Опасная профессия - налоговый инспектор

Налоговый инспектор Ренат Резитдинов провалился в полынью и утонул в Каме в середине декабря прошлого года. Следствие пришло к выводу, что произошел обыкновенный несчастный случай и дело закрыли. Но призрак погибшего инспектора до сих пор беспокоит живых. Родители Рената не верят в то, что он утонул случайно и в истории с поисками сына очень благодарны лишь главе администрации города Рашиту Хамадееву. Он лично попросил водолазов не ждать весны, поэтому тело достали и похоронили как следует еще зимой. Многие коллеги Рената разделяют сомнения родителей, слишком много в его смерти неясного. Например, в дыхательных путях у погибшего патологоанатомы обнаружили не больше столовой ложки воды. Обычно у утоплеников ее полный желудок и легкие. Впрочем, возможно, коллег не так сильно беспокоили бы обстоятельства смерти Рената. Если бы в этой гибели они не видели вполне реальную перспективу и для себя. «Конечно, в наше время любого человека могут и избить, и убить в любое время суток и в любом месте. Но любой человек может уйти от опасности, а налоговый инспектор — нет! Если он начал проверку, то бросить ее на полпути не имеет права», — говорит начальник отдела по контролю за применением контрольно-кассовых машин Флера Алишкеева.

Об опасности своей работы, о том, как им хамят и угрожают, налоговики могут рассказывать бесконечно. Угрозы и матерные оскорбления раздаются даже в кабинетах руководителей инспекции. Увы, угрозы не всегда остаются на словах. «Салимзянова на улице встретили 7 человек, испинали, нос поломали, челюсть. Рустика Хабибуллина на полтора месяца в больницу отправили. Еще позвонили сюда, в инспекцию и сказали: «Если этот «козел» еще раз придет — вообще грохнем!», — вспоминает заместитель руководителя инспекции по Челнам Василий Миркискин. «Таксист-частник однажды инспекторов за город увез и там высадил!», — продолжает Флера Алишкеева. А однажды сам Миркискин бегал по рынку «Алан» в поисках хоть какой-нибудь милиции. Его напарница в это время сидела, запершись в вагончике, окруженном полсотней лиц кавказской национальности. Лицам очень не хотелось, чтобы факт торговли «левой» водкой был задокументирован. «Я увидел лейтенанта, от одной экипировки которого можно было обделаться со страху, — рассказывает Миркискин. — Бронежилет, автомат, дубинка, сам не хилого телосложения. Я — к нему с удостоверением, мол, помоги, женщину выручить надо. «Где?» — спрашивает. Поворачиваюсь, показываю, мол, вон там вагончик. Оглядываюсь, а... лейтенанта нет. Как сквозь землю провалился! Я побегал, нашел еще двоих. Эти заявили, что у них своих командиров полно, что смена кончилась, короче, отстань. Еле выкрутились».

В налоговой полиции есть группа физической поддержки, чья прямая задача защищать налоговых инспекторов от всех опасностей, возникающих во время службы. Исполняющий обязанности начальника полиции Рамис Вафин считает, что с этой задачей его подчиненные справляются, безопасность инспекторов гарантирована процентов на 90. По мнению Вафина, инспекторам надо вести себя правильно и больших проблем не будет. «Никто ни на кого не нападает без причины, — рассуждает Рамис Шамильевич. — Поэтому достаточно предъявить удостоверение и делать свою работу. Если работе начинают мешать, проверку надо приостановить, взять телефон, позвонить нашему дежурному и вызвать подкрепление. А еще лучше дать нам график плановых проверок, тогда мы сами будем предлагать инспекторам сопровождение туда, где действительно может возникнуть опасность».

Советы Вафина у инспекторов вызывают ироничную усмешку. Там предлагают оценить их эффективность, взяв к сведению, что в штате налоговой инспекции 500 сотрудников, в налоговой полиции — 19 (вместе с начальником), а в городе около 7 тысяч малых и средних предприятий и около 30 тысяч частных предпринимателей. Причем, большинство из ЧП и прочих «лиц» в той или иной степени работают в тени, проверки приходится проводить на рынках, в подземных переходах, ларьках, в удаленных от города Тарловке, Круглом поле, БСИ, а в нашем обществе слишком много психически неуравновешенных людей...

«Мы постоянно говорим о том, что нам надо дать право на ношение оружие и спецсредств. Важно не то, что мы это оружие будем носить, а то, что люди будут о нем знать, — говорит Миркискин. — Но никто с нами не соглашается, остается руководствоваться инструкцией. Она предписывает за три дня до предполагаемого нападения(!) письменно обращаться к начальнику налоговой полиции, который рассмотрит его на совещании и обратится к участковому милиционеру. Последний проверит, есть ли у инспектора сейф для хранения табельного оружия, после чего оружие и патроны выдадут инспектору под расписку». Поэтому налоговики и работают с ощущением полной незащищенности, усугубленным мизерной зарплатой. Руководители инспекции не скрывают, что постоянно происходит своеобразный круговорот: новичок приходит, становится в налоговой крутым специалистом и уходит туда, где зарплата во много раз выше. После чего он зачастую работает на хозяев, используя свои знания, опыт и хорошие отношения со вчерашними коллегами в инспекции. «Наши опытные инспекторы делятся на две категории, — дает расклад Миркискин. — Те, кто «копает» тем упорнее, чем больше чинят им препятствий. И те, кто глубоко не влезает там, где этого очень не хотят. К первой категории относился Ренат Резитдинов. Ко второй — большинство остальных сотрудников». Миркискин объясняет, что большинство — не трусы, они просто выполняют устные рекомендации руководства налоговой полиции. Которые даются публично — на совещаниях.

Сергей Исичко