Странное допущение меняет смысл Очень странных дел: скрытые концепции физики в сериале

В эпоху, когда границы между реальностью и иллюзиями размываются, подобно туману над утренней рекой, сериал "Очень странные дела" от Netflix ведет зрителя сквозь пять сезонов напряженной саги. Группа подростков и их близкие сталкиваются с таинственными существами, вторгающимися из иного измерения — Изнанки, где царит мрачный повелитель Векна. 

Фото: Designed by Freepik, https://creativecommons.org/public-domain/pdm/

Внутренний мир человека

Вдохновенные отголоски науки: от сериала к физике

Эти существа, рожденные из секретных экспериментов правительственной лаборатории, сеют хаос в вымышленном городке, смешивая ужасы демогоргонов, теней и сверхъестественных способностей молодых героев. Однако под покровом вымысла сквозит эхо реальных физических теорий, которые на протяжении семи десятилетий волнуют умы теоретиков.

Журнал Nature осуществил погружение в мир теоретиков, чтобы раскрыть, какие реальные концепции физики послужили источником вдохновения для шоу. На экране периодически возникают научные мотивы: электромагнетизм объясняет, почему в Изнанке компасы сходят с ума, а магниты отделяются от холодильников. В третьем сезоне персонажи опираются на постоянную Планка, пытаясь запечатать врата в другой мир — живописный штрих, хотя сериал использует значение этой постоянной из 2014 года, а не то, что было принято в 1980-е, годы действия сюжета.

Но центральным мотивом, прямо упомянутым в сериале, остаётся многомировая интерпретация квантовой механики. Когда трое друзей начинают подозревать, что их товарищ может быть в Изнанке, они обращаются к учителю физики с вопросом, как туда попасть. 

"Вы ведь думали о многомировой интерпретации Хью Эверетта, не так ли?" — отвечает он, отсылая к аутентичной идее, зародившейся в 1950-е годы.

Философия Эверетта: Разветвления реальности

Хью Эверетт предложил элегантный способ интерпретировать одну из самых загадочных черт квантовой теории — проблему измерения. В квантовой механике частицы, такие как электроны, описываются волновой функцией, допускающей одновременное пребывание в нескольких возможных состояниях: частица "может находиться в двух местах одновременно", пока не произойдет измерение. 

Копенгагенская интерпретация, одна из наиболее известных, трактует это как суперпозицию, описываемую вероятностями, где акт измерения "коллапсирует" волну, оставляя лишь одно состояние.

Эверетт же предложил радикальный взгляд: никакого коллапса не существует — все возможные исходы осуществляются в различных "ветвях" Вселенной. После измерения наблюдатель также "разветвляется", воспринимая только один результат, в то время как в альтернативной ветви существует его версия, видящая иной итог. Так возникают бесчисленные параллельные мировые линии.

Квантовая теория и идея многих миров

Для одних физиков эта концепция кажется избыточной и трудно проверяемой: если миры не взаимодействуют, теория утрачивает эмпирическую верифицируемость, и, по словам Хорхе Пуллина из Луизианского университета в Батон-Руж, ее сложно считать чистой наукой. Для других многовариантное представление — привлекательное и логично простое объяснение формализма квантовой теории. 

"Многомировая интерпретация многими воспринимается как наиболее точное и непротиворечивое толкование того, что мы наблюдаем в экспериментах", — отмечает Шон Кэрролл, теоретик из университета им. Джонса Хопкинса, консультировавший несколько фантастических проектов. 

В недавнем опросе Nature эта трактовка заняла третье место по популярности среди физиков, занимающихся фундаментальными исследованиями.

Дебаты в тени критики

Критика сосредоточена на ключевом пункте: сотни или миллиарды ненаблюдаемых миров звучат экстравагантно и, по мнению скептиков, неопровержимо. С другой стороны, сторонники подчеркивают, что многие традиционные интерпретации вводят дополнительные постулаты, такие как "коллапс" волновой функции, тогда как Эверетт сохраняет лишь уравнение Шрёдингера, не требуя специальных процедур для измерения. Для них это — экономичное толкование, не привносящее новых законов.

Любопытно, что массовая культура часто обращается с идеями физики не слишком скрупулезно. В "Очень странных делах" научные отсылки служат преимущественно драматическим целям, а не строгой популяризации. Тем не менее сериал открывает двери к подлинным дебатам о природе реальности — от понимания "параллельного мира" до вопросов о тестируемости физических гипотез. В одних сценах авторы учитывают реальные физические понятия, в других — сознательно упрощают или художественно деформируют их ради сюжета.

Научные метафоры в массовом сознании

Иллюстрируя это, сериал демонстрирует, как научные термины и формулы проникают в коллективное воображение: постоянная Планка, электромагнитные аномалии, квантовые ветвления становятся элементами драмы. Для зрителя, знакомого с физикой, такие мотивы пробуждают желание разобраться: что из экранного — реальность, а что — чистая иллюзия? Ответ не всегда однозначен. Многие идеи квантовой механики действительно окутаны философскими тайнами, и вопрос "что есть реальность" остается ареной активных диспутов.

Итак, "Очень странные дела" — не учебник по физике и не демонстрация цельной модели параллельных вселенных. Это художественное творение, использующее подлинные физические концепции как вдохновляющие ключи для мифа об ином мире. В той мере, в какой сериал привлекает внимание к темам, над которыми трудятся физики — интерпретациям квантовой теории, природе измерений, границам тестируемости, — он исполняет полезную миссию: побуждает аудиторию размышлять о глубоко философских, но научно значимых вопросах. 

Многомировая теория между наукой и фантазией

Физики продолжают спор: для некоторых множество миров — любопытная метафора, для других — наилучший путь к рациональному истолкованию формализма. Пока теория остается предметом дебатов, создатели шоу могут смело отправлять героев в Изнанку — там уж несомненно найдется место для самых неожиданных физических идей, шепчущих сквозь завесу времени и пространства.