Главные потребители информации о подробностях освобождения заложников – террористические штабы

Депутат Госдумы, подполковник КГБ/ФСБ Геннадий Гудков отвечает на вопросы корреспондента "ПРАВДЫ.Ру"

- Геннадий Владимирович, как, по-Вашему, группа в 50 человек смогла захватить здание в центре Москвы?
- Я всегда говорил, что мы, россияне, обладаем удивительной способностью наступать на одни и те же грабли, причем с каждым разом эти грабли бьют нас все сильнее и сильнее.
Мы прекрасно понимаем: то, что сегодня произошло — это не случайность, ситуация может повториться.
Мы сегодня не имеем четкой, эффективной системы противодействия терроризму. Эта система должна заключаться в получении упреждающей информации, в серьезной оперативной агентурной работе по выявлению очагов терроризма, экстремизма и национализма. Сегодня должны быть отстроены и профинансированы те подразделения спецслужб, которые занимаются таким тяжелейшим делом, как разработка центров терроризма и т.д.
В погоне за демократией мы уничтожили всю эту систему. Было пятое управление, но оно занималось лишь частично вопросами идеологии. Незначительная часть пятого управления занималась борьбой с терроризмом, экстремизмом и национализмом. Сегодня нет тех былых мощных оперативных подразделений, которые способны с этой задачей справиться. Но есть люди, перебивающиеся от зарплаты до зарплаты, находящиеся в вечном поиске более выгодного места. Это естественное стремление человека, доведенного до нищенского существования.
Пока мы не сделаем реальных шагов, ничего не изменится. Не может специалист, который строит хитроумные комбинации, обладает огромным опытом, владеет гигантским объемом информации, рискует жизнью своей и своих помощников, работать за 6 тысяч рублей. Мы должны выделить это подразделение, оснастить, дать возможность получать достойную зарплату, тогда мы сделаем серьезный шаг по недопущению ситуаций, подобных тем, что произошли недавно в Москве.
А так спасибо "Альфе", "Вымпелу", спецназу, МВД и всем тем, кто планировал операцию, потому что они спасли сегодня не одну сотню жизней. Сегодня во многих российских семьях справляют день рождения люди, которые избежали этого ужаса и остались живы. Тем не менее, признавая, что у нас мощное специальное подразделение, имеющее боевой опыт, можно задать вопрос: кто следующий?

- Как вы считаете, был ли факт коррупции? Ведь надо было провести оружие, требовалась тщательная подготовка.
- Дело в том, что мы сегодня имеем полтора миллиона нищих милиционеров, которые озабочены банальным бытовым вопросом, как прокормить свою семью? При этом не у всех, так сказать, налицо высокие морально-нравственные критерии при поиске способов подзаработать.
Возникает вопрос: А нужно ли нам полтора миллиона плохо подготовленных и нищих милиционеров? Может быть, мы сократим состав МВД тысяч на 200-250, а вместо них останутся те, кто может работать и кто пройдет специальные системы тестов. Им нужно будет серьезно повысить зарплату, сделав ее достойной социальному статусу и обязанностям, обязательно необходимо повысить уровень ответственности. Может быть, тогда мы получим настоящее войско, которое способно бороться с криминалом?

Сегодня, имея пачку денег, можно провезти все что угодно. Можно купить талон "без права досмотра" и специальные номера, документы, и на постах будут закрывать глаза на такие "дипломатические" машины. Коррупция — самая страшная ржавчина, которая разъедает наше общество начиная от высших органов власти и кончая ЖЭКами. Но самое опасное, когда коррупция проникает в правоохранительную систему. Тогда она становится большой бедой для самих основ существования общества.

- В случае с захватом театрального центра, здесь могло быть влияние коррупции?
- Террористы легко передвигались по всей стране, по всем дорогам, минуя милицейские посты, снимали офисы у наших людей и никого это не заинтересовало, ни у кого не вызвало сомнений и подозрений. Второй очень важный вопрос: где и кто помогал этим людям в Москве? Ведь у них здесь была своя агентура, которая арендовала помещения, нанимала машины, отобрала объект для теракта, помогла террористам разместиться. Они же здесь жили, встречались, общались. При этом с ними плотно работали люди, обладающие информацией. Нет сомнения, для того, чтобы довести до состояния зомбирования 60 террористов, их нужно постоянно собирать и накачивать.
Информацией о предстоящей операции владело как минимум около сотни человек. Это говорит о том, что сегодня террористы имеют хорошо работающую сеть. Однако ни один сотрудник правоохранительных органов и спецслужбы этой информации не получил. Это то, что может поразить повторную трагедию, еще более страшную. Мы не знаем, что у них в голове.

- Кто же все-таки отдавал команды?
- Я еще раньше говорил, что такое впечатление, что террористами управляют извне. У них отсутствовала логика поступков. Сначала они заявляли о желании вести переговоры, требовали журналистов и депутатов. Потом они сказали, что выпустят заложников — иностранцев. Потом они прекратили вести переговоры и наступила ситуация ступора. Такое впечатление, что их действия постоянно корректировались. Я четко знаю, что Асламбеку Аслаханову они сказали, что все свои слова и все обязательства они берут назад. Так не может сказать человек, который принимает решения, даже в стрессовой ситуации.
Это значит, что человеку поступают команды. Откуда эти команды? С учетом современных спецсредств, они могут поступать откуда угодно — из-за рубежа, из Чечни. То, что это спланированная операция и то, что организаторы акции не выявлены и не наказаны, вот что страшно.

- Насколько серьезными были требования террористов о прекращении войны?
- Что касается прекращения войны — сейчас это невозможно ни технически, ни политически. Я считаю правильным, что эта тема в коридорах власти даже не обсуждалась. То, что Кобзон снизошел до террористов — это должно быть для них величайшее счастье. С террористами должны были общаться только представители штаба. Ни в коем случае нельзя было идти на поводу у чеченцев.
То, что были прекращены эти якобы "антивоенные" митинги — это абсолютно правильно. Мы не должны превращаться в страну, которой можно командовать даже под дулом автомата.

- Почему нельзя вести переговоры с террористами?
- К концу второго дня смысл ведения переговоров представителей оперативного штаба с террористами был утрачен. Все возможности переговорного процесса на тот момент были полностью исчерпаны. Было заявление о начале расстрела заложников.

- Могли ли технические службы прослушивать, как ведут себя террористы, или это делалось на основании аналитических выводов?
- Информации изнутри зала было достаточно. Конечно, использовались какие-то технические средства, мобильные телефоны, было в основном понятно, что происходит внутри. Технически наши спецслужбы оснащены достаточно. Было достаточно сил для проведения самой крупной в истории антитеррористической операции в мире. Застрелили почти 60 террористов — это почти рота, хорошо подготовленная, оснащенная, вооруженная.

Действовали профессионально, не было случайно убитых и раненых. Стреляли очень точно из бесшумного оружия. Снайперы были очень высокого уровня. Они молодцы, они выполнили свой долг на пятерку с плюсом.
Последствия применения газ для более сотни заложников оказались, к сожалению, фатальными и я сейчас не хочу говорить о причинах, почему это так получилось. Могу сказать только, что это вопросы к службам, которые должны были быстро и адекватно откачивать людей. Но если бы была недостаточная концентрация, то террористы бы сумели привести в действие взрывные устройства и мы бы получили братскую могилу, в которой оказались бы и террористы, и заложники, и десятки лучших бойцов спецподразделения России, и окрестные жители.

- Приказ о начале штурма мог отдать Оперативный штаб или здесь нужна воля самого президента?
- Решение принимал штаб, на его плечах лежала колоссальная политическая ответственность. Штабом руководил заместитель директора ФСБ Проничев, от МВД руководил Васильев, были еще Пронин, Лужков, Ястржемский.
Я думаю, что решение принималось на месте, и я думаю, президент был в курсе. Альтернативы не было никакой.

- Как вы оцениваете работу СМИ?
- Разные СМИ вели себя по-разному. К счастью, подавляющее большинство солидных СМИ не превратились в телепособие для террористов, не сливали информацию о действиях штаба. Часть СМИ в погоне за жареными фактами давали информацию о том, как действовал штаб, откуда он получал информацию о ситуации в зале и т.д..
Мы живем в мире, где события повторяются. Террористы, если соберутся проводить очередную акцию, будут изучать все, о чем мы говорили. Я считаю, что поведение некоторых СМИ выходит за рамки разумного.
Почему закрывается вся информация об операции по захвату агента разведки?. Потому что провалившаяся спецслужба анализирует любую информацию, любой факт, любую мелочь, чтобы потом этих ошибок не повторять. Так же ведут себя террористы.
Организаторы захвата театрального центра остались на свободе живыми и невредимыми. Значит, сейчас их штаб анализирует, что произошло, какие были ошибки, почему операция не удалась. Сейчас идет анализ ошибок террористов, и мы им в этом помогаем.
Кому сейчас в России интересно знать состав использованного газа? Для чего это нужно говорить? Самый главный потребитель информации — это террористические штабы. Они сейчас анализируют все телепередачи, газеты.

- Как вы думаете, сейчас возможны переговоры с Масхадовым, который, как известно, руководил захватом заложников?
- Я и раньше считал, что с ним нет смысла вести переговоры. Он давно не контролирует процессы в Чечне. Очевидно, что Масхадов уже не политик, не президент и это не та фигура, которая способна говорить от имени всей Чечни, он давно уже превратился в одного из лидеров боевиков, многие полевые командиры его в грош не ставят.
Вопросы о политическом диалоге с чеченской "повстанческой" оппозицией не имеют никакого будущего. Этот теракт перечеркнул любую возможность политического диалога. С ними должен быть один разговор чекистско-войсковые операции, их нужно эффективно проводить и доводить до конца.
Сейчас нужно помогать восстанавливать в Чечне мирный строительный процесс, чтобы люди имели альтернативу. Когда люди почувствуют, что можно жить нормальной мирной жизнью, тогда ситуация переломится.
Несмотря на героизм и мужество многих российских военнослужащих МВД, спецназа и т.д. сегодня там коррупция цветет пышным цветом, в том числе и среди российского контингента.
Многие люди делают "кровавые деньги" на этой войне. Идут хищения амуниции, оружия, гуманитарной помощи. Именно про этих людей говорят: для кого война, а для кого мать родна. Думаю, что сейчас задача наших спецслужб этих людей выявлять и нейтрализовывать, потому что они сейчас самые заинтересованные в войне люди.
Этот теракт произошел именно в тот момент, когда урегулирование чеченского вопроса стало реальностью. Основная цель этого теракта — сорвать мирный процесс в Чечне.
Те, кто делал это — просто враги чеченского народа. Россия сейчас очень надеется, что наконец-то и в Европе, и в других странах, те кто сомневался, поняли, что мы столкнулись с международным терроризмом, с откровенными бандитами, лишенными всяких норм морали, нравственности. То, что произошло в Москве, лишний раз продемонстрировало всему миру.

Вопросы задавал Илья ТАРАСОВ,
"ПРАВДА.Ру"