Алибасов: музыка сейчас везде, а не повезло музыкантам

Знаменитый продюсер "На-На" Бари Алибасов — о выживании после тяжелейшего отравления и актуальной сегодня музыке.

Читайте начало интервью:

• Корона давит: каково артисту переживать пандемию

— Бари Каримович, я понимаю, что история с тем, как вы выпили бутылку средства для чистки труб "Крот" случайно вместе сока и чуть не умерли, надоела вам хуже горькой редьки. Но вот вы оказались на грани жизни и смерти. Что в вас после этого изменилось? Как вы воспринимаете жизнь, трудности, радости, ваших друзей… Такой какой-то философский вопрос.

— С этим событием, конечно, связана не только эмоциональная, но и профессиональная деятельность. Вот этот "Крот", которым трубы чистят, — человек 14-15 его выпили и умерли. Я практически единственный, кто выжил.

Так что меня просто шокировало судебное заседание, когда создателей "Крота" призвали к ответственности — почему яд оформлен как лимонад, как пищевой продукт?

И суд никакого вывода не сделал, хотя столько народу перепутало этот яд с соком! И достойного решения суд так и не вынес.

— Не дал никаких рекомендаций изменить дизайн этих бутылочек. Но вот такой рынок. Видно, суд в условиях капитализма не имеет право что-либо указывать.

— Но должен же каким-то образом этот суд встать на защиту своих граждан. Речь идет о смертельном исходе, и не одном!

— Ну, может быть, есть смысл обратиться в Роспотребнадзор и попросить их повлиять на производителей!

— Да, так и делали. Так и делали. Мы все эти пути прошли и обращались везде и всюду. Кроме всего прочего, еще и несколько судов было, но так и воз и ныне там. Вот эти вот бутылочки снова, оставшись абсолютно неизменными, продолжают убивать людей.

— Так их переставлять надо, лучше куда-нибудь в хозяйственный отдел.

— Да, и объяснить, что это яд.

— Но я хотела спросить, Бари Каримович, какие Вы для себя, для своей души, для головы извлекли уроки после того, как вышли из больницы, чудом выжили и продолжаете работать, продолжаете делать то, что Вам нравится? То есть, что-то Вы поняли для себя?

— Конечно. Я бы сказал, что у меня радикально изменилось отношение к жизни.

Совершенно очевидно, что я должен был умереть, а я остался жив, и цена жизни теперь иная, и сами цели жизненные поменялись.

Ничего хорошего в этом нет, сразу скажу, потому что я каждый день хожу в клинику, чтобы лечить желудок. Без этого я бы уже давно умер.

— Как много времени у Вас уходит каждый день на посещение поликлиники? Сколько? 2 часа?

— Ну как, часа четыре каждый день. Я еду в клинику, я час трачу на дорогу, два часа нахожусь в клинике и час — обратно домой. Вот 4 часа практически 5 дней в неделю.

— Пять дней в неделю… Но Вы всё равно радуетесь, Вы всё равно благодарите судьбу за то, что Вы — живой, за то, видите, я не знаю, за то, что Вы можете пройти по Москве, увидеть, какая она красивая?

— Да-да, конечно, конечно. Конечно, рад, что я остался жив, учитывая урок других людей, выпивших этого "Крота", и они погибли, а я жив, и, естественно, отношение совсем другое к жизни.

— Но Вы не можете сейчас ездить уже на гастроли со своим коллективом? Или Вы должны всё время быть в Москве:

— Ну, я вожу с собой мешок лекарств. Ну, не мешок, конечно. Лекарства постоянно у меня с собой, потому что мне надо 4 раза в день принимать эти препараты.

— А какие-то процедуры Вам делают? Вот то, что Вы в больницу ездите.

— Да, конечно. Да. Ежедневно, за исключением субботы, воскресенья.

— И Вы должны всю жизнь будете так делать или еще просто какое-то время?

— Похоже, что всю жизнь. Потому что желудок-то сгорел, его восстановить невозможно. Новый желудок не пришьешь.

— Знаете, бывает, насколько я знаю, люди без желудка всё равно живут, там удаляют и…

— И я живу, вот видите как.

— Какую-то диету Вам прописывают?

— Конечно, конечно, конечно. И диету, и каждый день 4-5 раз нужно принимать какие-то лекарства. Это в течение дня.

Без музыки никак

— У нас с вами был ранее интересный разговор про музыкальные традиции. Вы сказали, что у каждого времени свои песни: у Советского Союза больше созидательные, в 90-е годы была больше востребована агрессивная музыка. Сейчас как-то много стали люди включать музыку, мы вот здесь за городом и это слышно. То ли людей больше, то ли как-то стало больше музыки. Вот какая музыка нужна сейчас?

— Само собой, больше стало музыки. Людям сейчас больше нечем заниматься, только музыку и слушать.

Так что музыке повезло, она сейчас везде. Не повезло музыкантам, потому что они остались без зарплаты.

— Так какая сейчас музыка нужна? Такая психотерапевтическая, которая бы позитив людям внушала, или вообще маршевая какая-то?

— Каждый выбирает музыку по своему музыкальному вкусу и собственному образованию. Культура, возраст — все это очень сильно влияет. Поэтому все слушают разное.

— Согласны ли вы с тем, что на самом деле мы выбираем музыку до 20-30 лет, и то, что нравилось в молодости, потом слушается всю жизнь? Или наши вкусы все же могут еще измениться?

— Все скорее зависит от вкуса, который сформировался. Влияние на него начинается еще в детстве, и молодость оставляет за собой очень большой шлейф музыкальный. Иные слушают и классику, и джаз, и эстрадную музыку, а есть те, кто привык к музыке народной и только ее и слушает. То есть — дело привычки.

— А какая музыка нравится вам? Что вы любите?

— Я очень разную музыку люблю: академическую, эстрадную, экспериментальную, включая симфоническую. Очень часто на все влияет настроение.

— А та музыка, которую исполняет ваш коллектив — она вам нравится? Вы как слушатель ее воспринимаете, или это просто работа для вас?

— И работа, и как слушатель, поскольку было бы странно делать музыку, которая совсем не нравится, или которая абсолютно из другого пространства. Вкусы очень сильно влияют на работу.

Когда вы музыку создаете, когда она становится частью повседневной деятельности, влияние очень большое. Но с другой стороны, очень важно, конечно, изучать рынок, потому что писать музыку, которая никому не нужна, это тоже выглядит довольно странно.

Поэтому изучать обязательно необходимо текущие течения какие-то музыкальные, вкусы и так далее.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев