Иван Сусанин отдал жизнь не за царя

Иван Сусанин одновременно и харизматический, и юмористический персонаж. Так сложилось, что недостаток документальных свидетельств привел к сомнениям даже в существовании патриота-героя. 2 апреля отмечается 395 лет со времени подвига крестьянина, воспетого оперой великого Глинки. Противоположные версии, выдвинутые современными историками.

Фото: Иван Сусанин отдал жизнь не за царя

История Ивана Сусанина стала известна из работ костромских историков XVIII века Н.Сумарокова и И.Васькова и из географического словаря А.Щекатова. По версии Н.Сумарокова первым рассказавшего о сусанинском подвиге, крестьянина пытали, «где находится Михайло Федорович, но оной крестьянин не объявил, а снискал еще случай его уведомить, что ищут литовские люди… К тому еще употребил и хитрость, показывая полякам, что он видел его… где оной никогда не бывал».

В советское время оригинальному названию оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя» предпочли имя героя и подстрочное название. Вынуждены констатировать, что советские культуртрегеры сами не зная того, оказались правы. По представлениям крестьян 17 века Иван Сусанин спасал не царя, а не выдал местонахождение стольника и митрополичьего сына. Отцом первого из Романовых на троне был тушинский патриарх Филарет. Однако настоящей загадкой представляется сама фигура Сусанина.

«Михаил Романов вместе с матерью и другими родственниками находился в осаде в Кремле до самой капитуляции поляков 26 октября 1612 г. Затем Марфа и Михаил Романовы выехали в район Костромы, где располагались их многочисленные вотчины. Где они пребывали до 13 марта 1613 г., то есть до встречи с московским посольством - доподлинно неизвестно. Реально они могли жить или в хорошо укрепленном городе Костроме, или в еще более хорошо укрепленном Ипатьевском монастыре, который был отделен от города речкой Костромой. Находиться в столь неспокойное время в вотчинах было попросту опасно. В костромском кремле у Романовых был даже «осадный двор», то есть строения, где можно было укрыться в ходе нашествия неприятеля. Но лично я уверен, что Романовы все время жили в Ипатьевском монастыре», - утверждает историк Александр Широкорад, автор многочисленных книг о Смутном времени.

«Грамота потомкам Ивана Сусанина, казалось бы, прямо говорит о Костроме, как о месте пребывания Михаила Федоровича. Но, возможно, название Кострома употреблено в ней в расширительном, собирательном смысле», - считает историк Вячеслав Козляков, автор биографии Михаила Романова, изданной в серии «ЖЗЛ».

С.М.Соловьев возражал другому историку Н.И.Костомарову: «В грамоте говорится, что Михаил был в Костроме, а в рассказах, что в селе Домнине. Но разве мы не употребляем и теперь имен городов вместо имен областей? “Куда он уехал?” – спрашивают. “К себе в Рязань”, - отвечают, тогда как уехавший никогда в городе Рязани не живет, а живет в рязанских деревнях своих». Приводя этот отрывок из письма своего коллеги, Козляков уверен, что Михаил Федорович в конце 1612 года находился где-то в своей вотчине, рядом с Домнино.

Обратите внимание как называется среднерусское село. Учитывая, что отец Жанны д'Арк тоже был деревенским старостой, как и Сусанин, какие-нибудь Носовские и Фоменко выведут прямую связь между французской деревушкой Домреми и костромской Домнино. Небезынтересны порой исторические параллели, о которых Сталин однажды – правда, по совсем другому случаю - заметил, что они «всегда рискованны».

"В конце 1612 г. свыше 6 тысяч малороссийских и запорожских казаков (их тогда называли черкасами или «литовскими людьми») отправились на русский северо-восток и разграбили ряд малых городов, включая Солигалич, расположенный недалеко от села Домнино. Замечу, что ни один польский пан, равно как и этнический литовец в разгроме Солигаличского уезда иди других северных районов зимой 1612/1613 г. замечен не был. Историкам известна судьба почти каждого шляхтича, участвовавшего в «московской войне», - пишет Александр Широкорад.

По мнению историка, вот эти-то черкасы или запорожцы и могли ограбить Домнино, и в поисках «рухляди» запытать или посечь саблями богатого крестьянина Ивана Сусанина. Двигались запорожцы небольшими отрядами и никакой опасности ни для Костромы, ни для Ипатьевского монастыря не представляли. Соответственно, этот отряд казаков не погиб в Костромских лесах и не утонул в болотах. В конце марта - начале апреля 1613 г. в районе города Епифани к атаману Ивану Заруцкому прибыл отряд «из 400 украинских казаков. И с действиями этого отряда связан подвиг Ивана Сусанина». Цитирует А.Широкорад книгу доктора исторических наук А.Л. Станиславского.

"Ивот в 1619 г. крестьянин села Домнина Богдан Собинин подал челобитную о деяниях своего тестя Ивана Сусанина Богдашкова. Челобитная эта не сохранилась, и мы о ней знаем из царской грамоты от 30 ноября 1619 г. В грамоте говорилось о пожаловании Богдана Собинина землей с освобождением от всех налогов, сборов и повинностей", - продолжает А.Широкорад.

В обельной грамоте Богдану Собинину говорится: "Как мы, великий государь... в прошлом во 121 году были на Костроме и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его Богдашкова Ивана Сусанина в те поры литовские люди изымали и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь... были, и он Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти".

"Чудесная сказка Собинина понравилась царю и его матери. Зятьку дали денег и грамоту, подтверждавшую геройское поведение Ивана Богдашкова. Естественно, что никто не проверял сообщения Богдана, да и проверить их было физически невозможно. А, главное, зачем? Просил Богдан немного, а польза для династии Романовых была огромная", - отмечает далее А.Широкорад.

"Риторический вопрос: а почему Марфа и Михаил шесть лет не вспоминали об их спасителе Сусанине? Запамятовали? Других дел хватало? Вряд ли. Своих людей Марфа не забывала. Так, Марфа еще в марте 1614 г. куда более щедро наградила попа Ермолая и еще около двадцати крестьян Толвуйского погоста, которые во время ее ссылки организовали связь со сторонниками Романовых в Москве, Костроме и с Филаретом, сидевшем в Антониево-Сийском монастыре. Агентам-связникам были даны большие поместья и должности в Москве. Сравните - люди, лишь сообщавшие Марфе «о здоровье» ее мужа, получили столь щедрые награды, а человека, спасшего саму Марфу и ее сына от лютой смерти, забыли напрочь. И лишь после напоминания родственников убитого их кой-как наградили - освободили от налогов. Как-то несерьезно получается", - полагает историк А.Широкорад.

"Сейчас идут толки о канонизации Ивана Сусанина. На мой взгляд, «сусанинщина» не только не сплотит народа России, но и внесет еще больший раздор. Между тем для властей есть отличный выход - вывести «сусанинщину» в ранг преданий. И путь различные ООО (турфирмы, рестораны и др.) вовсю эксплуатируют брэнд Ивана Сусанина в Костроме, как царевича Димитрия в Угличе, Деда Мороза в Великом Устюге и т. д. Причем, ничего зазорного для Сусанина и его почитателей в этом нет. К примеру, смоляне чествуют Меркурия Смоленского, спасшего их город от татар, но лишь в качестве предания, не занося его в учебники истории. Так пусть и Иван Сусанин будет красивым народным преданием", - предлагает А.Широкорад.

Однако существование реального Ивана Сусанина нашло неожиданное подтверждение. Возле деревни Исупово археологи обнаружили останки народного героя. Среди костей найдены католические нательные кресты. И лишь один крест был православным. Он состоял из осколков и лежал около останков человека с глубокой рубленой раной в черепе. Чтобы окончательно убедиться, что на бывшем болоте были найдены именно останки Сусанина, вскрыли и могилы Сабининых. В Российском центре судебно-медицинской экспертизы было проведено сравнение ДНК. Найденные останки принадлежат родственнику Сабининых, а значит Ивану Сусанину. Если был человек - значит есть место и его подвигу.