Марш толкаемых в спину

Нацболы снова оказались мальчиками для битья, Михаил Касьянов – белым и пушистым, Гарри Каспаров – оштрафованной на целую тысячу рублей жертвой тоталитаризма.  Хакамада вообще присутствовала «для мебели». Странное несогласие в действиях постановщиков невнятного хэппенинга в красном, данного «несогласными» в минувшие выходные двумя сериями в обеих столицах. 

Много непонятного. Впечатление такое, что руководители « Марша несогласных » как будто намеренно сторонились друг друга – по крайней мере, на Пушкинской площади. Каспаров появился со стороны Маяковки. Касьянов возник у кинотеатра «Пушкинский», после неудачной попытки задержания тут же исчез, и снова возник только на Тургеневской. У Эдуарда Лимонова внезапно образовались какие-то дела поважнее марша, и лидер распущенных нацболов не явился вообще. Владимир Рыжков долго стоял на пересечении Страстного бульвара и Тверской, общими фразами  отговариваясь от  революционно настроенных старушенций. «Делать-то что?» - наседали  бабки. «Давайте подождем еще»,- вяло предлагал главный (в прошлом)  «республиканец». 

Смятение – так правильнее всего характеризовать поведение вождей « Другой России » в решительный день, которого они ждали, готовились и вообще приближали  как могли. Что спутало им карты? Наивно думать, что их смутила недостаточная массовость оппозиционных рядов. Проведя уже не одну подобную акцию в крупнейших городах России, они не могли блефовать сами с собой. Не ждали   заявленных 7 тысяч сторонников, им неоткуда взяться. Шесть сотен пришло, и то хорошо.

Организаторов несанкционированного марша смутило выставленное  количество омоновцев? Тоже вряд ли. Сила действия равна противодействию, боевой расчет сил правопорядка составлен соответственно  прогнозу массовости,  который широковещательно  афиширован  организаторами. Власть обязана готовиться к наихудшему сценарию – самый центр столицы, один из самых напряженных перекрестков (движение не перекрывалось), субботний день обещал традиционный наплыв народа. Этот народ выходил из подземного перехода прямо в каре оцепления и  буквально столбенел – куда он попал?!

Действовал ли ОМОН против демонстрантов жестко? Скорее  – решительно, и в этом, согласитесь, есть весьма существенная разница. Задержанные оказывались в милицейских автобусах в считанные секунды, что исключало возможность активного сопротивления с перерастанием в безобразную драку.  Во всяком случае, специальные средства, как-то -  резиновые дубинки, наручники или газ.  «Черемуха»  - не применялись.  Омоновцы вели себя сдержанно и с достоинством, нервозности и неприязни к «несогласным» в них не наблюдалось. На добрую четверть в шеренгах оцепления стояли офицеры. Солдаты внутренних войск срочной службы в силовых действиях вообще не участвовали – только в оцеплении, и то во втором кольце.

Даже в отвязном  ЖЖ   никто не спекулирует на методах «кровавой гэбни», примененных к задержанным в отделениях милиции. Зачастую молодежь отпускали даже без составления протоколов об административном правонарушении. Иными словами, никакой публичной порки, показательной демонстрации  «кузькиной матери» оппозиционерам не было и близко.

Однако,  -   возвращаясь к закоперщикам несогласия, -  что их смутило, сдержало, стреножило? Западных телекамер полный аншлаг. Масса стрингеров. Отношение милиции  к журналистам более чем лояльное, даже обладателей Home Video и простых фото-«мыльниц» приравнивали  к работающей прессе. Снимай – не хочу! А снимать-то и нечего. Заказ не выполнен. Не окропили асфальт красненьким. Почему?

Ответ незатейлив. «Марш несогласных» подкосило именно нетерпение заказчиков. Сначала беспрецедентный по цинизму доклад  американского госдепартамента «Поддержка прав человека и демократии в мире», где недвусмысленно говорится о планах США повлиять на ход президентских и парламентских выборов в России через деятельность некоммерческих организаций – то есть проплатить нам  «оранжевую» революцию. Буквально следом еще более скандальное заявление уже трижды подследственного Бориса Березовского , который не покладая рук работает на силовой захват власти в России. Впечатление от этих демаршей таково, что «Другой России» кредиторы предъявили ультиматум: до каких пор будете проедать гранты и болтать? Пора действовать, господа либералы.

А действовать – так, как от них ждут! – наши непримиримые совсем не готовы. Поэтому на Тургеневской площади не однажды, к большому поди неудовольствию БАБа, прозвучала гневная отповедь лондонскому сидельцу. Читались эти решительные отмежевания  следующим примерно образом: ты сидишь себе во дворце, а нас толкаешь – на нары! Ни экс-чемпиону, ни экс-премьеру, ни экс-кандидатке в президенты совсем не хочется конфликтовать со   статьей 278 Уголовного Кодекса РФ, которая  гласит: «Действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, - наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет».

Это Ходорковскому мнилась собственная неприкасаемость,  вплоть -  в случае чего! -  до десанта  американской морской пехоты на Красную Площадь. Нынешние революционеры  гораздо более приземленные люди. Проблема их в том, что себе они уже не принадлежат. Их толкают и будут продолжать подталкивать в спину заокеанские кукловоды. Авансы надо отрабатывать.