Наш мир — игра или строгая физика? Этот вопрос снова на повестке: американские исследователи запускают серию измерений на базе двухщелевого опыта с фотонами, чтобы поискать в реальности "цифровые артефакты".
Идея не родилась в Голливуде — фильмы лишь популяризовали её. Системный философский фундамент заложил Ник Бостром в статье 2003 года Are You Living in a Computer Simulation?. Он показал, что при выполнении трёх допущений (рост вычислительных мощностей, возможность моделировать сознание и отсутствие запретов на такие эксперименты) вероятность "жизни в симуляции" становится пугающе высокой. Аргументы Бострома не противоречат естественнонаучной картине мира — напротив, они объясняют ряд "странностей" нашей реальности без мистики, языком вычислений и вероятностей.
Двухщелевой эксперимент — классика: когда мы не фиксируем путь фотона, на экране возникает интерференционная картина, как у волны; когда фиксируем — интерференция исчезает, "побеждает" частица. Эту логику описывает волновая функция, но физический смысл "коллапса" остаётся предметом интерпретаций.
На это указывает "экономный рендеринг" — идея, знакомая каждому геймеру: система считает только то, на что вы смотрите. Эту линию развивает физик Томас Кэмпбелл в работе On testing the simulation theory (2017). Предложение простое и дерзкое: модифицировать двухщелевой опыт так, чтобы детекторы на щелях получали информацию о пути, но человек-наблюдатель её не узнавал (данные игнорируются/затираются до анализа). Если при этом интерференция сохранится (будто "коллапса" не произошло), это станет аргументом в пользу "экономной" симуляции, где состояние не вычисляется, пока не вовлечено сознательное наблюдение.
Сейчас команда из Калифорнийского политеха пытается реализовать подобные постановки, варьируя каналы регистрации и "судьбу" информации. Итоги не обещают окончательного приговора реальности — но могут сместить стрелку вероятностей.
Дмитрий Сошников описывает закономерность, которую многие чувствовали интуитивно: чем глубже мы спускаемся в микромир, тем явственнее физика демонстрирует "цифровые" ограничения, как если бы у конструкции мира была конечная "разрешающая способность". Это не означает, что нами "играют" операторы из внешнего мира: сходный вывод предлагает цифровая философия Эда Фредкина и идейная линия Конрада Цузе - Вселенная как вычислительный процесс сама по себе.
| Модель | Что "ломает" интерференцию | Как соотносится с симуляцией | Слабое место |
| Копенгагенская | Факт измерения прибором | Нейтрально: "рендер" не требуется, достаточно взаимодействия | "Физика измерителя" уводит в бесконечный регресс |
| Фон Нейман — Вигнер | Становление результата известным сознанию | Поддерживает "экономный рендеринг" | Роль сознания не формализована в физике |
| Эверетт (мультивселенные) | Ничего не "ломается": ветвление миров | Симуляция не нужна: все исходы существуют | Экономика интерпретации и невоспроизводимость "других ветвей" |
Частичные указания в пользу "экономного рендеринга" не обязывают к выводу "нами играют". Альтернатива — вычислимый мир: фундаментальная дискретность информации, ограниченная пропускная способность взаимодействий и "компрессия" описаний не из-за внешнего оператора, а потому что так устроен базовый субстрат реальности.
| Плюсы | Минусы |
| Стимулирует проверяемые постановки опытов (как у Кэмпбелла) | Вводит ненаучно-операциональные сущности (внешние "операторы") |
| Наводит на экономные, информационные модели закона природы | Риск смешать эпистемику ("что знаем") и онтологию ("что есть") |
| Дает язык для аномалий квантового уровня | Может породить нефальсифицируемые спекуляции |
Если интерференция сохраняется, когда сведения о пути зафиксированы приборами, но гарантированно недоступны человеку до финала, — это будет аргументом за "экономию рендеринга".
Нет. Речь об интерпретации и "надстройке" смысла над теми же вычислимыми предсказаниями.
Вряд ли. Речь о весах правдоподобия. Даже серия согласованных опытов даст "доводы", а не математическую теорему.
Гипотеза симуляции даёт психологически "комфортный" каркас мира: есть проектировщик, есть правила игры, есть надежда "понять код". Но научная ценность идеи — не в утешении, а в том, что она провоцирует проверяемые постановки экспериментов и дисциплинирует язык рассуждений.
Экономист и философ Робин Хэнсон в тексте How to Live in a Simulation предупреждает: если игра реальна, самая большая опасность — быть "выключенным" как неинтересный персонаж. Его прагматичный совет — повышать "ценность" своего существования для системы: быть значимым или по меньшей мере непредсказуемым. В шутливой манере тот же вектор отмечает и Дмитрий Сошников: полезно держаться сразу обеих стратегий — от пользы обществу до ярких идей, за которыми интересно наблюдать.