Как спрятать отцветшие эфемероиды? Будет красиво

Нежные весенние полутона, хрупкость и свежесть, акварельная чистота. Это распускаются первые весенние цветы, эфемероиды. Откуда произошло это нежное романтическое название, сколько сортов эфемероидов насчитывают ботаники, где на участке лучше всего посадить галантус? Об этих нежнейших цветах в интервью Pravda.Ru рассказывает теле- и радиоведущий, фермер и специалист по эфемероидам Вячеслав Хондырев.

— У вас была одна из самых больших в стране коллекций тюльпанов и эфемероидов. Что такое эфемероиды?

— Эфемероиды можно перевести с древнегреческого как скоротечные.

— Скоротечная красота, эфемерная...

— Это тайна всех цветов. Если бы они были вечными, они бы всем давно надоели.

— Какие цветы относятся к эфемероидами?

— Это цветы с очень коротким периодом цветения: быстренько взошли, процвели и исчезли. И их место нужно потом чем-то занять. Именно эта скоротечность часто является препятствием для использования этой группы растений в ландшафтном дизайне, потому что ландшафтники не всегда знают, чем можно занять место, где отцвели эфемероиды.

— Газоном?

— Газон надо стричь. А у эфемероидов помимо цветов ещё и листья бывают после цветения. Состричь листья — это значит сделать так, чтобы луковица не вызрела. То есть газон — это не лучшее место для эфемероидов.

— У себя на даче я выращиваю эфемероидов под яблонями, а потом там вырастают папоротники. Выглядят очень красиво и не требуют особого ухода.

— Помимо папоротников можно высаживать хосту, сибирские ирисы. Это просто ширма, позволяющая прятать место, которое осталось после эфемероидов.

— Эфемероиды — это подснежники, как их в народе называют. Самый известный подснежник у нас — галантус.

— Кстати, это настоящий подснежник. Он не самый известный, он просто единственный. Произносится "галянтус", с буквой "я". Это растение с цветком, который, как капелька снежно-белого цвета, смотрит макушечкой цветоноса вниз. И несколько листиков, как правило, два. Цветёт одним из первых и, в общем-то, последним.

Дело в том, что есть подснежники осеннего цветения. Это галантусы, пешмены, регины-ольги. Они цветут осенью и уходят под снег. Они подснежники в том смысле, что под снег уходят. А те подснежники, которые расцветают весной, из-под снега выходят. Они тоже подснежники, но, так сказать, с другим знаком.

В общем, разнообразие осенних эфемероидов фантастическое. Эфемероиды — это не только мелколуковичные и далеко не только весенние растения, это вообще все, которые отцветают быстро, а потом теряют листву в конце весны — в середине лета.

— Но зато ничто так не радует ранней весной либо поздней осенью, как эфемероиды. Вернёмся к галантусам, или "галянтусам"... Я всегда считал, что это один вид, один сорт, а тут такое разнообразие…

— Да. Там очень большое разнообразие и по размерам, и по форме, и даже по степени махровости, листья совершенно разные. Единственное, что всегда одинаково, — это цвет. Всегда белый.

— Кремовых нет?

— "Гала" по-древнегречески — это "молоко", молочно-белый цвет. "Молочный цветок" — как раз "галантус" в переводе.

— Сколько существует видов галантусов?

— Их только видов насчитывается несколько десятков.

Я расскажу, как рождаются сорта. Скажем, в месте произрастания растения побывала экспедиция. Привезла что-нибудь особенное. А что с этим делать? Надо как-то называть. И вот, пожалуйста, новый сорт. Либо же где-нибудь семена растащили муравьи. Эти семена потом всходят повсюду. Так волшебным образом возникает разнообразие. Кто-то просит продать. Но название — половина цены. Вот мы долгими зимними вечерами придумываем названия. Я потратил массу времени на это. Но галантусы того стоят. Может быть, где-нибудь в разгар лета на них никто бы и не посмотрел, а весной, напротив, — глаз не оторвать.

— И не так агрессивны, как, например, пролески. У меня они полсада заполонили.

— Ну, это как сказать. Когда несколько лет назад я делал розарий в резиденции американского посла, я потратил полдня на то, чтобы всю эту территорию освободить от галантусов, Galanthus nivalis, снежных, самых обычных белых.

— О, назвали бы "галантус снежный посольский". И продавали бы под этим именем.

— Да ладно, кому он нужен под этим названием? На самом деле у Galanthus nivalis тоже есть сорта, и в отличие от самого исходного вида они могут быть и крупными, и махровыми.

В норме у галантусов три наружных лепестка и три внутренних. Внутренние невзрачненькие, и на них, как правило, одно или два пятна зелёного или реже жёлтого цвета.

Эффект махровости возникает именно за счёт внутренних лепестков, их становится нереально много. Снаружи один ряд белых лепестков, а внутри вот эта вот подушка, набитая короткими лепестками. Очень специфический вид.

— А есть высокие сорта, такие чтобы годились на срезку?

— Да, достигают 30 сантиметров.

— Размножаются, как и все мелколуковичные, своими мелкими луковицами?

— На самом деле в природе они сеются. А то, что сеется, не всегда размножается вегетативно. В природе этот признак, вегетативное размножение, является нежелательным. Иначе они просто сами себя задушат, они будут размножаться-размножаться.

Помню, когда я переехал из Щелкова в Клязьму, то у старой хозяйки были забытые богом тюльпаны, которые представляли собой слой толщиной 15-20 сантиметров из одних только луковиц. Они роились, они наползали друг на друга и никогда не цвели.

Это то, что будет ожидать любое растение, если оно будет размножаться вегетативно. Если не выкапывать, не делить, то растения в этой ситуации подвержены разнообразным катаклизмам, болезням.

В общем, признак вегетативного размножения в природе нежелательный и необязательный, если есть семенное размножение. Но если при вегетативном размножении образуются так называемые столоны, полые вегетативные образования, которые уходят не вниз, как обычно, а вбок или вообще в стороны — это благожелательный признак. Они есть у многих растений, кстати.

— Как делятся куртинки с галантусами?

— Там есть одна пикантная особенность. Их нужно выкапывать, пока у них есть листья, возможно даже вместе с цветами. Так они легко переносятся, а иначе могут потеряться. Потом их найти невозможно.

Когда я очень много всем этим занимался, и никто, кроме меня, не хотел касаться мелколуковичных, я за один день с утра до ночи мог выкопать не больше двух квадратных метров, а мой друг Сашка Марченко кричал на меня: "Пока ты возишься со своей ерундой, я уже пологорода тюльпанов выкопал". С крупными луковицами легко работать. А мелколуковичные потерять — ничего не стоит. Меня всегда интересовало, как они достигают какой-то глубины — 15-20 сантиметров, иногда даже больше, у тюльпанов — до 70 сантиметров.

А ещё меня хионодоксы потрясли в своё время...

— Что такое "хионодокса"?

— По-английски это растение называется Glory-of-the-Snow — "Победа над снегом". Хионодокса. "Хион" по-древнегречески — это "снег", в общем, "победа над снегом".

— Красивейший цветок, один из самых, пожалуй, красивых эфемероидов, глаз не оторвать...

— Я занимался селекцией хионодокс. Всё это счастье кончилось в один момент, когда мыши съели примерно 60 квадратных метров плотнейших посадок всех этих мелколуковичных. Катастрофа века вообще.

Причём много лет, лет пятнадцать, ни одной мыши там не было. В саду было очень много фритиллярий, а конкретно — императорских рябчиков. При таком благородном названии они издают невероятную вонь. И этот запах не любят мыши.

В тот год, когда я все свои фритиллярии с приусадебного участка перенёс на фермерский, случилось нашествие мышей. Они сожрали всю коллекцию мелколуковичных. А там были махровые крокусы, хризантус. Вообще, махровых крокусов в природе не существует. Это была бы сенсация мирового уровня. Их было уже примерно 20 луковиц. У меня остались фотографии и видеозапись передачи "Наш сад". Приехала вся бригада: оператор, режиссёр, редактор, звукорежиссёр. Пошёл снег, невероятный, густейший. Мы пили кофе, чай, долго сидели, разговаривали. Время идёт. Кто-то говорит: "Пошли уже, может что-нибудь снимем, ведь что делать?" Поставили камеру, направили на этот снег. И оператор увидел, как сквозь снег начали просвечивать цветки. Это были те самые махровые крокусы, вернее, крокусы хризантусы, они такого яркого жёлто-оранжевого оттенка. Зрелище волшебное совершенно! И я с удивлением увидел, что это махровые цветки крокусов.

Счастье продолжалось года три-четыре, всё размножалось, а потом пришли мыши. И я это место обходил стороной ещё много лет, семь лет не перекапывал участок в этом месте, надеялся, что, может быть, всё-таки осталась какая-нибудь деточка.

Я собрал семена с коллекционных сортов самой разной окраски в стеклянный пузырёк. И когда уехал жить на новое место, в Пушкино, перевёз вещи и пузырёк. И он у меня много лет валялся, а потом попался на глаза. Я взял и посеял. Получилось фантастическое разнообразие среди крокусов, которые вскоре зацвели. Но цветные, совершенно невероятной окраски, коричневые с жёлтой каемочкой, не хотели размножаться вегетативно — вот в чём ужас-то!

То, что вводится в культуру, должно размножаться вегетативно, иначе сорт невозможно поддерживать.

А эти не хотели. Я их сажал отдельно, но это было занятие — совершенно бесполезное, только трата этикеток. Потом я их все соединил и выращивал просто как группу на память. А то, что возвратное цветение было, — это крокус хризантус из сортовых вдруг опять вырос, исходный крокус хризантус, но уже селекционного происхождения.

— Я уже запутался немножечко в крокусах хризантусах...

— Крокус хризантус, жёлто-оранжевый, встречается в природе, из него методом долгой селекции вывели какие-то сорта. Я собрал семена с этих сортов, где оранжевых не было вообще, и из этих семян половина оказались как раз исходными крокусами хризантусами, оранжевыми.

Но только у них была расшатанная генетика. Эти оранжево-жёлтые выглядели как природные, но на самом деле они были искусственного происхождения. И именно они потом мутировали до махровых.

Вот как это повторить ещё раз? Я пытался, но не получилось.

Это, кстати, не единственная потеря, которая случилась. Тогда исчезли очень интересные мутации на сцилле мищенко, это сцилла пролеска. Она такого загадочного голубоватого оттенка. Случайно одна луковица дала совершенно белый крупный цветок, при этом плоской формы. Сразу несколько признаков изменились.

— Я встречал белые сциллы, но они были сортовые голландские, Scilla siberica.

— Пролеска сибирская часто бывает белой, да. Но там, где есть синий цвет, очень вероятно появление белых мутаций и, кстати, розовых.

Но есть один цвет, которого нет в этих эфемероидах, в мелколуковичных. В ранних весенних мелколуковичных нет красного цвета вообще.

А вот в летних цветах синий цвет является достаточно редким, зато красный, жёлтый…

— Мы не досказали ту историю про хионодоксы, как они оказываются на глубине.

— Луковка диаметром несколько миллиметров (три-четыре, это же совсем ничто) образует тонюсенький корень, который в конце весны, после цветения, раздувается до невероятных размеров. Этот диаметр корня превышает диаметр луковицы, по крайней мере, в два или три раза — такая морковь молочно-белого цвета. А потом этот корень очень быстро засыхает, буквально за несколько дней он спадает и исчезает. И в земле образуется дырка. Луковица проваливается на полную глубину этой дырки, 10 сантиметров. То есть луковица посеялась на поверхности, а потом за пару лет оказывается на глубине 20 сантиметров.

— А зачем ей это надо?

— Она себя чувствует комфортно, там нет сильных колебаний температуры, нормальная влажность, там луковицы в безопасности. Но для садовода, для цветовода найти луковицу на этой глубине, выкопать вместе с мельчайшими детками нереально. Это значит, что они там остаются навсегда.

— То есть она убежала ещё и от садовода.

— Да. Но она сохранила себя. Прошло много лет, на том месте, где сидели хонодоксы, они сидят до сих пор. Вот у меня уже в фермерском хозяйстве 2,5 гектара. Это всё через какое-то время будет участком хионодокс. Их очень много теперь там, где я их никогда не сажал.

— То есть мы можем хионодоксу смело назвать цветком разумным, если она ещё умеет обхитрить садовода.

— С таким же успехом вы можете назвать его ещё и агрессором, так же как и пролески сциллы, а ещё хохлатки.

Я когда приехал в 1987 году на новое место, я эти хохлатки видел только на картинках. Её латинское название — Corydalis, по-нашему "хохлатка".

Это клубневое растение, которое очень рано весной, как только снег сошёл, быстро образует росток, распускаются листья. Эти растения цветут самыми первыми, даже раньше галантусов. Они как маленькие гиацинты, фиолетового-сиреневого цвета, иногда они бывают и белыми.

Corydalis solida плотная, с клубнем, который не имеет полости внутри, он просто сплошной, вот так ботаники их различают. А есть те, у которого дырка в клубне, — это, соответственно, полые. Вот эти хохлатки Solida я пытался хоть где-то найти, они были на соседних улицах. Я их там позаимствовал и перетащил к себе в сад. В общем, я перестарался. Со временем их оказалось нереально много. На всех улицах, куда бы я ни пошёл у нас в поселке, — просто сплошные ковры, даже там, где их никогда не было. Они стали агрессорами.

На самом деле это всё здорово. Это просто нереально красиво. Они через несколько дней исчезнут, о них никто уже не вспомнит, но зрелище фантастическое совершенно. В этом, собственно, и есть фишка этих мелколуковичных эфемероидов: они яркие, при этом они маленькие, непрезентабельные вроде бы по размерам, но привлекательные своей окраской.

— Давайте поговорим о крокусе шафране. Это пряность? С каких шафранов её можно собирать? Можно ли прямо с тех, которые растут на даче?

— По идее, да. Но крокус, с которого собирают, жёлтый, пестик у него длинный, крупный, ветвистый, его удобно ущипнуть и оторвать.

— Это крокус посевной?

— Крокус посевной, да.

А мы выращиваем сортовые, Sativus. У крокуса очень много разных видов. У некоторых пестики не такие крупные, ветвистые, там отрывать, собственно, нечего. У некоторых мало жёлтого пигмента. Но, в принципе, у всех крокусов есть что-то.

— Одна из самых дорогих пряностей, правильно?

— Просто потому что собирать трудно. Даже на плантации работать тяжело. Крокусы же маленькие. Нужно ползать на коленях.

— Мы не перечислили и десятой части этих прекрасных цветов-эфемероидов. Сделали такой вот лёгкий набросок, потому что их огромное количество, они украшают любой сад, и не просто украшают, они создают яркое весеннее настроение, настроение счастья. И если вы их выращиваете у себя в саду, это прекрасно.

— Если цветок мелкий, неказистый, невзрачный, это вовсе не значит, что он не хороший, просто вы ему не нашли подходящее место. Ему нужна маленькая клумба, малюсенький цветничок. Я слышал, что японцы умудряются делать бизнес на одном квадратном метре.

Так вот, такие цветы, собственно говоря, могут стать счастьем цветовода, у которого сада-то практически нет, а есть просто маленькая грядочка.