Бэтмены в Тюремных робах

Явасский ветеран Владимир Шеин впервые рассказывает о неизвестных эпизодах из жизни Дубравлага. До самой пенсии он трудился на различных должностях в колониях ЖХ-385. «Вся моя жизнь неразрывно связана с Дубравлагом, — утверждает 65-летний житель Яваса. — Даже своему появлению на свет я обязан зоне. Это произошло за колючей проволокой, в барашевской больнице для осужденных. В далекие 30-е годы здесь оказывали помощь не только преступникам, но и семьям сотрудников. А сколько интересного происходило — всего и не упомнить...»

Тюремный авиаконструктор

Самой популярной байкой в Дубравлаге уже много лет остается легенда о зеках, улетевших на волю на самодельном вертолете, собранном из... бензопилы. «При мне такого точно не происходило, — говорит старожил ЖХ-385, — но планер в 60-х строили точно...»

По всей видимости, кто-то из преступников в детстве серьезно увлекался авиамоделизмом. Летательное средство было оборудовано винтом. В качестве привода использовался плотно закрученный длинный резиновый жгут. Вместо стартовой площадки зеки планировали использовать крышу одного из цехов. До забора было каких-то 25 метров, и, вероятнее всего, дерзкая попытка удалась бы. Но бдительность личного состава сорвала замысел. Планер был уничтожен, а «авиаконструктор» получил дополнительный срок за попытку к бегству...

Азиатский бросок на волю

Запомнился Владимиру Шеину еще один случай в 1985 году. В поселке Леплее — единственная в России колония для иностранцев. Среди находившихся там осужденных были северные корейцы, у некоторых из них срок пребывания в неволе близился к концу.

В те годы подданные КНДР не спешили домой: в Стране утренней свежести их ждал далеко не радушный прием. Всех, кто побывал в советском заключении, власти объявляли шпионами и снова бросали за решетку. Условия же содержания в азиатских зонах суровые — не чета нашим. К тому же за такие «измены» очень часто ставили к стенке. Поэтому зеки-иностранцы рассудили трезво — лучше находиться в приемлемых условиях советской колонии, чем погибнуть, возвратившись домой.

Чтобы задержаться в Леплее еще на несколько лет, они решились на побег и стали рыть туннель. Проходческие работы начали со здания клуба — под сценой, там же разбрасывали грунт. В качестве инструмента использовали алюминиевые миски. В общей сложности им удалось преодолеть около 40 метров. Выйдя за ограждение, зеки не особенно спешили скрыться. Суд накинул каждому по 3 года — радости азиатов не было предела...

Пьяный бунт 1970 года

В начале 70-х при деревообработке в 5-й колонии использовался обычный лак. Осужденные приспособились получать из него неплохой спирт. Однажды в воскресенье большая группа зеков оказалась в сильном подпитии, и всех поместили в штрафной изолятор. Другие зеки бросились их освобождать. Численно подавив контролеров, дебоширы добились своего. Вырвавшись, они стали поджигать бараки, грабить столовую, торговый ларек.

Началось линчевание осужденных, сотрудничающих с администрацией. Чтобы спастись от верной смерти, те бросились на запретную полосу, под охрану часовых. Ситуация становилась критической.

По тревоге подняли личный состав управления. Схема вызова была прекрасно отработана. Офицеров находили на отдыхе, где-нибудь на реке или на личном земельном участке.

В Москву полетела телеграмма с просьбой разрешить подавить бунт. Но из-за того, что был выходной, столица с принятием решения медлила. Руководство управления взяло всю ответственность на себя. Около двухсот сотрудников тотчас оказались на месте происшествия. Все они были безоружными, не было даже касок.

От дислоцирующейся в Явасе бригады внутренних войск подошел бронетранспортер, которым командовал старший лейтенант Сабанов. Открыли ворота, и машина вошла на территорию колонии. Осужденные залезли на деревья и стали «бомбить» БТР кирпичами. Попали в офицера. Тот дал очередь по деревьям. Никто из осужденных не пострадал, но зеки испугались и стали отступать к баракам. Прикрываясь бронетранспортером, работники охраны пошли на штурм. В окно барака запустили осветительную ракету. Она с бешеной скоростью летала по помещению, загоняя зеков под койки. В этот момент туда и вошли сотрудники. Арестовали 20 человек. Главарь бунта Мартынов по кличке Акула был приговорен к расстрелу.

Каратели и полицаи

В 40-50-е годы лагеря Мордовии были забиты предателями Родины. В большинстве своем это были полицаи и каратели. Среди бывших немецких пособников, например, был следователь, пытавший подпольщиков «Молодой гвардии». Особенно досталось от него Сергею Тюленину: он сломал ему руку. Гуманное советское правосудие дало изменнику 20 лет. Говорят, что возмездие его все же настигло: вернувшись домой, предатель снова угодил на скамью подсудимых, и на этот раз пощады уже не было.

Один из бывших полицаев два десятка лет скрывался... в своем доме под кроватью. В конце концов его тоже осудили. Пособник оккупантов жалел, что не сдался властям раньше. «Лучше на зоне, чем под кроватью», — рассуждал он уже в Дубравлаге.

Некоторые из предателей пытались вырваться на волю. В 1965 году из мест лишения свободы бежал каратель Олейник. Вместе с ним ушел еще один осужденный, Семенюк, которого посадили за антисоветскую деятельность. Зеки детально разработали план побега. В колонии, где они находились, был водозабор, питавшийся речной водой. Преступники решили уйти через него. Дорогу им преграждала металлическая решетка. Чтобы перепилить ее под водой, они вооружились только появившимися в те годы полиэтиленовыми пакетами.

Олейник и Семенюк связались со своими сообщниками на воле. В условленный день те должны были встретить их на другом берегу реки. Зеки ударились в бега лишь с приходом весны, когда водозабор во время половодья исчез под метровым слоем воды.

Им удалось добраться до «бандеровщины» — Западной Украины. Их друзья соорудили в лесу убежище. Акция по захвату особо опасных преступников превратилась в широкомасштабную операцию, которую проводили под видом обычных учений. В конце концов оба были взяты. За Олейником тянулся длинный шлейф преступлений против советских граждан — около 3 тысяч эпизодов. В «Правде» сообщалось, что его расстреляли. Семенюка вернули на зону и подвергли показательному процессу. Всего он отсидел четверть века.

Оживший мертвец

Был еще один жуткий случай. Осужденный поссорился с мастером (тот якобы притеснял его, неправильно закрывая наряды) и в курилке обрушил на голову несчастного топор. Испугавшись содеянного, с окровавленными руками он выбежал на вахту штаба. От его вида все шарахались в стороны. Преступник находился в состоянии шока и лишь твердил: «Я человека убил...»

Придя на место, Шеин увидел ужасную картину: мастер лежал в луже крови, из головы торчал топор. «Лезвие вошло в череп на несколько сантиметров, — рассказывает Владимир. — Я вытащил топор, потекла мозговая жидкость. Подумал: все, труп». Но каково же было удивление офицера, когда «мертвец» ожил. Застонав, он поднял голову. Вызвали врача, оперативно доставили в барашевскую больницу. А через некоторое время колонию навестили дотошные работники прокуратуры, которые интересовались: куда делся труп с места преступления? Благодаря своевременной помощи осужденный выжил. Чуть позже по инвалидности он попал под амнистию.

Писатель Даниэль обманывал товарищей по голодовке

В конце 60-х группа осужденных объявила голодовку — они требовали устроить встречу с иностранными журналистами. Одним из лидеров этой акции был небезызвестный Даниэль. Голодающих поместили в отдельные камеры. Несмотря на изоляцию, им удалось поддерживать связь. Со времен большевиков-подпольщиков она не изменилась: перестукиваясь, осужденные договаривались о продолжении сроков голодовки. Даниэль активно выступал за ее продление. Остальные поддерживали его, хотя и без особого рвения.

Работники колонии решили выяснить, что является причиной такой стойкости. Они стали взвешивать порцию супа до передачи ее Даниэлю и после. После того как тот возвращал ее, оказывалось, что порция весила немного меньше. Однако видимых изменений не было. Секрет был прост: «голодающий» снимал с супа верхний слой жира, поддерживая этим свои силы. Когда другие узнали об этом, акция провалилась.

Что любопытно: все, что происходило с голодающими, становилось известно вражеским «голосам». Дело в том, что в Явасе было много бывших осужденных, через которых информация уходила в Москву.

Покушение на Хрущева

Среди подопечных Шеина был человек, покушавшийся на Хрущева. Некто Воробьев угодил в государственные преступники из-за семейных неурядиц: жена решила подать на развод, его уволили с работы. В нетрезвом состоянии спонтанно он решает отыграться на... главе государства, благо тот совершал турне по южным городам России. Нарвал букет цветов и положил в него здоровенный булыжник весом 600 грамм. Горе-террорист хотел метнуть его в машину Хрущева, но за бедолагой стали следить еще тогда, когда он рвал цветы на клумбе. Смешавшись с толпой, тот приблизился к автомагистрали, где должен был проследовать правительственный кортеж. Воробьева взяли, когда он начал замахиваться. Суд приговорил его к 15 годам.

Когда любителя кукурузы отправили на пенсию, жертве семейных неурядиц заметно скостили срок и вскоре отпустили на свободу.

Материал для книги

За годы работы в колониях Шеину приходилось встречаться с прибалтийскими националистами, захватившими самолет; с участниками венгерского мятежа; с генералами, осужденными по бериевскому делу (около 200 военачальников)... Воспоминаний столько, что, по словам отставного офицера, хватило бы не на одну книгу.

Виталий Моисеев

Саранск

«Столица С»