Политолог: зачем Белоруссии дешевая российская нефть?

Политолог, научный сотрудник Белорусской академии наук Алексей Дзермант — о том, на чем строятся противоречия по стоимости нефти у Белоруссии и России.

Друзья ли мы?…

— У нас немало опасений в том, что Белоруссия во многом, как Украина, смотрит на Запад. Какие-то заявления Александр Лукашенко делает именно из расчета на "западных товарищей". Есть тут интересы США, Великобритании, Польши, но проблема с ценами на энергоресурсы. Лукашенко просит внутрироссийские цены на нефть, ему в ответ предлагают единое с Россией государство, батька говорит: "Не, ну мы не друзья". Верно ли, что Белоруссия ищет альтернативы по поставкам энергоносителей?

— Вообще-то, да. До недавнего времени Россия и Белоруссия находила консенсус по ценам, хотя были споры. Но теперь, видимо, у российских энергетиков стали сокращаться доходы, и они решили не уступать по цене. Особенно белорусскую сторону возмутило, что в цену закладывалась премия для российского менеджмента, надбавка. Это расценили как своеобразную дань с Белоруссии. И Лукашенко до последнего отказывался ее платить.

И тут резко падают цены на общемировую нефть. Белоруссии теперь без разницы, у кого покупать —

• у Америки,
• у Саудовской Аравии
• или еще где-то.

Так что теперь вопрос: а каким маршрутом эту нефть доставлять? Через Украину, Прибалтику, Польшу? И энергетические компании в какой-то мере даже надавили на самого Лукашенкр с тем аргументом, что яйца в одну корзину не складывают.

Альтернативные маршруты должны быть! Тем более, если в России закручивают гайки.

Это, по моему пониманию, не воздействует на наш союз стратегически. Раньше мы договаривались. Я не думаю, что мы реально заместим российские энергоресурсы. Но если все же идут механизмы давления, пытаются пробить несправедливую цену — для этого и продумывают запасные варианты. Этот хозяйственный спор на укрепление дружбы не работает, но раз такие условия…

— У меня несколько другая информация: Белоруссия хочет внутрироссийские цены, а мы продаем по мировым, и в таких ценах вполне возможно закладывать проценты, но рынок — это торг. Сложно сказать, что есть справедливая цена. Рынок диктует цены, и нужно торговаться исходя из того, что Россия и Белоруссия — все же две разные страны, с разными бюджетами, интересами, тенденциями в экономике.

— Но мы, тем не менее, входим и в Союзное государство, и в Евразийский экономический союз, и в рамках последнего стремимся к 2025 году создать единый рынок нефти и газа. И тогда, через сниженные для членов союза цены на нефть по сравнению с мировыми, росла бы конкурентоспособность нашей продукции. Поддержать собственного производителя — в этом смысле объединяться, кооперировать.

Никто не требует в Белоруссии целиком российских цен! Но если у нас доставка существенно ближе — почему мы должны платить по европейскому тарифу?

Чтобы, раз у нас союз, не получалось, что выгода идет только России, а белорусское производство становилось бы неконкурентоспособным. Понятно, что мы конкуренции с немцами в таком случае не выдержим, и вся наша промышленность ляжет.

— Вы так говорите, что Россия обогащается, получая прибыль, а Белоруссия несет убытки. Но взглянем на ситуацию после 2014 года, когда именно Белоруссия стала крупнейшим производителем креветок, в частности, на фоне санкций.

— Допустим, мы наладили сельскохозяйственное производство, молока, мяса…

— Но и креветок, которых на вашей территории просто нет!

— У Белоруссии есть зафрахтованные корабли, фирма в Бресте, которая добывает креветок и лососей. Так что это, знаете, не контрабанда, все производство легально. Основной рынок — это продажи в Россию. Но и она в торговом обороте с Белоруссией имеет 9-10 миллиардов плюса — в основном за счет энергоресурсов, то есть мы "общаемся" не в убыток. Вот просто нам кажется, что многовато для нас 10 миллиардов минуса, как для маленькой республики.

Советское общее прошлое

— Это безусловно, это рынок, да. Но вспоминается как Советский Союз активно помогал экономикам социалистических стран, которые теперь радостно маршируют в НАТО и счастливы видеть у себя американские военные базы. А вспомнить — у нас повсюду были эти венгерские автобусы "Икарус", в которых было холодно зимой и жарко летом. Мы помогали экономикам этих стран, а теперь они требуют денег за оккупацию — при том, что вложения в них часто шли в минус собственно РСФСР. Сейчас Белоруссия — единственная из республик, не говорящая, что ее чем-то обделяли в советское время.

— Да, после войны республика лежала в руинах, и думаю, все белорусы благодарны Советскому Союзу за оказанную помощь. Вряд ли у кого-то из наших лидеров повернется сказать, что нас к чему-то принуждали, как якобы Прибалтику.

Но когда белорусов называют нахлебниками — ну, мягко говоря, это не так! Если нам нужны более дешевые энергоресурсы — полученная продукция и запчасти к ней во многом идут в ту же Россию!

Если вклинивается частный бизнес, в основном завязанный на личной прибыли, то есть противоречие: Беларусь — это, в принципе, одна госкорпорация, а в России их много.

— Что-то я впервые слышу про термин "нахлебники".

— Это проскальзывает иногда в эмоциональных разговорах. Я отмечу, что когда в России не хватает чего-то сельскохозяйственного по молоку, по мясу — это все Беларусь делает, чтобы балансы выравнивались, и мы как союзники друг друга поддерживали.

Притом белорусы не задирают цены, то есть достаточно качественная дешевая продукция, а дешевая опять же почему, потому что есть относительно дешевые российские энергоносители, вот так это взаимосвязано и работает, в принципе.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Михаил Закурдаев