Санкции Запада: вызов для бизнеса России

На прошедшей неделе палата представителей Конгресса США приняла законопроект об оказании помощи Украине и введении санкций против России. Бизнесмены уже обратились к правительству с просьбой продумать меры защиты от возможного кризиса. Что ждет экономику и бизнес РФ? Как на них отразятся санкции? Об этом Pravda. Ru рассказал экономист Никита Масленников.

Фото:

— Почувствует ли санкции только крупный бизнес или средний и малый тоже?

— Я не уверен, что возможные санкции со стороны Запада как-то коснутся малого и среднего бизнеса. В первую очередь это, все-таки, будет направлено на финансовую систему, на банки, а уже затем, по касательной, естественно, долетит до всего российского бизнеса, в том числе и до малого и среднего. Поэтому здесь прежде всего нужно делать то, что намечали, и, по крайней мере, определиться очень четко с налоговой нагрузкой, потому что последние депутатские новации в Госдуме могут ее повысить.

В частности, по налогу на недвижимость, могут повысить нагрузку на малый и средний бизнес на 200 миллионов рублей, что совершенно не ко времени в условиях довольно слабых перспектив экономического роста в стране. Как говорят депутаты, это техническая накладка, но, тем не менее, чем быстрее ее снять, тем лучше, потому что это достаточно чувствительная тема, которая возбуждает и нервозность, и недоверие к шагам правительства в других направлениях.

Кроме того, нужно достроить тот механизм, который начали создавать по расширению кредитования малого и среднего бизнеса: это и соответствующие гарантийные фонды в регионах, это и соответствующий федеральный фонд, это и такая возможная мера со стороны Центрального банка, когда кредитные организации, российские банки, могли бы фондироваться, получать финансирование под залог кредитных пулов, выданных малым и средним предприятиям.

Читайте также: Рублю рано прочитали за упокой

— Эта инициатива уже продвигается?

— Такая инициатива была обнародована некоторое время назад, она обсуждается, но воз и ныне там. Очень много, как нам рассказывают, технологических и правовых проблем, но они должны быть решены, потому что если уж один раз что-то было произнесено, то тогда логично ожидать, что-либо этого не будет, либо это, когда-то случится.

Кроме того, у нас сейчас начинает по полной программе действовать новый закон о государственных закупках, мы переходим к федеральной контрактной системе. И здесь, естественно, те нормы, которые обслуживает закон, о том, что малому и среднему бизнесу в государственных закупках должна быть выделена определенная квота, должны тоже заработать. Здесь нужна не столько нормотворческая работа, хотя там тоже еще много нужно сделать подзаконных актов на уровне министерств и ведомств, сколько правоприменение этих актов, должен быть достаточно жесткий контроль и федеральной антимонопольной службы, и многих других ведомств, полномочных в этой сфере, для того, чтобы это все действовало. По крайней мере, эти примеры говорят о том, что уже достаточно много можно сделать, не кивая на санкции.

— То есть никаких новых мер или программ по оказанию помощи со стороны государства бизнесу ждать не следует?

— Вообще нужно сегодня в отношении к санкциям исходить из этого известного девиза французских рыцарей, когда впервые было произнесено: будь, что будет, но делай, что должен. По крайней мере, если есть планы и нет никаких внешних противопоказаний, а я в данном случае не вижу, чтобы они были реализованы, их нужно выполнять. Это укрепляет доверие, потому что самое главное сегодня в противодействии возможным санкциям, на мой взгляд, — это уровень доверия российского бизнеса к своему собственному государству и наоборот.

— Представители бизнес-элиты на этой неделе обратились к правительству с предложением мер защиты от западных санкций, одной из которых стала просьба о расширении возможности инвестирования пенсионных накоплений до финансирования антикризисных программ. Считаете ли вы эту просьбу обоснованной?

— Я не думаю, что это лучший вариант, потому что у нас на сегодняшний день ситуация с пенсионной реформой достаточно кривая. И я не исключаю того, что нам, возможно, нужно будет вернуться к перезагрузке всех этих механизмов, потому что есть немалые опасения, что эта заморозка пенсионных накоплений, которая произошла, может затянуться более, чем на год.

И на самом деле, на эти же средства, на 243 миллиардов сокращен трансферт в Пенсионный фонд России, и образовавшиеся нераспределенные средства в федеральном бюджете — это как раз та заначка, которую можно использовать для поддержки Крыма. Здесь достаточно жестко все завязано, поэтому трогать пенсионные накопления сейчас преждевременно и было бы крайне нерационально. Все-таки, антикризисные программы могут финансироваться из других источников, это не спасение.

Если же просто национализировать накопительную пенсионную систему, как иногда предлагают некоторые горячие головы, это будет очень сильным ударом по финансовому рынку России в целом, и мы потом будем очень долго от него оправляться. Нерационально, потому что все проблемы заключается в том, что государство спустя рукава относилось к развитию пенсионной системы, и обвинять ее в том, что она такая, как есть, было бы большим лукавством. По меньшей мере, надо было помогать этому цыпленку вылупиться из яйца.

— Как вы считаете, Центробанк должен и дальше поддерживать высокий курс российской валюты, как просят того крупные предприниматели, или позволить рублю ослабевать?

— Центробанк делает все, что возможно, в этом направлении, но с точки зрения корректировки этих колебаний. На этой неделе он достаточно сильно отыграл, фактически поднялся за 2 торговые сессии на 4 процента, это достаточно много, здесь все делается по максимуму. Для того, чтобы выйти на сегодняшний текущий уровень, с начала года Центробанк потратил не менее 43-44 миллиардов долларов из своих международных валютных резервов.

Тем не менее, сейчас курс рубля в бивалютной корзине перешел тот интервал, когда максимально возможная интервенция со стороны ЦБ не будет превышать 200 миллионов долларов, это уже другой качественный порядок. Поэтому здесь мы видим, что определенные результаты есть, но обнадеживать себя было бы крайне преждевременно, потому что условия на международных финансовых рынках для России сейчас ухудшаются, у нас еще будет немало с этим проблем в течение года.

Нужно стелить соломку на всякий пожарный случай, и самое главное, нужно помнить, что главный фундаментальный фактор поддержки курса национальной валюты — это экономическая динамика. Поэтому стабилизировать курс можно только ускорением экономического роста. И в сегодняшних условиях для Центробанка ослаблять свою денежную кредитную политику крайне рискованно, потому что можно еще больше разогнать инфляцию, которая с экономическим ростом никак соседствовать не будет.

— А в целом, какие прогнозы по экономике у нас в текущем году? Можно ли ожидать роста экономических показателей?

— Напомню, что ожидания аналитиков и самих чиновников, в частности, Министерства экономического развития, сводится к тому, что во втором квартале инфляция в годовом выражении может достичь 7 процентов, а нам нужно по итогам года в 5,5-6 процентов, причем, 5,5 процентов — это предельные границы коридора, которые были заложены. Но многие говорят, что все-таки в 5,5 процентов мы не уложимся, в 6 — это еще возможно.

Поэтому ЦБ уже принял решение до июня не ослаблять свою базовую ставку, борясь с инфляцией, и здесь механизмы ускорения экономического роста всецело будут зависеть от того, как будет оживать инвестиционный спрос, пойдут или не пойдут инвестиции в гору за счет очень грамотной и взвешенной бюджетной политики. Здесь потребуется немалое искусство для того, чтобы пройти, по крайней мере, все первое полугодие, и со второго, может быть, у нас будут какие-то хлипкие шансы на улучшение экономической ситуации. Но в целом, конечно, ожидать в этом году бескрайних побед было бы абсолютно невозможно, потому что подавляющее большинство прогнозов дают диапазон роста ВВП от 0 до 1 процента. Наиболее оптимистические оценки, которых сейчас меньшинство — темпы роста прошлогодние, 1,3-1,5 процентов. Но все-таки подавляющее большинство экспертов-аналитиков склоняются к тому, что рост будет менее 1 процента.

Но, тем не менее, в этих условиях и ЦБ, и Минфин будут делать все необходимое для того, чтобы стабилизировать эти курсовые колебания. И хотя прогноз по рублевому курсу, заложенный и в бюджет, и в сценарий социально-экономического развития, который представляет правительство Минфину, предполагает, что результаты будут другими, тем не менее, все-таки можно ожидать, что нижняя граница годового курса рубля сложится в интервале 36-37,5 рублей за доллар, ну, а верхняя пока мало предсказуема.

Читайте также: Гастарбайтерам в РФ снимут все барьеры?

— А как вы считаете, следует ли российскому предпринимательству опасаться усиления санкций со стороны Запада? Что можно сделать, чтобы уберечь активы наших компаний за рубежом?

— Что касается страхования от рисков национализации, конфискации, то прежде всего это касается наших непростых отношений с Украиной. И здесь, я думаю, нужно следить за развитием событий, потому что Верховная Рада в первом чтении приняла закон о запрете на время экономической деятельности на оккупированных территориях, то есть в Крыму. А это означает, что для многих наших структур, для банков и для предприятий нефинансового сектора возникает довольно непростой выбор. Если у вас достаточно серьезные активы на Украине и есть свои собственные интересы в Крыму, то нужно выбирать, чем жертвовать.

И на самом деле, это очень серьезный вызов для госбанков, для того же Сбербанка РФ, для ВТБ, для наших металлургических компаний, для Газпрома, который столкнется с необходимостью решения проблемы национализирования в Крыму компании Черноморнефтегаз. Страхование — это только один из частных вопросов, и здесь, во-первых, нужно искать политические механизмы решения тех кризисных ситуаций, которые сейчас наблюдаются.

— А какие конкретно механизмы должна применять власть, чтобы защитить в данной ситуации интересы бизнеса?

— Если уж помогать бизнесу, я не думаю, что в интересах РФ, чтобы российские компании уходили с Украины, но тем не менее, подставить им плечо и помочь выйти из непосредственного крымского бизнеса, чтобы туда зашли другие наши компании. Но, чтобы выход был без потерь. Это и продажа активов может быть, и обмен. Здесь как раз такой случай, когда ручное управление может помочь, потому что каждый конкретный случай требует своего уникального решения. И общая мера, резервная, не так уж неразумна, потому что, конечно, в нашем законодательстве очень много еще существует пробелов, когда вроде как случись что-то, а мы не имеем законодательных основ для реакции. Поэтому, конечно, страхование возможно, но до этого лучше не доводить, а разбираться в каждом конкретном случае с учетом интересов двух стран.