Пиастры — валюта либерализма

Как известно, с 1991 года в Сомали наступила Она. Свобода. Государство как таковое прекратило существовать — мечта либералов исполнилась.

Я, кстати, не шучу — достаточно вспомнить статью "Somalia After State Collapse: Chaos or Improvement?" (B. Powell, R. Ford, A. Nowrasteh, 2006). Очень занимательно, сплошные дифирамбы.

Сомали, дескать, доказывает ненужность и вредность государства — смотрите, несколько лет без тоталитарных угнетателей, и все хо-ро-шо! Люди живут не хуже, чем в соседних странах! "Мы обнаружили, что хотя Сомали бедна, её относительная экономическая эффективность улучшилась за время без государства" — ну и так далее.

Сразу вспоминаются теоретики либерализма Ротбард и Фридман, которые утверждали, что "анархо-капиталистическое" общество сможет обеспечить основные общественные блага и поддержать высокий уровень жизни. Мол, все самообразуется. Давайте посмотрим, что именно самоорганизовывается при отсутствии государства.

Если во время правления режима Барре "коррумпированное государство грабило население, тормозя его развитие", то в отсутствие государства торговцы стали платить вождям разных, скажем так, группировок в портах и на дорожных заставах. При этом торговля скотом с соседними Кенией и Эфиопией даже возросла в несколько раз: оказалось, что вооруженная охрана караванов сравнительно дешева. Такая вот самоорганизация: вооруженная охрана караванов и грабители на больших дорогах. "Fallout" в негритянском варианте — уже сегодня!

Далее Пауэлл и соавторы, с одной стороны, честно пишут, что трудно оценивать уровень жизни населения, когда никто не ведет статистики, и одновременно находят этот уровень близким к показателям соседних стран, причем несколько раз повторяют на разные лады, что после падения государства уровень жизни повысился.

Хвала либерализму, так и капает медоточиво из этой статьи!

Однако если приглядеться, все оказывается поинтереснее. При отсутствии государства закон и правопорядок в Сомали обеспечиваются местными кланами, а сам закон (то, что ему соответствует, если точнее) основан на племенных обычаях. Причем авторы статьи с явным одобрением пишут, что сомалийское право "занимается возмещением ущерба жертве, а не наказанием преступников". Это так либерально!

Скажем, за убийство мужчины родственникам жертвы выплачивают стоимость 100 верблюдов, а за убийство женщины — 50. За воровство скота следует оплатить ущерб вдвое. Старейшины не могут создавать закон — они интерпретируют существующие обычаи. В спорах между членами разных кланов старейшины вынуждены договариваться — или призвать еще один клан в качестве третейского судьи. Штраф, присужденный таким судом, выплачивается семьей преступника.

Пауэлл с соавторами умиляется: "Каждый сомалиец по рождению принадлежит к страховой компании, основанной на происхождении от общего предка […] изгнанник из такой группы должен найти другую страховую компанию". Ах, как самоорганизовались сомалийцы в либеральное общество, в котором им живется не хуже, чем ранее, при мерзком, гадком государстве!

Но вспомним школьный курс истории. Что мы видим? Вооруженных пастухов-кочевников. Заставы на дорогах, берущие плату с караванов, грабителей и охранников этих же караванов. Правосудие, осуществляемое старейшинами кланов согласно неписаным племенным обычаям. Коллективная ответственность за преступления. Вира за убийство (древняя мера наказания в виде взыскании с виновника денежного возмещения), причем мужчина оценивается дороже женщины.

Пусть современные теоретики либерализма называют такое обустройство социума как хотят, но мы-то прекрасно знаем, что это — так называемое архаичное общество, подробнейше описанное в этнографической литературе. Все отличие — это автоматическое оружие вместо каменных и бронзовых топоров. Причем, как понимаете, сами сомалийцы современное оружие не изготовляют.

Чем же тогда восторгаются либералы?

Либерализм является не научной теорией, а именно что идеологической концепцией, которую и стремятся протолкнуть как "самую правильную". Эта идеология соответствует мировосприятию и психологии мелкого буржуа начала ХХ века, а его мечта о свободе для своей лавочки представляется как естественное состояние человека вообще.

Государство же — это, само собой, "душитель", который имеет единственной целью "ограничение свободы" граждан. Вы не поверите, но я лично читал в разных вариациях такой тезис: "ежегодная диспансеризация (флюорография + обход некоторых "базовых" врачей) в СССР была следствием того, что государство относилось к гражданам как к скоту". Мол, следить за здоровьем граждан — это тоталитарное насилие над личностью, которая должна иметь свободу не просто помирать в индивидуальном порядке, но еще и разносить заразу (тот же туберкулез, который как раз и выявляет флюорография).

Забавно, как авторы вышеупомянутой статьи излагают обычную для архаичного общества коллективную ответственность и виру за преступления в терминах "страховых компаний".

Прошу прощения за ликбезовские истины, но в архаичном обществе нет "свободы личности" и "заключений контрактов между свободными людьми". Все социальные роли там четко регламентированы племенными обычаями и соблюдаются гораздо жестче, чем законы цивилизованного общества.

Либералы, исходя из положения "без государства лучше", говорили о том, что жизнь в Сомали будет становиться все краше и краше. Правда, потом что-то замолкли. А вот этнография имеет предсказательную силу, поскольку, в отличие от либерализма, является наукой. И не надо быть маститым ученым, чтобы понять: раз скатились до архаичного общества, то вскоре начнут грабить соседей.

Само такое общество основано на делении мира на "своих" — членов семей, объединенных в клан, племя, союз племен, и "чужих", а вовсе не на "священности частной собственности". Ограбить "чужого" — это дело доблести и славы. О нем поют песни, а удачливый грабитель — великий воин, получающий высокий статус в обществе.

Тем не менее, интересные параллели с либерализмом действительно имеются. В декабре 2009 года сомалийские пираты учредили биржу, на которой торгуются акции 72 морских компаний (начинали с полутора десятков), занимающихся морским разбоем. Растущие суммы выкупа, которые требуют пираты, делают такие "инвестиции" все более рентабельными. Биржа расположена в Харадхере, а ее учредителем стал один из "ветеранов" — пират Мохаммед.

"Акции может купить любой желающий, причем не только за деньги. Можно заплатить оружием, снабжением, оборудованием, листьями хата, наконец. Мы сделали пиратство нашей экономикой, главной деятельностью нашей общины. Мировой финансовый кризис нашу биржу не тронул и не тронет, у нас очень надежный рынок", — так говорит основатель биржи. Я бы и сам не поверил, но агентство Reuters весьма уважаемо в плане достоверности сведений.

А потом подумал и понял, что удивляться нечему. Именно тут сливаются либерализм и архаичное общество — и там, и там общим является стремление к выгоде как самоцель, просто у либералов это несколько "атомарнее", а в архаичном обществе единицей выступает не столько индивид, сколько группа. Но, идя в ногу со временем, используя достижения цивилизации, архаичное общество вполне может не только пускать в дело сделанное другими оружие, но и участвовать в мировой финансовой системе.

И ни у кого это не вызывает отторжения — вкладываются в новое инвестиционное направление и местные, и жители других областей Сомали. Сами пираты с уверенностью заявляют, что их бизнесу никакой кризис не грозит — привлекательные акции, не так ли?

Все сообщения о бирже пиратов подаются как забавная новость: надо же, как осовременились! И никакого возмущения тем, что, как ни крути, это именно пиратство, и такая биржа поддерживает сомалийских флибустьеров.

А дело в том, что либеральное мировоззрение ничем, по сути, не отличается от пиратского. Государство мешает грабить других — это квинтэссенция. Либерализм заходит даже дальше — если архаичное общество одобряет грабеж "чужих", то либерализм с его концепцией атомарного общества одобряет и грабеж "своих" — точнее, "своих" тут нет вообще. Жизнь за счет других как единственно приемлемое в таком социуме поведение.

Человек человеку — эффективный собственник.

Для того чтобы понять жизнеспособность и целесообразность концепции, нередко достаточно всего-навсего представить, что она выполняется в действительности. Отсутствие государства приводит именно к такому вот обустройству общества — нравится?

Самое забавное, что либералы это понимают сами, и призывы к полной анархии звучат редко. Обычно заявляется, что-де государство нужно, но лишь для того, чтобы охранять их, либералов, интересы. Такая вот наглость.

На деле же все просто: даже либералы признают необходимость государства, пусть и ограниченную — следовательно, либерализм не может существовать без государства вообще. Выродится в архаический социум, пример уже есть.

А вот государство без либерализма существовать вполне может, что характерно.

Вот и думайте, чем стоит заниматься — развитием и наладкой жизнеспособного механизма или же принесением действительности в жертву антинаучной утопии.