Развал СССР: Когда был сделан шаг в пропасть

25 лет назад прошел Всесоюзный референдум о сохранении СССР. Об этой судьбоносной вехе корреспондент Правда. Ру поговорил с председателем Государственный думы в первом созыве, руководителем фракции "Коммунисты России" в Верховном Совете и на съезде народных депутатов РСФСР, бывшим секретарем Совета безопасности России, политиком Иваном Рыбкиным.

— Иван Петрович, а вам жаль СССР или нет?

— Мне очень жаль СССР. Я тогда говорил, что сожалению об этом. Назвал развал Советского Союза и то, что осталось от него, прокрустовым ложем Беловежских соглашений, которые будут всему постсоветскому пространству мешать. В принципе, современные ученые говорят, если есть экономическое пространство в 250 миллионов человек, многие вопросы решаются для такого пространства гораздо проще.

И в то время, когда Европа шла к объединению, к созданию Евросоюза, мы вдруг решили пространство, которое с трудом обреталось, с трудом создавалось, с трудом кооперировалось, разрушить.

Считаю, что многое, что было совершено тогда, было совершено людьми, которые как будто куда-то жутко торопились. А есть такая старая добрая латинская поговорка, в переводе на русский она значит "торопитесь медленнее". Я призывал к этому всегда. При этом я всегда считал себя реформатором. России требовались реформы. И я еще был привержен плану Косыгинских реформ.

— А у вас, у реформаторов, был шанс уйти от развала СССР?

— Безусловно. В этом направлении надо было осмысленно действовать. Мне Цзян Цзэминь, председатель КНР и генеральный секретарь ЦК компартии, говорил в дружеской беседе, что "у вас был шанс провести реформы по китайскому варианту, если бы вы это начали тогда, когда я учился в Советском Союзе, в конце 40-х — начале 50-х". Когда за копеечку, за небольшую плату люди могли самозабвенно работать, как работали в Китае до последнего времени.

Но этот момент был упущен. Начинали реформы Хрущева, Маленкова, но они были отрывочными. В начале 60-х прошла большая дискуссия, и пошли косыгинские реформы. И две пятилетки, с 1965 по 1970 и с 1970 по 1974, мы имели прирост, как в Китае — больше 10 процентов в год. Мы удвоили, по сути дела, экономику тогда.

Но возникла серьезная оппозиция плану косыгинских реформ. В это время Самотлорское месторождение заработало, которое давало громадную нефть, и цены на нефть подскочили многократно и достигли 100 долларов за бочку.

И косыгинские реформы стали не нужны, возникла серьезная оппозиция в экономистах. Брежнев, Гречко и другие победили. И опираясь на эту нефть, на эти цены, успокоились — реформы не нужны. В 1980 году Косыгин был отстранен от власти. В этом же году он и умер.

Дальше, при Горбачеве, цены на нефть упали до шести долларов и держались несколько лет. Плюс к тому же, антиалкогольная компания, которая в то время прошла, привела к жуткому выпадению доходов, дисбалансу в бюджете страны 25 процентов. И это ничем не перекрыть — дефицит товаров повсеместный. При этом надо поддерживать военно-промышленный комплекс.

И когда пошло так, то всем стало казаться, что каждая республика жила бы лучше, если бы она была бы отдельная. Прибалтийские республики потребовали хозрасчет, потому что они были и до вхождения в СССР великолепно оснащены по тем временем. К тому же мы три глубоководных порта подарили Прибалтике: в Таллине, Риге, Лиепае.

— Огромные предприятия там строили.

— Да оснащение какое было у того же сельского хозяйства! Украину и Белоруссию в силу того, что было страшное несчастье — война, которая все разрушила в этих республиках, восстановили по мировому образцу. Оснащение до сих пор в Белоруссии и в Украине остается гораздо лучше, чем в срединной части России. Они тоже хотели бы жить по-другому.

Плюс, если уж говорить открыто, Среднюю Азию превратили, по сути дела, в пространство, где производится одна культура — хлопок. Это же все сказывалось. У людей возникло, естественно, недовольство.

Да, шла опережающая геологоразведка на нефть, на газ, что касается Казахстана, Туркменистана.

Сказывались и нерешенные национальные проблемы в Закавказье — Азербайджан, Армения, Грузия. Не послушались в то время некоторых умных людей, потому что хотели создать Российскую Советскую Федеративную Социалистическую Республику, и Сталин, Орджоникидзе, Дзержинский в эту республику на правах автономии стремились включить все силы.

Была создана Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика, Украинская Народная республика, которая готова была войти на правах автономия и стала Украинской Советской Социалистической Республикой. То есть уже как равноправная входила. Советская республика Литвы и Беларуси, в общем-то, вошли уже как равноправные, и учредили Союз.

— И вы хотите сказать, что Сталин был прав?

— Я не буду пока говорить, что Сталин прав. Он говорил, что нам надо, чтобы это был союз равноправных республик. Если сохранить координирующую союзную структуру только одну, то какую? Дипломатическую. Потом, как бы размышляя вслух, он в письме пишет, но вообще-то говоря, можно было бы сохранить и общую военную структуру, а остальное пусть будет у республик. То есть две координации — эта и эта, и плюс партийная структура сквозная — Партия большевиков. Вот и вся его структура.

— То есть народное хозяйство отдается по республикам полностью.

— По республикам. Полное управление. Хочешь хозрасчет, вводи.

— Я хочу обратить внимание, что татары или башкиры сейчас живут лучше, чем узбеки или таджики. То есть те, кто остался в составе России, кто подчинился правилам Сталина.

— Безусловно, да. Когда, оберегая Россию от такого же развала, который постиг Союз, мы занимались заключением федеративных договоров со всеми краями, областями и республиками, входящими в Союз, мне пришлось заниматься Башкортостаном и убеждать Муртазу Рахимова.

Татарстан долго не хотел подписывать, Чеченская республика — то же самое. Очень было не простое время. Потом уже был подписан договор, и у Татарстана были серьезные привилегии в плане уплаты налогов и другого.

А в то время мы, народные депутаты РСФСР, собираемся на предварительное заседание, и приходит Александр Хомяков, первый заместитель председателя Госплана СССР и выступает перед нами. Он начинает рассказывать истинное положение дел и говорит о 25 процентах дефицита союзного бюджета. Он говорит, в России-то дела ничуть не лучше.

А ситуация такова, что мы обеспечиваем более, чем на 80 процентов, весь союзный экспорт. А от выручки мы получаем меньше половины. Он в открытую стал говорить многие вещи, которые были запретными. Что, например, Грузия производит 2 процента национального, союзного валового продукта, а потребляет 5. То есть Грузия производила в 2,5 раза меньше, чем потребляла, а значит, жила лучше в 2,5 раза, чем работала.

Прибалтика, Украина, Белоруссия в выигрышном положении, у них, действительно, оснащение гораздо лучше стараниями союзного центра. Это все создали, и это должно служить общему делу. И все боялись хозрасчета, потому что эти республики, по крайней мере, пять, которые перечислены, жили бы гораздо лучше.

— Это те самые республики, которые против проголосовали на референдуме?

— Если взять предысторию, 3 апреля 1990 года принимается постановление о порядке выхода союзных республик из Союза ССР, предусматривает всеобщее волеизъявление на референдуме. После этого 24 декабря проходит съезд народных депутатов СССР, и 1 655 из 1816 или 1817 голосовавших голосует "за". То есть абсолютное большинство за сохранение. И принимается решение о проведении референдума.

16 января в 1991 году Верховный Совет СССР по поручению съезда принимает постановление "о порядке проведения референдума" и назначает 18 марта 1991 года. Больше 75 процентов консолидировано голосуют "за", но в референдуме принимают участие только восемь республик. Прибалтика не участвует, Азербайджан, Армения, Грузия и Молдавия. Там люди сами в режиме самоорганизации создают участки, участковые комиссии избирают, ведут подсчет голосов. Больше 75 процентов проголосовали "за".

Что касается республик Средней Азии, то "за" проголосовали больше 90 процентов. В Белоруссии тоже серьезный процент был. Везде.

Но тут же РСФСР предложило еще один пункт внести — "о введении поста президента РСФСР". Украина тоже свои вопросы поставила — о проведении референдума и о вхождении в Союз как независимого государства. Казахстан только один вопрос оставил, и по-своему написал, считаете ли вы возможным сохранение Союза как Союза равноправных и прочее государств. Но попросил результаты референдума тоже включить в общий счет. Так и произошло.

Мне говорил Бразаускас, мы с ним были членами Совета Европы долго и имели время побеседовать, что, в принципе, они всего лишь просили хозрасчета. Но руководители Союза в экономическом плане не хотели идти навстречу, хотели снова держать всех в жесткой узде. А надо было, конечно, идти на определенные экономические свободы.

— В России, в Белоруссии, в Казахстане есть явно выраженное стремление и среди народа, и среди руководства создать единое государство. Но, тем не менее, процесс плохо идет, с большим скрипом, потому что очень много проблем и мы не можем договориться. Как вы считаете, Россия должна идти на уступки? Или, наоборот, нужно торговаться и за каждую копейку с Лукашенко и Назарбаевым?

— Когда я ездил по всем республикам и разговаривал, по сути дела, везде говорили с горечью о потере Союза, но когда подходит к практике воссоздания, появляется тысяча причин.

Я в те годы говорил, что многим президентам понравилось быть президентами, иметь отдельные резиденции, иметь отдельные самолеты, иметь все, чего нет у народа. Но это было злое высказывание, в сердцах.

Конечно, гораздо серьезнее и глубиннее проблемы. Потому что очень много людей из власти, кто дерзко себя называет элитой, имеет глубинные ключевые интересы их любимых семей, сыновей, дочерей на Западе. Пока не придут элиты, ориентированные на ключевые национальные интересы всех стран, желающих вернутся в Союз, дела не будет.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовал