Татьяна Покровская: "Никто не работает столько, сколько наши синхронистки"

Российское синхронное плавание сегодня стало нашим национальным брендом, узнаваемым в любой стране мира, где есть телевидение, так же как медведь или матрешка. Во многом — благодаря Татьяне Покровской, великому тренеру, Герою России. Человеку, которому признательны не только россияне, но и все любители этого прекрасного вида спорта за то, что она вывела спортивные состязания в обычном бассейне в разряд настоящего высокого искусства. В чем состоит ее главный секрет, у Татьяны Покровской поинтересовалась главный редактор Pravda.Ru Инна Новикова.

— Даже не могу ответить. Это как спросить у супругов — в чем секрет семейного счастья. Что они могут ответить? Живем и живем, нам уютно друг с другом. Так и мы: работаем, стремимся к победе, и все. А в чем сам секрет? Если он есть, то уж пусть так и остается секретом.

— Есть, естественно, свои тренерские методики подготовки, отбора спортсменов. Но, наверное, важны еще интуиция, опыт?

— Школа синхронного плавания существует давно. Есть отработанная система подготовки. Но когда девочки приходят в сборную команду, их все равно нужно еще подтягивать. Другое дело, что с самого начала тренеры нацеливают девочек только на успех и на то, что работать для этого придется очень много.

Сам же процесс профессионального роста спортсменки проходит через несколько стадий: новички, потом они поднимаются до юношеской сборной, потом до юниорской и уже потом до старшей сборной. И на всех этих стадиях идет тяжелая работа, которая приносит свои результаты: юношеский чемпионат мира — наши побеждают, юниорский — побеждают снова. Наконец, взрослый чемпионат — опять победа. Значит, система работает, есть люди, которые готовят хороших спортсменов. В этом, наверное, и кроется секрет нашей тренерской школы синхронного плавания.

Но еще у нас очень хорошо обстоят дела с постановкой композиций. Не все тренеры — хорошие постановщики, далеко не каждый может составить такую композицию, которая обеспечит спортсменкам победу. Но почему-то все пытаются это делать. При этом забывая, что выступление недостаточно наполнить только сложными элементам. Мы же, прежде всего, создаем в бассейне образ. Образ, обязательно узнаваемый зрителями. Может быть, в этом еще одно слагаемое нашего секрета.

Но главное — у наших спортсменок хорошая техника. В этом компоненте мы действительно превзошли всех. Но это вовсе не означает, что мы ничему не учимся у других: все хорошее, что мы видим у соперниц, берется, так сказать, "на вооружение". При этом и сами помогаем другим странам, естественно, не ведущим. Но, в основном, ведем "закрытый" образ жизни. В свое время мы серьезно помогли Испании, и ее команда выдвинулась на ведущие позиции. Мое же мнение в этом вопросе однозначное: помогать нужно только тем, кто начинает культивировать у себя этот вид спорта. Оказывать, так сказать, "шефскую помощь". А так, конечно, все хотят узнать какие-то наши "секреты". Но ведущие тренеры в любом без исключения виде спорта ни с кем ими не делятся, у каждого есть что-то, что "держится в заначке".

— И это порождает проблему: когда уходит тренер, с ним уходят и его секреты, так?

— Не совсем. В масштабах всей страны "большие" секреты не утаишь. Все тренеры имеют одно и то же базовое образование, постоянно проводятся семинары. Я, например, как специалист, в этом плане совершенно открытая. Другое дело, что из этих встреч и семинаров выносят их участники. Например, я не пишу стихов, но я их люблю. А у кого-то есть настоящий поэтический талант. Кто-то может ставить отличные композиции. А кто-то даже себе признается: я ставлю отличную технику, а композиции — не могу. Как у балетмейстеров — на постановки одних зрители валом валят, а на балеты других их калачом не заманишь.

— Как вам удается постоянно находить таких талантливых спортсменок? Может, вам стоит поучить этому наших, например, футбольных тренеров?

— Мы не получаем стопроцентно готовых спортсменок. Мы их находим, а потом доводим до нужного уровня, понимаете? А что до футбола, то не может быть, чтобы в такой огромной стране, как наша, не было своих талантливых футбольных тренеров, не может такого быть по определению. Они есть, и задача футбольной федерации — их найти, им помочь, а не делать так, как она делает сейчас, когда действует по принципу "позвали, проиграл, "ушли". Россия вообще богата тренерскими кадрами во всех без исключения видах спорта. Нужно их только найти и поддержать.

— Но как понять: одно-два поражения — это случайность или свидетельство того, что тренер реально "не тянет"? Ведь это очень сложно.

— К поражению приводят многие факторы. Но еще есть удача и неудача. Есть, например, как в нашем виде спорта, вопрос судейства, порой очень субъективного. Есть травмы, иные личные обстоятельства, не зависящие от профессионализма тренера. Но главное, чтобы в это время в тренера верили, не отворачивались от него и не говорили ему: "Все, ты нам больше не подходишь".

— Обстоятельства вообще могут быть самые разные: в 2004 году, например, на Олимпиаде в Афинах во время исполнения программы у ваших подопечных внезапно отключили музыку. Это был шок?

— Конечно. И для меня, и для спортсменок, хотя мы их "с пеленок" учим, что любое выступление — это как "последний бой". И еще перед началом исполнения программы они каждым своим шагом должны всем заявлять: мы вышли только побеждать.

Хотя в жизни бывает всякое. Есть, например, соревнования, которые проводятся в формате шоу, и в то же время судятся. Когда мы в первый раз приняли в них участие, а в тот момент мы были и чемпионами мира, и олимпийскими чемпионами, на них оказались… только вторыми. Потому что не смогли сразу сориентироваться — нужно было "уйти" от спортивной составляющей, только удивить зрителей. Дело было в Канаде, дуэтом там выступали Ищенко с Ромашиной — "мегазвезды". И вдруг выходит дуэт из Канады, с клюшками, шайбой, садятся на бортик и типа "играют в хоккей". Мы поначалу вообще ничего не поняли, что к чему. К ним подходит человек, мы ему говорим: "Наверное, у канадок что-то не так?" Мы же "давали" тогда цыганское представление. Но для Канады клюшки с шайбой — святое. У нас были и музыка, и техника, и темп, и постановка — все было, а в итоге заняли только второе место. Мы так и не поняли, для чего все это вообще было устроено. А я для себя решила: не стоит больше отвлекать главную команду от подготовки к основному старту, если ты знаешь, что на каком-то турнире мы не займем первого места.

— И вы в таких стартах просто не участвуете?

— Почему же, участвуем. Но не основным составом. Я не собираюсь "подставлять" своих девочек.

— На фоне того, что происходило этим летом в преддверии Олимпиады в Рио, говорить о справедливости или несправедливости в отношении наших спортсменов вообще неуместно.

— Нет слов, ВАДА перестаралось. Перед Олимпиадой на базе на озере Круглое девочек постоянно "трясли" допинговые комиссары! Приезжали, когда хотели, а не в назначенное ими же время. Было даже так: назначают время на утро выходного дня, а сами являются на базу в шесть вечера. Мы начинаем всех судорожно разыскивать, девчонки мечутся, нервничают, на машинах мчатся сдавать анализы, ведь получишь от комиссаров "три плюса" — и все, дисквалификация. На фоне того, что, как выяснилось, принимали и принимают те же американцы, все это вообще выглядит каким-то абсурдом.

— Татьяна Николаевна, вас, как тренера, не удивляет, что ведущих западных спортсменов, как выяснилось, "захлестнула" эпидемия гиперактивности и дефицита внимания?

— Интересно, какой серьезный тренер вообще возьмется тренировать, например, спортивную гимнастку с подобным диагнозом, "без тормозов"? Все это несерьезно. Пусть тогда всем гимнастам позволят принимать подобные препараты. Можете представить, что было бы, если бы у нашей Лилии Мустафиной на Олимпиаде обнаружили в пробах те же препараты? Никто бы не стал разбираться — рассеянное у нее внимание, не рассеянное, дисквалифицировали бы в момент, и все.

Сейчас уже всего боишься. Я-то прекрасно знаю, что мои спортсменки чистые, все нормально. Но встает уже вопрос о злонамеренной подмене проб. Я вообще смеюсь, когда кто-то совершенно серьезно заявляет, что на допинге "сидят" только наши спортсмены. Весь мир принимает допинг — у спортсменов тоже свое "радио", своя "почта". Спортсмены все видят, все знают: он побеждает, а я проигрываю. Значит, какой я вывод делаю? На следующем старте я тоже буду пользоваться этим, и все. Вот в чем все дело!

Другое дело, что одни страны, благодаря науке, находит способы, чтобы вывести допинг, а другие его не находят. Или выдумывают всякие "диагнозы" — астму или что-то еще. Мы тоже могли бы своих лыжников "определить" в астматиков, и вопросов бы не было. Так что, думаю, ни о какой "честной борьбе" речи вообще быть не может.

— Я слышала и такое мнение, что спортсмены вообще не при чем, что во всем виноваты тренеры, врачи…

— Не буду говорить за всех тренеров, врачей и спортсменов. Отношения между ними бывают разные. Но всегда присутствует "триумвират": спортсмен, тренер и врач. И он принимает то или иное решение. Не думаю, что спортсмена, находящегося в здравом уме, можно, не предупредив, "напичкать" какими-то запрещенными препаратами.

Наши спортсменки вообще боятся пойти в аптеку и самостоятельно что-то там купить. Даже мазь! Не дай Бог, в ней окажется какой-то ингредиент, или трава, или еще что-то. Доходит даже до абсурда, девочки боятся покупать гигиеническую губную помаду или настой подорожника, хотя его все уже сто лет принимают. А вдруг в нем есть какое-то такое вещество, которое через несколько лет определят в допинг? Это уже абсурд!

Если так все пойдет дальше, все лекарства запретят. И накажут, если ты здоровый. А если больной, тогда просто пиши в ВАДА об этом, и можешь принимать что угодно. И тогда все спортсмены в мире станут "больными", "больные" начнут соревноваться с "больными", и будут одни большие Параолимпийские игры.

Но дикость всей сложившейся ситуации состоит еще и в том, что на фоне этих "больных" олимпийцев наказали настоящих параолимпийцев, которые реально каждый день совершают подвиги, которым препараты прописаны по состоянию реальной болезни. Их даже слушать не стали. Просто "казнили" без суда и следствия.

— Получается, что все наши спортсмены теперь "висят на волоске"? Просто потому, что случайно "не тем" губы или руки намажут?

— Мы уже не знаем, что будет в будущем. Но "хлопать дверьми" даже в этой ситуации нельзя. Это говорят люди, которые сами не варились "спортивной каше". Потому что спортсмены, которые готовятся четыре года к своему одному главному старту в жизни, лишают себя многого. Они проходят через огромные трудности, "ломают" себя, зачастую через травмы, на одной силе воли. И что, пройти через все это, а потом бойкот? Мы уже все это проходили в СССР. Это невозможно, это как взять и отрубить ни за что руки и ноги человеку.

Ощущения, естественно, сейчас у всех нас непонятные. Нас как будто отшлепали, поставили в угол — во всех отношениях, и в политике тоже. А когда спрашиваем: "За что?" — нам отвечают: "Стой, и все, может быть, поумнеешь". Вот это так как-то. И в спорте происходит то же самое.

Спорт уже давно перестал быть просто спортом, он стал политикой. Хорошо, пусть политикой, но пусть это будет справедливая политика, какой она была при Хуане Антонио Самаранче. Такого не происходит. И человек, который сейчас возглавляет МОК, сам в прошлом спортсмен, олимпийский чемпион, ничего не может с этим поделать. Есть МОК, а есть еще какая-то антидопинговая организация, и она уже диктует ему, как жить и работать.

У нас в синхронном плавании, слава тебе, Господи, пока нет шовинизма. До такого, что "русские так долго на первом месте, их невозможно сдвинуть, давайте-ка обязательно найдем у них допинг", еще не дошло. Проверяют, все чисто и нормально. Их очень мало, недоброжелателей, можно сказать, почти нет. После этой Олимпиады подходили и тренеры, и спортсмены, признавались, что в восторге от нашей композиции, и говорили, что мы действительно сильнейшие. Спасибо руководителям международной федерации. Она доказала, что можно честно и доброжелательно работать. Не то, что у других, — где-то костюм украдут, где-то коньки подпилят.

— Удивительно, что на фоне всего происходящего в синхронном плавании сохраняется такая доброжелательная атмосфера….

— Да, к нам приезжают учиться из других стран. Мы признанные лидеры, и все с этим соглашаются, подражают нам. Хотя я не скрою, что волновалась, как будут вести себя трибуны в Бразилии. Там же были не только бразильцы, которые всегда хорошо к нам относились, но все прошло очень достойно. Болельщики с восторгом принимали наши выступления.

— Вы ведь пришли в синхронное плавание из художественной гимнастики?

— Да. Это, как ни покажется странным, близкие виды по своей эстетике. И, конечно же, пришла я не сразу ведущим тренером. Сначала работала хореографом с такими маститыми тренерами, как Мария Николаевна Максимова, Зоя Александровна Барбиер. Училась у них. Училась у Лены Грызуновой, чемпионки Советского Союза, к которой пришла хореографом. И только потом, когда стала многое понимать, выбрала свою дорогу, свою технику.

— Ваши девочки — это спортсменки-профессионалы…

— Девочки к нам приходят разные, поэтому я и говорю, что дается время, кто-то лучше готов, кто-то хуже. В итоге у нас остаются только те, кто действительно показывает рост. Ничего не поделаешь, это спорт. Параллельно они учатся в институтах, кое-кто даже в двух, но спорт — это их основная работа. Так происходит во всех сборных командах России. Утром они выходят на тренировку. С 8:30 у них полтора часа зал. Потом — 15-20 минут на переодевание, и начинается вода — три-четыре часа. Потом обед, отдых, и еще три-четыре часа — вторая тренировка на воде. Когда им еще где-то работать? Вечером учатся по интернету или просто беседуют с друзьями, голове ведь тоже отдыхать надо.

— Во время тренировки девочки могут общаться друг с другом или только слушают вас?

— Ну что вы! У нас же не концлагерь. Конечно, они общаются, даже под водой общаются. У них вся жизнь в воде. И общаются, и шутят, и обижаются, и плачут — все эмоции проходят на воде. Я тоже то кричу, как ненормальная, то какие-то шуточки отпускаю. Потом смотрю, как они уходят под воду, и только вижу — буль-буль, значит, они смеются под водой.

Но шутки шутками, а спорт высоких достижений — это жестокий спорт. Когда составляешь композиции, там еще есть место для шуток. Потом постепенно начинаешь сжиматься в кулак. Чем ближе к соревнованиям, тем все серьезнее. Поэтому что привести восемь человек в синхрон — дело совсем нешуточное.

— Жизнь не стоит на месте, и у ваших девочек тоже. Кто-то ведь может и замуж выйти?

— Они обыкновенные женщины, у них любовь, у них семьи. Наташа Ищенко родила и вернулась. Но тут кто к чему готов. Возвращаться после перерыва очень тяжело, нужна огромная сила воли. Я ни перед кем из них не закрываю двери, потому что все они олимпийские чемпионки. Я с ними прошла весь путь. Они опытные спортсменки. И если они готовы трудиться так же, как трудились до ухода, добро пожаловать. Но если она почувствует, что слабее девочек, которые на данный момент выступают и побеждают, она сама поймет, что не может остаться в команде.

Возраст, в принципе, в нашем виде спорта не самая серьезная помеха. У нас на Олимпиадах выступали спортсменки, которым было и 33 года. Сейчас Наталья Ищенко в 30 лет участвовала в Олимпиаде. Очень хорошо, когда в команде есть девочки, которые уже прошли Олимпиаду. Новички на них равняются, видят: ага, надо их догонять,- и постепенно входят в нужную колею. В конце четырехлетнего срока они становятся настоящими взрослыми спортсменками, которые понимают тебя с полуслова, с полувзгляда.

— Вы человек суеверный?

— Очень, но и верующая тоже. Хотя Церковь не приветствует суеверия. Спортсмены вообще очень этому подвержены: с какой ноги встать, с какой ноги сделать разбег, во что одеться. Я не могу себе позволить выйти на старт в чем-то другом: девочки просто этого не поймут. Они уже привыкли, что именно эти майки на их тренере приносят победу, никуда от этого не деться.

Вот кто-то когда-то кого-то бросил в воду, и понеслось. Подозреваю, что сделали это ватерполисты — здоровые мужики. А теперь это дошло и до синхронного плавания. Хочешь, не хочешь, а в бассейн лезть приходится, никуда не денешься.

— Не появлялось ли у вас желание создать какую-то собственную теоретическую систему подготовки спортсменов, которую могли бы использовать другие?

— У нас все хозяйки знают, как варить борщ. Только у одних он получается, а у других его есть невозможно. У людей одни и те же учебники, они посещают одни и те же семинары, все все снимают. А потом у одних есть прогресс, а у других нет. Многое зависит от самого тренера. Однозначно: тренер, если он хочет чего-то добиться, должен быть фанатом своего дела. Если же он не отдает всего себя спорту, успех к нему не придет. Я вела тренировки, а родители занимались с моей дочерью. Читать ее научила не я, а родители детей, которых я тренировала. Наверное, это не очень хорошо, но дело обстояло именно таким образом.

У меня очень хороший коллектив тренеров, моих помощников. Мы пять дней постоянно живем на Круглом озере, дома бываем только наездами. Не каждый семейный человек такое выдержит. У меня нет ни субботы, ни воскресенья: пять дней — один выходной, опять пять дней — выходной. А этот выходной, что? Во-первых, нужно какие-то домашние дела переделать, еще съездить в министерство, в тот же Олимпийский комитет, в федерацию и все прочее-прочее. Туда-сюда, и день прошел. Коммунальные платежи толком вовремя не заплатишь. На десять дней слетала к друзьям на Кипр. Просто чтобы расслабиться, голову проветрить. А потом снова за работу. Знаете, что самое приятное, когда заканчиваешь около десяти часов вечера? Пойти и поужинать, пусть и на ночь глядя. И не думаешь, какая у тебя фигура — устал, поел вкусно, это же такой кайф!

Беседовала Инна Новикова

Интервью к публикации подготовил Сергей Валентинов