Детский лагерь труда без учебы и отдыха

Общество » Практика » Как отстоять права

Госдума заботится о малолетних гастарбайтерах. Принят законопроект, который запрещает выдачу патентов и разрешений на работу мигрантам моложе 18 лет. Но в Федеральной миграционной службе ни одного подобного случая не зафиксировали, а значит, подобная практика имеет семейный характер и претендовать на статус общероссийской проблемы не может.

Фото:

Как сообщает "Российская газета" со ссылкой на Центр миграционных исследований, в РФ порядка трети мигрантов женского пола живут вместе с несовершеннолетними детьми. Если исходить из общего числа гастарбайтеров — 5-6 миллионов человек, количество мигранток составляет 1,25-1,8 миллиона человек. Порядка 600 тысяч из них проживают в России как минимум с одним ребенком и примерно 40-60 тысяч детей не посещают школу. "Это та категория, которая входит в группу риска и может подвергаться трудовой эксплуатации", — озабочен в комментарии изданию ведущий научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Дмитрий Полетаев.

Он отмечает, что дети мигрантов используются на тяжелых работах. При этом собственно криминальное поле такой занятости, вроде торговли детьми, проституции, порнографии, и так подпадает под действие российского уголовного права. Что же касается трудовой занятости в полном смысле этого слова, то дети зачастую используются как подсобные рабочие, помогают родителям по месту их занятости — на рынках, в кафе и т. д. Данные социологов четко показывают, что у детей мигрантов в нашей стране нет проблем с доступом к медицине и образованию. Вернее, проблемы эти ничуть не большие, чем у коренного населения.

Но дети мигрантов отчего-то не дают покоя нашим депутатам. Рекомендации сотрудника Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Дмитрия Полетаева полны добра и либерализма — максимально упростить получение вида на жительство и в дальнейшем гражданства для детей мигрантов. Можно пополнить список этих рекомендаций еще массой добрых предложений и вбухать в окультуривание приезжих миллиарды рублей коренного населения. А можно использовать дифференцированный подход. От этого выбора будет зависеть конечный результат.

В Катаре при 250 тысячах коренного населения живут и работают порядка 1-1,2 млн. гастарбайтеров. Как и в России, на стройки века, вроде предстоящего в 2022 году чемпионата мира по футболу, Катар собирается привлекать дополнительные потоки мигрантов. Как и в России, местное население не склонно идти на грязные работы. Но на этом все сходство, пожалуй, и заканчивается.

Дальше начинается правовая и территориальная сегрегация, которая в принципе исключает все те проблемы, с которыми сталкивается либеральная к мигрантам Россия. Гастарбайтеры в Катаре бывают разные. Это то, чего в России не понимают, а вернее, делают вид, что не понимают. Ведь у нас есть русскоязычные и квалифицированные гастарбайтеры, например, из Украины, Белоруссии и даже из западных стран. А есть азиаты, которые по-русски ни бельмеса, в профессии ноль и пригодны только для малоквалифицированного труда.

Аналогичным образом Катар привлекает как азиатов, так европейцев и американцев. Последних преимущественно в качестве менеджеров и специалистов. Их в стране насчитывается порядка 100 тысяч человек. Однако в этой почти ваххабитской стране для них действует светское законодательство и гражданский суд.

Места в торговле преимущественно занимают иранцы и индусы. А для строительных работ и иного физического труда привлекаются работники из Юго-Восточной и Южной Азии. Причем завозить разрешают только лиц вполне определенных национальностей: из Индии, например, берут покладистых, работящих тамилов, а не гордых и задиристых сикхов.

Для азиатов катарцы припасли шариат и так называемую кафалу. Кстати, по своему изначальному смыслу кафала — это опека над детьми. По звучанию и практическому воплощению в Катаре она больше похожа на кабалу… Кафала — юридическая ответственность работодателя за привлеченного гастарбайтера. Но если сменить акцент, то это, по-сути, крепостное владение работником. Владелец обязан обеспечивать работника зарплатой, кровом, едой, рабочей визой и является как бы юридическим представителем бесправного мигранта перед бюрократией. Для закрепления этого положения приезжим работникам запрещено арендовать и покупать жильё, получать водительские права, открывать счёт в банке без согласия своего работодателя. Гастарбайтер прикрепляется к своему хозяину на определенный срок — от года до трех лет. В это время он не может сменить по своему желанию работу, а тем более выехать из страны. А чтобы и соблазна не возникало — документы остаются у работодателя.

Несмотря на эти довольно жесткие порядки, количество желающих батрачить в Катаре не снижается. Показательное поражение в правах, как это ни странно, позволяет обеспечить полный порядок в стране при абсолютном численном превосходстве мигрантов. Естественно, что при этом не обходится без нарушений прав мигрантов. Часто это происходит тогда, когда кафала не имеет документального оформления, то есть местный работодатель берет на работу только на условиях устной договоренности, которую затем может нарушить. Но это уже проблема регулирования и контроля.

Такую систему можно назвать рабовладельческой, однако нельзя не признать ее эффективной как для местного населения, так и для мигрантов. Первые вкушают от нефтегазовых богатств страны, избавлены от тяжелых работ и того, что у нас называется межнациональными конфликтами и этническим бандитизмом. Вторые получают доступ к работам, которые дают возможность кормить свои семьи, находящиеся на родине.

Проблемы "тяжело работающих детей мигрантов" в Катаре не существует и при нынешней системе она не возникнет. Потому что стране нужны работники, а не беременные жены гастарбайтеров, для детей которых нужно придумывать особые законы.

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"