«Охотник на бабочек» Владимир Набоков пытался поиграть с Лолитой

Впервые со всей возможной полнотой и текстологической точностью на русском языке недавно вышел корпус драматических произведений Владимира Набокова , написанных им в 1921 – 1942 гг. Оказалось, что великий писатель не только писал пьесы и исследования об искусстве драмы, он сам принимал участие в постановках и пробовал свои силы в кинематографе. Он пытался "соблазнить" Лолиту Кубрика и написать сценарии для А. Хичкока.

Впервые на русском языке издана пьеса «Человек из СССР». Печатавшийся единственный раз в периодическом издании текст «Трагедии господина Морна» заново сверен с рукописью. Также впервые публикуются переводы американских лекций В.В. Набокова об искусстве драмы. Из обширной статьи А. Бабикова читатель узнает, что в 1918 году Набоков впервые сыграл на сцене.

Покинув Петербург после большевистского переворота, семья писателя обосновалась неподалеку от Ялты, где на сцене маленького любительского загородного театра ставили пьесу Артура Шницлера “ Liebelei ” (1896), шедшей под названием «Забава». В ней 19-летний Набоков сыграл Фрица Лобгеймера, драгуна и студента, обреченного после нескольких любовных связей погибнуть на дуэли. Полвека спустя Набоков опишет эту постановку в романе «Пнин», перенеся её из Ялты 1918-го в поместье под Петербург 1916 года.

Свою следующую, после пьесы Шницлера, роль Набоков исполнит в 1925 году в пантомимах по новеллам Боккаччо «О ревнивом муже» и «О любви и любовных путах» в театре Л. Рындиной «Балаган». Между прочим, в исполнителях числился некий Барский, упомянутый впоследствии в 5-й главе «Дара» в рецензии Христофора Мортуса среди вымышленных имен. Представление, нужно сказать, с треском провалилось.

В первой половине 20-х годов Набоков, подобно многим своим соотечественникам, снимался в немецких фильмах в качестве статиста. Эта деятельность впоследствии также им описанным в ироническом ключе в рассказе «Машенька» и уже сатирически в пьесе «Человек из СССР». В письме матери от 13 марта 1925 г. Набоков писал: «Сегодня у меня брови еще черны (от нестирающегося грима) и в глазах плавают светлые пятна, когда смотрю на белое […] после ослепительного света, которым палят, как из пушек, на статистов. Мне заплатили за это удовольствие 10 марок».

Намного более удачными оказались выступления Набокова на литературных вечерах-представлениях. Так, летом 1926 года им исполнена роль Василия Позднышева на разыгранном литераторами суде над «Крейцеровой сонатой». Несмотря на похвалу критиков, писатель относился к этой затее довольно иронически, а восторг публики вызвал у него раздражение.

Во всяком случае, писатель не терял время зря и заводил полезные знакомства с кинопродюсерами, чтобы «впарить» им свой сценарий. Из этой затеи так ничего и не вышло. Даже специально написанный для Стэнли Кубрика скрипт «Лолиты», одобренный режиссером и провозглашенный им лучшим сценарием, созданным в Голливуде, был лишь незначительно использован при экранизации 1962 года. Лет за десять до этого Владимир Владимирович признавался Роману Гринбергу, что ему «никогда не везло со сценариями».

Специально для фильма Кубрика писатель придумал роль собственной маски – излюбленный набоковский прием. Речь идет о сцене, в которой Гумберт спрашивает у лепидоптеролога «Владимира Набокова» дорогу. Далее критик А. Бабиков цитирует сценарий Набокова (V. Nabokov. Lolita: A Screenplay).

Сцена начинается с изображения ловитвы: «Одним сжатием большого и указательного пальцев сквозь складки маркизета Набоков казнит свою пленницу и, с трудом высвободив мертвое насекомое из сетки, кладет себе на ладонь.

Гумберт. Редкий экземпляр?

Набоков. Экземпляр не может быть распространенным или редким, он может быть лишь плохеньким или превосходным.

Гумберт. Не будете ли вы так добры…

Набоков. Вы хотели сказать «редкий вид». Это правильнее сказать, хороший экземпляр редко встречающегося подвида».

«Недоступность ремарки зрителю, остающемуся в неведении относительно личности этого эпизодического педанта, - пишет литературовед, - могла бы компенсироваться зрительным узнаванием автора нашумевшего романа, если бы сцена эта вошла в фильм с самим Набоковым в роли “охотника на бабочек”».

Окунание Набокова в кинематограф на этом не закончилось. Вскоре после окончания сценария «Лолиты» Набоков получил от Хичкока предложение написать для него сценарий по двум сюжетам, которые режиссер предложил писателю на выбор. Набоков готов был взяться за сценарий истории девушки, чей отец – владелец большой гостиницы, в которой служат все

его родственники, составляющие, как выясняется по ходу фильма, шайку мошенников.

В свою очередь Набоков предложил именитому режиссеру два собственных сюжета: о любви и космических странствиях и о диссиденте, живущем под опекой друзей в Соединенных Штатах в постоянном страхе похищения советскими агентами. «Я уже придумал несколько дивных сцен на ранчо и очень печальный финал», - писал Набоков в одном из писем.

«Культурный американец не признает за отечественной кинематографией права называться искусством. Больше того: он скажет вам, что американская кинематография - это моральная эпидемия, не менее вредная и опасная, чем скарлатина или чума. Все превосходные достижения американской культуры - школы, университеты, литература, театр - все это пришиблено, оглушено кинематографией. Можно быть милым и умным мальчиком, прекрасно учиться в школе, отлично пройти курс университетских наук - и после нескольких лет исправного посещения кинематографа превратиться в идиота», - как остроумно заметили советские сатирики в своих путевых очерках «Одноэтажная Америка».

Интересно, а написали бы подобный пассаж И. Ильф и Е. Петров, если бы им пришлось посмотреть фильмы по сценариям Владимира Владимировича?