Служба по тревоге: как добровольные формирования становятся новой линией обороны

Кто такие резервисты, как они будут защищать города от дронов и кто может вступить в ряды территориальной обороны? О новой системе, скрытых угрозах, службе по свистку и исторических аналогах рассказал военный эксперт, главный редактор информационного агентства Анна-Ньюс, полковник в отставке Анатолий Матвийчук.

Указ о наборе резервистов и мобилизационный резерв страны

— 4 ноября президент России Владимир Путин подписал закон о привлечении резервистов к участию в сборах для защиты критически важных объектов. Насколько я поняла, это люди, которые находятся в запасе в возрасте до 55 лет. Они могут влиться в этот резерв — хотя, по сути, уже в нём состоят. Хотелось бы услышать ваше мнение: что это будет? Организация? Явка по вызову? Что имеется в виду?

— Дело в том, что все мужчины нашей необъятной Родины обязаны пройти срочную службу — это прописано в законе о военной службе. После её окончания они переходят в запас: получают военно-учётную специальность, воинское звание, и по возрасту делятся на резервистов первой, второй и третьей очереди. Это и есть мобилизационный резерв страны.

Не дай Бог — война, тогда людей призывают, они становятся в строй и выполняют задачи. Но сегодня войны как таковой нет. Война — это особое состояние общества: когда официально произносится слово "война", экономика переводится на военные рельсы, начинается мобилизация, и вся страна превращается в военный лагерь. Сейчас этого нет.

У нас проводится специальная военная операция — это особая форма военных действий, которая не перерастает в войну. Если хотите, это конфликт. Причём конфликт низко-средней интенсивности.

Он юридически необоснован, и, возможно, в будущем его как-то будут обосновывать. А пока ситуация выглядит именно так.

Задачи резервистов в условиях СВО

— И в этом конфликте появилось множество задач, которые армия, если начнёт выполнять сама, просто распыляет усилия. Это и диверсионно-разведывательные группы, которые проникают на территорию страны, и беспилотники — от самых маленьких до огромных, летающих на большие расстояния. Кроме того, террористические группы внутри страны, так называемые спящие. Было принято решение — Генеральный штаб предложил, президент согласился — создать группы резервистов. Кто такие резервисты?

Резервисты — это те же запасники, просто они изъявляют желание служить в резерве. Это продуманное решение. Если сравнивать, то это похоже на службу в резерве Национальной гвардии США.

Человек пишет рапорт, его зачисляют в резерв, за это он получает деньги. Он находится на службе, но не в воинской части. У него есть форма, возможно, оружие.

Он в готовности и обязан проходить сборы — месячные, трёхмесячные, полугодовые, разные.

Во время службы в резерве он подчиняется военным требованиям, дисциплине и выполняет служебно-боевые задачи. Это может быть охрана важных объектов, уничтожение дронов, ликвидация последствий атак. Например, если дроны налетели и разрушили объект — резервисты участвуют. Это, по сути, резерв губернатора или главы района, который по первому требованию выходит и выполняет поставленную задачу.

Упорядочивание службы в резерве

— Закон, подписанный президентом 4 ноября, упорядочивает службу в резерве. Как это устроено? Какие условия и механизмы предусмотрены?

— Да, этот закон действительно систематизирует службу в резерве. Как вы сказали, есть градация по возрасту:

• солдаты и сержанты — до 50 лет,
• младшие и старшие офицеры — до 60,
• старшие офицеры, то есть генералы, — до 70 лет.

Кто-то из них может быть руководителем, кто-то — исполнителем. В зависимости от этого предусмотрено денежное вознаграждение — от 45 до 100 тысяч рублей, в зависимости от должности, звания и выполняемых обязанностей. Плюс — премиальные за выполнение боевых задач, так называемые суточные.

Если человек участвует в предотвращении боевых действий — это одна сумма, если в ликвидации последствий — другая. Всё это будет дифференцировано, в том числе по регионам. Приграничные регионы, где работа более интенсивная, получат большее вознаграждение. Внутренние — менее напряжённые.

Кстати, такие прототипы уже существуют. В 20-23 субъектах федерации действуют БАРСы — Боевая Армейская Резервная Система. Эти люди участвуют и на фронте, и являются резервом правопорядка в регионах. Такие базы есть в Курске, Брянске, Орловской области, Петербурге, Татарстане — там, где происходили чрезвычайные ситуации.

Если обобщить: служба в резерве — это выполнение воинских задач в мирное и военное время, особых задач под руководством губернатора или местных властей. Я бы назвал это войсковым резервом, который реагирует на внезапно возникающие вызовы.

Практическое применение резерва

— Допустим, человек захотел войти в этот резерв. Он, как вы говорите, пишет рапорт в Министерство обороны, ему назначают жалование, выдают форму и говорят: ты в резерве. Что это означает на практике? Он теперь будет каждую ночь охранять завод от дронов? Или его будут вызывать раз в неделю при угрозе? Объясните, пожалуйста, как это работает на практике.

— Из резервистов будут формироваться подразделения — наподобие отделения, взвода, роты, возможно, даже батальона. Это может быть от 10 до 30-40 человек, и в этих группах будут назначаться командиры. Чтобы эта структура работала, с резервистами будут проводиться сборы — месячные, трёхмесячные, полугодовые.

Во время сборов сохраняется средняя зарплата, рабочее место за человеком остаётся. Плюс он получает денежное довольствие, как военнослужащий.

Но важно понимать: военная служба — это особый вид деятельности. Она ограничивает и демократические свободы, и свободу передвижения.

Если человек становится резервистом, он должен быть готов к этим ограничениям. Он не может просто уехать из населённого пункта — должен уведомить командование, поставить всех в известность.

Дежурная и чрезвычайная служба резервистов

— Он ведь не будет каждый день, вечером, брать ружьё и идти охранять объект? Как это устроено? Есть ли график, наряды? Или его вызывают только при угрозе? И вообще — он продолжает работать по своей основной профессии?

— Нет конечно, он не будет каждый день брать ружьё и идти кого-то охранять. Будет дежурная служба — скорее всего, наряды. Они будут выполнять определённые функции: наблюдение, перемещение, контроль и тому подобное.

А может быть и чрезвычайная служба. Это если, например, поступают точные данные о прорыве беспилотников. Тогда нужно усиливать охрану, наблюдение за небом, применять антидроновые средства и приспособления. Расчёты занимают позиции, готовятся к отражению налёта, одновременно — к эвакуации населения, материальных средств, защите объектов и так далее. Это и есть чрезвычайная служба — когда вызывают по тревоге.

Ночь, не ночь — три свистка, и мы должны встать на службу. А если это плановая боевая служба, то они выходят для выполнения конкретных задач ограниченными силами и средствами.

Повседневная деятельность, я полагаю, не будет слишком напряжённой. Люди продолжают работать по своей основной профессии — он агроном, инженер, рабочий. Он не должен её бросать. Он работает, но знает: за плечами — рюкзак и винтовка. В случае чего — кепку снял, шлем надел, и он уже резервист.

Причины создания резерва

— Почему мы выбрали именно такой формат защиты? Раньше была частная военная компания — Вагнер. Сейчас её нет, создавать новые боятся. Поэтому пошли по другому пути?

— Многие говорят, что это скрытая мобилизация. Нет, это не скрытая мобилизация. Это создание…

В Советском Союзе были народные дружины — помощники милиции. Здесь — то же самое. Это добровольное вооружение граждан для защиты своего Отечества. Такова ситуация, в которую мы сегодня попали.

Что касается частных военных компаний — после того, как они выполнили свои функции на фронте, я имею в виду Вагнер, и после попытки государственного терроризма, захвата власти, к этому вопросу стали относиться очень осторожно. И ещё - это не наша военная культура. Мы никогда не занимались частными военными компаниями.

У нас в крови — у русского, да и у российского народа — коллективная защита Отечества. Не за страх, а за совесть. Это у нас на подкорке.

Почему, кстати, нас боятся американцы и англичане? Потому что мы непредсказуемые.

Вспомните: немцы прошли всю Европу за полтора-два месяца, а когда столкнулись с нами — ужаснулись. У нас поднялось партизанское движение. А партизанское движение — это и есть служба в резервах тех, кто не попал в регулярную армию. Это что-то похожее.

Казачья служба — тоже была службой резервистов. Они находились на военной службе, но занимались бытовыми делами. В случае чего — садились на лошадь, уезжали и выполняли свои функции.

Я думаю, что служба в резерве — это исторически традиционная для нас форма. Её можно назвать волонтёрской, добровольной, территориальной защитой — как угодно. Но суть не меняется. Назвали её просто более удобно для государства — службой в резерве.

Эффективность БАРСов и удары по НПЗ

— Территориальная оборона, казаки, народные дружины — всё это звучит знакомо. Опыт БАРСов вроде бы положительный. Но при этом взрываются нефтеперерабатывающие заводы и другие объекты на нашей территории. Почему не видно эффективности этих БАРСов? Они ведь тоже должны бороться с дронами.

— Первое, что я хотел бы сказать — чтобы наши зрители понимали, мы должны работать в унисон. Система ударов по НПЗ и элементам топливно-энергетической структуры — это идея британцев. Они подкинули её украинцам. Те попытались реализовать её своими силами и средствами, но не получилось. До нас они не долетают — мы их останавливаем где-то в районе Калуги, дальше они пройти не могут.

Но вы правы: они летают в Ростов, в Татарстан, уже появились в Красноярске. И мы должны понимать, что всё это происходит с территории Российской Федерации. Где-то есть скрытые базы, ячейки. И не обязательно, что это украинцы — это могут быть наши земляки, россияне, которые либо по недомыслию, либо по каким-то меркантильным причинам участвуют. Им ведь деньги предлагают.

Но я хочу предупредить: бесплатный сыр — только в мышеловке. За 10 тысяч рублей можно загреметь на пожизненное. Сегодня это квалифицируется как измена Родине.

Роль дружин в выявлении угроз

— То есть эти дружины будут заниматься выявлением угроз? Следить за районами?

— Да, именно. Эти дружины будут следить за районами, выявлять подозрительные активности. Это похоже на "Смерш" времён Второй мировой войны.

Вы упомянули громкие случаи — например, удары по НПЗ. Когда был массовый налёт, как на мурманские аэродромы, они перегрузили нашу ПВО. А когда ПВО перегружено — это же машина, даже с искусственным интеллектом, — она не успевает среагировать. Допустим, её потенциал — 50 целей, а в воздухе 150. Сто целей прорвутся и нанесут ущерб.

Сегодня стоит задача: резервисты будут формировать гражданские зоны противовоздушной обороны. Это военные люди, с военно-учётными специальностями. Стрелков-зенитчиков у нас достаточно. Возможно, будут использовать переносные комплексы — ПЗРГ-3, может быть, "Игла". На приграничных рубежах они будут встречать дроны во всеоружии и сбивать их.

А в глубинных зонах — например, Московская область, Владимирская — там, скорее всего, будут зенитно-пулемётные расчёты, лёгкие средства ПВО. Идёт оптимизация сил и средств. Над этим работают и Генеральный штаб, и МЧС, и другие структуры.

Мы, скорее всего, уже приступили к гражданскому порыву — обеспечивать безопасность своих сёл и городов.