Если муж всё время играет в танчики — меняйте мужа: Мария Арбатова — о семье, гаджетах и демографии

Как меняются роли мужчин и женщин в семье и почему мужчины всё чаще уходят в декрет? Что делают гаджеты с нашими отношениями и памятью? Почему материнский капитал не решает демографическую проблему?

Писатель и общественный деятель Мария Арбатова в авторской передаче главного редактора Pravda.Ru Инны Новиковой "Клуб главного редактора" — о родительстве, браке, гаджетах, молодёжи и о том, как государство может и должно поддерживать семью.

Читайте начало интервью: Дом, где боль — норма: как отсутствие закона о противодействии домашнему насилию калечит детство

Смена ролей в семье

— Мы возвращаемся к разговору о семье, роли мужчины и женщины и о том, как меняется структура родительства в современном обществе. Вы говорили, что традиционные роли в семье: мужчина — добытчик, женщина — хранительница очага, — уже не работают. Что вы имеете в виду?

— Есть, конечно, женщины, которые живут в беде, в зависимости, в страхе. Но в целом тенденция изменилась: образы мужчины-охотника и женщины-домохозяйки давно не отражают реальность. Всё чаще мужчины уходят в декрет, потому что женщина может и зарабатывать, и решать бытовые вопросы, и "в избу войти". Иногда мужчина в семье становится либо балластом, либо просто отцом. Сейчас активно растёт число пап, которые берут на себя уход за детьми.

Один из моих сыновей, например, провёл в декрете семь лет: сначала — с дочкой, потом — с сыном. Они с женой пытались меняться ролями, но у него не получалось зарабатывать столько, сколько нужно, а ей было тяжело тянуть двоих детей, собак, дом и хозяйство. Когда дети подросли, он вернулся к работе — и столкнулся с тем же, с чем сталкиваются женщины после декрета: мир изменился, а он, имея два диплома и одну аспрантуру, оказался слегка десоциализирован. В сидении дома была чёткая схема жизни, а теперь надо переучиваться.

У психологов есть понятие "эффект домохозяйки": женщина, просидевшая с ребёнком три года, не может сразу вернуться в коллектив. Ей нужна психическая адаптация. Она приходит и начинает вести себя так, будто все вокруг — её дети: кому что есть, кому что стирать, когда гулять, когда спать. Потому что за три года человек действительно сильно меняется.

Брак и роль мужчины в современной семье

— Вы упомянули, что ваш сын провёл несколько лет в декрете. Как это повлияло на детей и на их семью?

— Дети получились замечательные — это точно. Ведь бывает, что женщина отлично зарабатывает, но не умеет вести хозяйство. А мужчина может прекрасно организовать быт — в этом нет ничего странного.

Но есть много женщин с амбициями, со своими взглядами на жизнь. И возникает вопрос: как с ними быть?

Многие вообще спрашивают — зачем выходить замуж? Можно родить ребёнка и жить, как хочется, ни с кем не договариваясь, особенно когда ребёнок подрос.

Но брак — не про быт. Женщина сегодня может решить почти все задачи сама, кроме двух: чтобы её любили и занимались с ней сексом. Для этого и нужен любящий муж.

И ребёнку нужен отец. Это очевидно: с папой он вырастет совсем другим, чем с одной мамой, это можно сравнить с устойчивостью на одной ноге и на двух.

Наша страна уже пережила поколение матерей-одиночек после войны. И, боюсь, нас ждёт новый болезненный период, когда закончится СВО. Хотя, конечно, это урон, не сопоставимый с Великой Отечественной войной. Я очень поздний ребёнок, мои родители прошли войну.

Муж нужен не для того, чтобы он приносил зарплату и чтобы ему гладили рубашку. Муж нужен для любви, поддержки, для ощущения, что вы — одно целое.

Вот она пришла с работы — кому рассказать, если не мужу? Ребёнку это неинтересно. С кем она поделится всеми мыслями и переживаниями? А бывает, она приходит домой, хочет поговорить, а муж устал и сидит, играет в "танчики". Если он всегда играет в "танчики" — значит, его пора менять, пусть чувствует себя женатым на "танчиках".

Гаджеты: упрощение и усложнение жизни

— Как влияют на семейную жизнь гаджеты?

— В нормальной семье, конечно, находится баланс — между "танчиками" и живыми эмоциями. Но всё же гаджеты отнимают много времени, внимания, сил. Они становятся своего рода заменителем атмосферы, в том числе домашней.

Это сложный вопрос. Сейчас часто говорят, что с гаджетами надо бороться. Я сама постоянно ворчу сыну, что дети с двух лет играют в какие-то подозрительно взрослые игры. Но таков научно-технический прогресс.

Раньше — она ушла на работу, он ушёл на свою. А сейчас — он ей шлёт 35 сердечек, анекдот, она ему в ответ столько же. Кто чаще — никто не считает. И мужчины тоже сердечки присылают, не сомневайтесь. И цветочки — всё там есть.

Гаджеты одновременно усложняют и упрощают нашу жизнь. Вот я еду к вам в такси и прошу мужа посмотреть, осталась ли Комарова губернатором. Он смотрит — нет. Я говорю: "Посмотри, сколько женщин в нижней палате". Он говорит: "Около 17%".

У моих родителей были "Брокгауз и Ефрон" и Большая советская энциклопедия, а теперь всё это в телефоне, он твоя личная энциклопедия.

Влияние гаджетов на молодёжь

— А как вы оцениваете влияние гаджетов на молодое поколение?

— Иногда смотришь на 15-20-летних — они с интересом смотрят фильмы, в том числе эротического характера. Но перестали знакомиться на улицах. Мальчики, девочки — все в телефонах. Хорошо, если хотя бы на сайтах знакомств общаются. Мне кажется, что и там не особо.

Я люблю ездить в автобусах — там невозможно познакомиться, все уткнулись в экраны. Выбирают себе тех, кто понравился, — виртуально. Но человечество не исчезает из-за гаджетов, наоборот, увеличивается. Просто ищёт партнёров по-другому. К слову, один из моих сыновей написал в Сети объявление, что отдаёт принтер. И среди кучи желающих получить его оказалась девочка, с которой он прожил 15 лет.

Можно считать, что и я познакомилась с нынешним мужем по интернету. Я вела на радио "Маяк" правозащитную программу, решила сделать передачу об индийской демократии, и редактор нашла для неё в Сетях героя, который жил в России, работал финансовым аналитиком и писал романы. И я только после самой передачи узнала, что он представитель мощного политического клана.

Платон писал: "Изобретение письменности содействовало ухудшению памяти". Сейчас также с грамотностью, зачем помнить правила, есть программа-редактор, которая подчеркнёт неправильное слово. Американцы дошли до того, что не знают таблицы умножения, поскольку везде калькуляторы.

Телефон, кстати, Церковь поначалу встретила в штыки — его считали оружием дьявола. Но мы же не можем представить жизнь без телефона. Прогресс трудно остановить, особенно когда он идёт такими темпами. Выходишь на улицу — и каждый день мир другой. Новый век. С этим надо как-то работать, особенно если ты ещё помнишь, как было в прошлом веке.

Демографическая яма и стимулы для рождаемости

— Мария, вы с оптимизмом смотрите на будущее, на продолжение рода — несмотря на гаджеты, несмотря на то, что молодёжь почти не смотрит друг на друга. Сейчас всё чаще говорят про программы материнского капитала. Но мне кажется, те, кто их придумывает, не до конца понимают, о чём говорят: мол, увеличим выплаты — и люди сразу пойдут рожать. А ведь рожают не от капитала, а от чего-то другого. На ваш взгляд, должно ли государство как-то развивать интерес мальчиков и девочек друг к другу, формировать условия для создания семьи, для рождения детей?

— Интерес мальчика к девочке — это результат долгой работы естественного отбора. Если пройтись по улицам, видно: ничего не изменилось. Мальчики интересуются девочками, девочки — мальчиками. Но технический прогресс привёл к инфантилизму. Нам теперь предлагают считать себя молодыми даже в 68 лет. Раньше на совещание молодых писателей приглашали до 35, потом начали двигать границы.

С сексуальной парадигмой всё нормально. А демографическая яма — это следствие 1990-х. Можно обмануть людей, но нельзя обмануть цифры. В XX веке в России в результате революции, войн и репрессий было уничтожено около 100 млн людей. И все они не дали потомства, демографы считают это "точкой невозврата". Однако страна пытается возродиться количественно, и это ей удастся, если она научится пользоваться чем-то, кроме запретительных инструментов.

Стимулирование рождаемости и поддержка семьи

— Я помню, когда была беременна первым ребёнком (он родился в 1998 году), вокруг нас, несмотря на большое количество знакомых, почти ни у кого не было маленьких детей. Люди тогда просто не могли прийти в себя. Уже через пять-семь лет всё изменилось: появились те, с кем можно было обменяться опытом, кому отдать вещи, с кем обсуждать воспитание. Появилась какая-то активность. А тогда мы просто шли по улице с малышом — пухленьким, румяным. Приехали на мою родину, где были невыплаты зарплат, и все, кто видел ребёнка, улыбались, смеялись. Нам даже было немного неловко нести домой йогурт, сыр, колбасу — такое было время, я хорошо это помню.

Сейчас если двое детей в семье — хорошо. Я говорю про коренное население. Но чтобы общество продолжалось, нужно, как говорят демографы, 2,5 ребёнка на семью. А ведь в мире не существует способов увеличения рождаемости — только инструменты её ограничения, как было в Китае, и то они отменили это. Или запрет контрацепции в арабских странах.

Есть целая история, связанная с Кавказом, где женщин принуждают рожать. В Советском Союзе были две главные проблемы — северный завоз и Северный Кавказ. Девочки убегают, они не хотят рожать. Недавно в Ереване нашли убитую — очередное убийство чести. До этого замяли громкое дело по поводу похищения родственниками сбежавшей Седы Сулеймановой, исчезнувшей после этого.

Это средневековье — когда женщинам запрещают предохраняться, потому что в третьем тысячелетии человек должен сам контролировать свои репродуктивные права.

И вот вопрос — как можно реально стимулировать рождаемость? Как пробудить интерес к созданию семьи?

Проблемы в педагогике и траты государства

— Мы говорим не только о процессе, но и о результате. Какие меры, по-вашему, действительно могли бы повлиять на рождаемость и поддержку семьи?

— Нужны программы, обращённые к глубинной мотивации. Потому что когда рассказывают про "зайку и лужайку", а молодая женщина видит вокруг себя подруг с зайками, но без лужаек, она рожать не будет. Пособия на детей — это посмешище. Другой вопрос, что в скандинавских странах пособия приличные, а рождаемость там ещё ниже.

Когда говорят "давайте повышать престиж многодетной семьи" — как его повышать? Вот Яблочкина рассказывала, как при императоре за выступление балерине дарили меха, золото, лошадь. А теперь — почётная грамота, и та висит целенькая.

У моей соседки шесть детей — я не понимаю, как она справляется. В семье одного моего сына детей трое, и я знаю, сколько стоят ботинки, трусы, еда.

Нам показывают многодетные семьи: либо они живут в деревне, держат корову, козу, есть своё хозяйство, либо это олигархи, у которых всё есть. А когда начинают отговаривать от аборта — это психологическое насилие, тем более, что она и без этого в стрессе.

Материнский капитал для Москвы — не такая уж большая сумма. Когда родился мой младший внук Афанасий Петрович, капитал был около 450 тысяч. На эти деньги они купили дом в деревне. А в некоторых регионах на данную сумму можно купить квартиру. Это новое качество жизни.

Но гарантирует ли это достойное отношение к ребёнку, его образование, воспитание? Гарантировать должен Уголовный кодекс. Мы не знаем, где и что гарантируется. Иногда дети заканчивают жизнь самоубийством в обеспеченных семьях, а иногда — наоборот. Статистики нет, а пробоины есть везде.

У нас системный провал в педагогике. В регионах учителя получают меньше прожиточного минимума. Учитель еле выживает за такую зарплату, а перед ним 40 детей, и каждый утверждается как может.

В Москве зарплаты выше — около ста тысяч, я знаю это точно. Учителя уже оделись, вылечились, объездили мир. Почувствовали себя людьми. Благодаря таким зарплатам, в Москве есть конкуренция, а в регионах — нет. Там физрук ведёт химию, и его не уволят, даже если он бьёт детей. Потому что тогда в школе не будет ни физрука, ни химика.

Понятие "образовательная услуга" — тонкое. Но по Трудовому кодексу учитель обязан обеспечивать безопасность ребёнка, включая психологическую.

Я часто пишу в своём блоге о безопасности детей, доверенных госслужащим. Вот девочка съехала с горки, повесилась на шарфе, потому что воспитательница смотрела в телефон. Таких историй, к счастью, немного. Но историй с унижениями и истязаниями, которые снимают на видео — за две недели набирается штук пятнадцать. И при этом педагоги требуют запрета на телефон в классе, а если бы у детей не было телефонов, педагоги выходили бы сухими из воды. Пусть будут образовательные услуги, но хотя бы в рамках Уголовного кодекса.

Когда я поступала после школы, те, кто не добрал баллов в университет, шли в пединститут. А туда надо идти, только если любишь детей. Если ты счастлив, когда перед тобой толпа детей и ты с ними играешь в обучение. Дети должны обучаться в атмосфере любви и лёгкости, а для её создания нужен талант.

Мы же знаем, с каким отвращением вспоминаем педагогов-начётников. Они не помогли нам полюбить предмет, ничего для этого не сделали, видимо, и сами его не любили. Чтобы люди хотели идти в педагоги, нужно поднимать престиж профессии. И зарплату.

У нас много важных профессий. Все профессии нужны, все профессии важны. Но бюджет один, и получают те, кто громче кричит или решает стратегические задачи.

Мы идём по улице, видим праздники, варенье, украшения — как в Древнем Риме. И думаем: "Может, сначала детей вылечите на бюджетные деньги, а не на смс телезрителей?" Потому что включаешь телевизор — и видишь безумные траты, непонятно на что. А следующим номером — "помогите ребёнку", "соберите деньги на лечение". Это не укладывается в голове, хотя закон обязывает государство лечить граждан.

Да, Москва — красивая. И не только Москва — регионы-доноры тоже. Но Москва — прежде всего. Я читала, что на благоустройство города тратится 90-97% бюджета. Сначала Москва, потом Санкт-Петербург, а потом — 5% на все остальные 87 регионов.

В Советском Союзе собирали металлолом, макулатуру, что угодно, но никогда не собирали деньги на лечение детей. Хотя, если честно, их и не лечили. Были, конечно, случаи, когда человека отправляли за границу, если лечение было необходимо. Но в сложных ситуациях — никого никуда не отправляли.

Я с года жизни до подросткового возраста провела много в детских санаториях и больницах. И знаю, что такое ГУЛАГ детской медицины. И даже блат не помогал. Медицины в СССР, по сути, не было. Разве что эксперименты не ставили — хотя мне сделали две операции на ноге в рамках экспериментальных методик. Я попадала под чужие диссертации.

Читайте окончание интервью: Мария Арбатова об этике, семье, миллениалах и зуммерах