Я сейчас не хочу сравнивать, сколько было за и против в Белоруссии.

Я общался с нашими оппозиционерами, которые пытаются людей вывести на улицу. У них ответ всегда один: наша задача — вывести 500 тысяч человек. Эта толпа все разрушит. А дальше оппозиционеры уже за этой толпой начнут занимать те или иные посты. Это дележка власти. Люди, которые в этих 500 тысячах, будут после этого жить лучше? На Украине они стали жить лучше после своих революций? Нет. Но те люди, которые управляли этими революциями, жить стали во много раз лучше.

Русский язык как средство интеграции

— Зритель спрашивает: "Почему в Армении запретили русский язык, наши книги, фильмы? Армения с нами в ОДКБ, что же это за партнеры?"

— У меня много друзей армян. Они с удовольствием говорят по-русски. У них в мыслях нет, что русский язык — это плохо. Потому что он им полезен. Многие говорят на русском языке даже в семьях.

Есть неправительственные организации, которые зачастую финансируются не напрямую государством, а коммерческими структурами, которые имеют подряды от государства. Эти организации приходят и пропагандируют английский язык:

в Армении,
Грузии,
Белоруссии,
Узбекистане,
Казахстане,
на Украине.

Обратите внимание, мы во всех школах учим английский язык, не видим в этом ничего плохого. А они пропагандируют английский язык и говорят, что русский язык не нужен. Потому что язык — это хорошее средство коммуникации, сближения народов.

Не надо стесняться, надо продвигать русский язык:

там, где много наших туристов;
где много бизнес-связей;
на постсоветском пространстве;
в культурных центрах зарубежных стран.

Давайте прямо скажем: он комфортный именно для коммуникации.

Отвечая на вопрос нашего зрителя, подчеркну, что это направлено на то, чтобы ухудшить наши отношения с Арменией. Причем надолго. Мы зачастую сиюминутно что-то хотим, а они работают на перспективу: учебники исправляют. Кстати, учебники у нас тоже исправили. Это будет обсуждаться на нашем международном антифашистском форуме. У ветеранов Великой Отечественной войны очень много вопросов к современным учебникам. И у тех людей, которые занимаются культурой, тоже есть вопросы к учебникам и изменению системы образования. Было отличное высшее образование. Мы все учились по 5 лет. Нет, взяли и придумали 4 и 2 года. Ерунда полная!

— Думаю, наш зритель говорил о том, что мы ситуацию с русским языком запустили на Украине, в Белоруссии, Казахстане. Когда мы не развиваем свои НКО и свои представительства в странах ближнего зарубежья, мы отдаем эти страны нашим геополитическим противникам.

— Абсолютно точно. Наши интересы надо продвигать разумно, чтобы был обязательно экономический эффект, иначе как в бездонную бочку можно деньги отправлять, хотя у нас много своих внутренних проблем. Нужно усиливать интеграцию, но делать это разумно. В СНГ, на Западе много организаций, которые искренне любят Россию. Их надо поддерживать.

Многие страны из числа наших друзей смотрят сейчас на Запад. Потому что мы всегда им говорим про наше великое прошлое. А там им говорят про будущее.

Мы тоже должны говорить про будущее. У нас была великолепная система образования, и на этом многое держалось. Можно бесплатно принимать иностранных студентов. Очень многие у нас учились:

из Китая,
Африки,
Восточной Европы.

Люди с теплотой вспоминают нашу страну. Это, наверное, лучше, чем делать на олимпиадах самые богатые русские дома.

У всего руководства соседних стран дети учатся на Западе, жены отдыхают на Западе. Конечно, они влияют на своего отца или супруга. Говорят ему: там лучше, чем у нас. Есть программа, по которой ведущие западные вузы принимают на паритетной основе детей влиятельных политиков и бизнесменов различных стран, чтобы укреплять интеграцию. Даже если потому у него бизнес будет, например, в своей стране — в Армении, то штаб-квартира и сам он будут в Нью-Йорке. Ясно, чьи интересы он будет отслеживать.

Если говорить про чиновников, есть эффективнейший механизм борьбы с коррупцией: отчетность должна быть не только за доходы, но и за расходы.

Ее не внедряют, потому что многие в ней не заинтересованы. В итоге люди, которые получают копеечную зарплату, живут как олигархи. Заходишь к чиновнику — у него роскошь в кабинете. Автомобиль премиум-класса. Зачем мы их приучаем к роскоши? Их надо приучать к эффективности, чтобы не теряли связь с народом. Самое важное — они должны отчитываться о расходах. Тогда 80% коррупции исчезнет.

Беседовал Вадим Горшенин

К публикации подготовила Марина Севастьянова