Экономист: геоаналитика может привести к цифровому рабству

Чем опасна геоаналитика и почему мы не можем от неё отказаться, как избежать цифрового рабства и зачем нужен закон о платном использовании персональных данных, рассказал председатель Совета Финпотребсоюза, доктор экономических наук, профессор Игорь Костиков.

Геолокация как товар

— Игорь Владимирович, специалисты "Сбера" занимаются созданием сервиса геоаналитики, с помощью которого будут собирать данные о тратах граждан Российской Федерации. Все данные о перемещениях и расходах населения банк планирует легально продавать представителям бизнеса и власти. Идёт поголовная цифровизация?

— Конечно. Тут есть очень серьёзный вопрос, который не решён пока ни в Европе, ни у нас: кто является собственником этих данных? По идее, собственником является гражданин.

"Сбер" или любой другой банк, провайдер использует ваши персональные данные в своих интересах, собираются продавать, но почему-то вам он не платит. Мы считаем, что должен быть законом установленный тариф — оплата за использование персональных данных.

В рамках цифровизации мы идём в эпоху, когда у нас, кроме цифровых персональных данных, вообще ничего не будет, никакой собственности. Естественно, мы как владельцы персональных данных должны за это получать вознаграждение, но сегодня этот вопрос в подвешенном состоянии. Все пользуются этим, насколько возможно, хотя мы решаем, что использование персональных данных должно быть не только с разрешения, но и за плату. То есть разрешение — это для ваших целей, а если для маркетинговых целей, то за плату.

— Если даже за плату, не будет ли это цифровым рабством?

— Нет, потому что вы можете принять решение, что не даёте разрешения, не продаёте свои персональные данные. Тогда они не должны продаваться. Если вы хотите продавать, то получите, например 50-100 рублей за каждую продажу. Если продаж будет много, то какой-то дополнительный доход вы с этого будете получать.

Эта тема у нас как-то поднималась, но опять ушла в никуда, потому что в период стихийной цифровизации, без регулирования, всем компаниям, которые занимаются цифровизацией, очень выгодно не поднимать эту тему. Они пытаются её не обсуждать.

— Почему это названо геоаналитикой?

— Потому что геоаналитика привязывает траты к конкретному:

• магазину,
• ресторану,
• провайдеру услуг.

Если вы платите через "Сбер", используя свой телефон, то "Сбер" может отслеживать, где и какие трансакции вы проводили, осуществлять поведенческий анализ с помощью искусственного интеллекта и на основании этого выстраивать модели кредитования, предоставления других услуг.

Если вы отключите геолокацию в телефоне, скорее всего, вас отследить не удастся. Только по трансакциям, которые вы осуществляете через "Сбер". Но для вас самого это становится неудобным, потому что ни вас не найти вашим детям, ни вы не можете детей отследить. То есть начинаются проблемы другого рода.

— Если человек осуществляет покупки онлайн, он не привязан к конкретному магазину и может находиться даже за рубежом?

— Там возникает IP-адрес, который тоже можно географически определить и установить ваше местонахождение.

Нужен закон

— Вы считаете, что в лучшем случае человек сможет продавать свои данные? Или лучше закрыться?

— Мы не сможем отказаться от этого в принципе, потому что уже в такую эпоху вступаем. Но мы должны понимать, что собственность на данные должна принадлежать человеку, и человек должен получать разумное вознаграждение за то, что кто-то с его согласия продаёт его данные. И пусть это 50-100 рублей, но если за месяц ваши данные продали 100 раз, то это уже превращается в серьёзную сумму, которая ни для кого лишней не будет.

— Человек сможет это сам отслеживать?

— Цифровая экономика это позволяет. Если вы дадите такое разрешение, если будет принято законодательство, то автоматически всё будет отслеживаться на уровне программных продуктов.

— Такое решение принималось, чтобы отслеживать негативные потоки, терроризм. Но можно ещё и серые схемы отслеживать, зарплаты?

— Конечно. Можно отследить не только все платежи, но и ваше поведение, что важно. Для банков является принципиальным:

• как вы ведёте бюджет,
• чем увлекаетесь,
• какой у вас характер,

чтобы определить, какие риски вы несёте, для предоставления вам кредитов или других сервисов. То есть они определят ваш рисковый профиль. И исходя из этого будут предлагать индивидуальный кредит. Но этим же могут воспользоваться поставщики товаров и услуг, тем более что "Сбер" стал не просто банком, а экосистемой. То есть вы себя открываете публично, чтобы другие сервисы могли воспользоваться персональными данными, а не только банк.

— У нас решение должно приниматься на уровне кого?

— Это должен быть закон. Министерство связи и коммуникаций должно инициировать законодательную инициативу, внести её через правительство в Госдуму. Потом депутаты должны обсудить и принять.

— Когда обсуждение законопроекта может быть? С начала следующего года?

— Нет, пока общественность должна высказаться и заставить Министерство связи и коммуникаций этим заняться, потому что пока в планах работы министерства этого нет. Тут роль общественности достаточно большая.

Это может и на год, и на пять лет растянуться, потому что нам противостоит большая группа интересантов — это цифровые предприниматели, которые не заинтересованы в регулировании.

— В этом один "Сбер" фигурирует? А другие банки?

— "Сбер" пытается быть впереди планеты всей в сфере искусственного интеллекта. Их конкурентное преимущество в том, что у них есть ресурс. Вы, наверное, слышали критику в адрес "Сбера" о том, что он должен быть только банком, а не всем заниматься. Но пока это только позиция Центробанка. "Сбер" в этой сфере пока один, фактически монополист. Но другие банки за ним подтягиваются. Думаю, что "Тинькофф", "ВТБ" и все другие этим будут заниматься.