Трудно поверить, но о людях медного века на Иберийском полуострове долгое время было известно меньше, чем о вещах, которые они оставили после себя. Теперь международная команда археологов, генетиков и антропологов собрала, пожалуй, самый детальный на сегодня "портрет" одного из крупнейших доисторических центров Европы.
Исследование основано на останках 126 человек из мегапоселения Валенсина-де-ла-Консепсьон — Кастильеха-де-Гусман в районе Севильи, сообщает planet-today.
На протяжении примерно полутора веков исследователи сталкивались с простой проблемой: крупных памятников много, а хорошо сохранившихся и надёжно описанных человеческих останков — очень мало. Такие известные места, как Лос-Мильярес, Замбужал или Вила-Нова-де-Сан-Педро, либо исследовались слишком давно и не были качественно задокументированы, либо не дали находок, позволяющих уверенно связать кости с конкретным контекстом.
Из-за этого реконструкции общества часто строились в основном на материальной культуре: по предметам, сооружениям, следам ремёсел и обмена.
Ситуация начала меняться уже в XXI веке, когда стали открываться и тщательно изучаться большие некрополи — например, Пердигоэнс в Португалии или подземный комплекс Камино-дель-Молино в Мурсии. Однако ключевым поворотом стала именно Валенсина — участок на склоне Альхарафе неподалёку от Севильи, который за последние 15 лет превратился в один из главных ориентиров для понимания того, как в юго-западной Европе формировалась социальная сложность.
Исследователи сосредоточились на районе Валенсины, который обозначают как PP4-Монтелирио. Его раскапывали в 2007–2008 годах, и там обнаружили 134 доисторических сооружения — ямы, рвы, гробницы. В 60 из них были человеческие останки.
Для углублённого анализа команда выбрала 34 гробницы: именно они дали материал по 126 людям, захороненным в период примерно от 4900 до 4650 лет назад. Такой массив позволяет говорить не о случайных находках, а о демографическом "снимке", который охватывает около 250 лет.
Важно и то, что PP4-Монтелирио, судя по описанию, не выглядит "закрытым" пантеоном только для элиты. Неподалёку действительно есть впечатляющая коллективная гробница Монтелирио, известная захоронениями женщин с украшениями из слоновой кости и янтаря. Но в секторе PP4 разнообразие заметно шире: встречаются и мегалитические сооружения, и простые ямы, и конструкции с каменными элементами. Есть одиночные, двойные и коллективные захоронения — то есть материал, который больше похож на репрезентативную выборку сообщества.
Чтобы извлечь максимум информации, исследователи использовали междисциплинарный набор методик, каждая из которых отвечает на свой вопрос.
Во-первых, применили анализ пептида амелогенина — химический метод определения биологического пола, который считают высоконадёжным даже в случаях, когда останки плохо сохранились или речь идёт о младенцах.
Во-вторых, использовали изотопы стронция. Их часто описывают как "географический маркер": изотопный состав зубной эмали формируется в детстве и отражает особенности местной среды. Сравнение с данными региона помогает понять, вырос ли человек в этой местности или переехал позже.
В-третьих, измерили общее содержание ртути, чтобы оценить контакт с этим элементом, который связывают с ритуальным использованием киновари — ярко-красного минерала, применявшегося как пигмент. Такой анализ даёт возможность видеть не только бытовую сторону жизни, но и следы символических практик.
В исследуемую группу вошли 99 взрослых (78,6%) и 24 несовершеннолетних (19%). Среди взрослых соотношение полов получилось довольно ровным: 55% женщин и 45% мужчин.
При этом подростки и дети заметно недопредставлены. Авторы обращают внимание: в досовременных обществах младенческая смертность обычно была очень высокой, а здесь доля несовершеннолетних всего 19%. Такое несоответствие наводит на мысль, что многих младенцев могли хоронить иначе — возможно, по обрядам, которые не оставили археологических следов именно в этих местах.
Ритуальная картина в PP4-Монтелирио оказалась очень неоднородной. Фиксируются как первичные захоронения, когда тело помещают в место окончательного упокоения, так и вторичные — когда кости перемещают, перекладывают или собирают заново.
Самая распространённая поза — согнутая, на боку. Но есть и редкие, запоминающиеся случаи. Например, описан человек в позе "бабочки" — с разведёнными ногами и руками. Есть и мужское захоронение в "неортодоксальной" позе: руки скрещены, кисти под подбородком. Исследователи допускают, что это может быть "отклоняющееся от нормы захоронение", то есть особый случай с отдельным смыслом или социальным сигналом.
Главная ценность проекта в том, что он позволяет говорить об обществе не только через вещи и сооружения, но через конкретных людей: их возраст, биологический пол, возможные перемещения и участие в ритуалах. Именно поэтому, как отмечают авторы, результаты ломают привычные схемы и показывают динамичное, взаимосвязанное сообщество, где женщины могли играть ведущую роль, а социальная организация не укладывается в простые стереотипы о "доисторической Европе".
Внутри одного и того же комплекса разные участки дают разные "углы обзора" на общество.
Коллективная гробница Монтелирио рядом известна эффектными находками и захоронениями женщин с украшениями из слоновой кости и янтаря — такой контекст легко воспринимать как особый, статусный.
Сектор PP4-Монтелирио выглядит более "широким" по составу: разные типы гробниц, разные форматы захоронений, и поэтому он может лучше отражать реальную структуру людей, живших или посещавших Валенсину в течение примерно 250 лет.
По исследовательской ценности оба подхода дополняют друг друга: "яркие" памятники показывают верхние слои и символику, а более разнообразные некрополи дают демографию и социальную ткань.
Такие проекты особенно полезны, но у них есть и ограничения, о которых важно помнить читателю.
Плюсы:
Позволяет восстанавливать демографию, а не только перечень артефактов и сооружений.
Даёт независимые маркеры — биологический пол через амелогенин, возможные миграции через стронций, следы ритуалов через ртуть и связь с киноварью.
Помогает сопоставлять разные типы захоронений и видеть разнообразие практик внутри одного сообщества.
Делает выводы более устойчивыми, потому что опирается на несколько линий данных.
Минусы:
Итоговая картина зависит от того, какие останки сохранились и какие захоронения вообще были найдены.
Недопредставленность младенцев и детей может искажать демографический баланс и требует осторожных интерпретаций.
Некоторые редкие позы или "неортодоксальные" захоронения трудно объяснять однозначно: они могут иметь разные причины и значения.
Даже при большом массиве данных общество нельзя свести к одной модели — разнообразие остаётся частью результата.
В этом проекте применяли анализ пептида амелогенина — химический метод, который помогает определять биологический пол даже у младенцев или при слабой сохранности костей.
Для этого используют изотопы стронция: сравнивают состав зубной эмали, формирующейся в детстве, с показателями региона. Так можно увидеть, вырос ли человек на месте или переехал позже.
Авторы указывают, что в досовременных обществах младенческая смертность обычно высокая, поэтому доля несовершеннолетних в 19% выглядит заниженной. Это может означать, что часть младенцев хоронили по другим обрядам, не оставившим следов именно в этих контекстах.
Они дополняют друг друга. Яркие статусные захоронения помогают понять символику и престиж, а разнообразные участки вроде PP4-Монтелирио дают более широкий демографический срез и показывают вариативность практик.