С подворья бабушки Лиды ускакали даже лягушки

Сколько «КамАЗов» песка, земли и опилок высыпали Фирсовы на свое подворье! Все бестолку — трясина медленно, как прорва, заглатывает добротный некогда дом Лидии Ивановны. Ее жизнь превратилась в драматическую битву за выживание на симбирском болоте. А еще страшнее — в беспросветную борьбу с равнодушием, лицемерием и произволом местных чиновников. С 1985 года, когда дом Фирсовых был признан аварийным, Лидия Ивановна обивает пороги местных властей и ведомств с просьбой улучшить жилищные условия. Но правды на ульяновской земле не нашла, теперь усердно молится Богу.

А когда-то, в 1967 году, супруги Александр и Лидия Фирсовы не могли поверить своему счастью. Шутка ли, руководство «Ульяновсклесхоза» предоставило им полдома по улице Подлесной! По тем временам — это целые хоромы, а под боком — сад и огород, рядом лес с грибами да ягодами. Здесь в неустанных трудах и заботах прошла молодость лесничих Фирсовых, родились две дочери и сын. Живи и радуйся!

Все было бы хорошо, да люди жестоко обошлись с природой. Насорили, напоганили. «Особенно больно было смотреть, — вспоминает Лидия Ивановна, — как беспощадно вырубали окрестные леса. Это привело к загрязнению и заиливанию речушек и стариц. Болото все ближе подступало к нашему подворью».

На жизнь Фирсовых, как написано канцелярским языком в одной из многочисленных справок, «стали влиять особенности окружающей местности и особенности дренажной системы». Дом постоянно подтапливало, подмывало сточными и грунтовыми водами. Двор постепенно превращался в зловонное болото. Сначала медленно стал чахнуть сад, зарастал бурьяном и болотной осокой огород. Не выдержав постоянной вредоносной сырости, околела корова, и даже поросята росли больными и хилыми. От нее, треклятой вредоносной сырости, заработал туберкулез глава семьи Александр Иванович Фирсов и умер, так и не дождавшись обещанной новой квартиры.

Еще 16 лет назад дом № 10 по улице Подлесной признали аварийным. Все пять специальных комиссий, проводивших обследования, оценили его как ветхое, не подлежащее ремонту и непригодное для жилья строение. Администрация «Ульяновсклесхоза» обязана была предоставить Фирсовым и Шароновой, проживающей во второй половине дома, другое жилье. Вместо этого чиновники лесхоза пытались провести капитальный ремонт аварийного дома силами... самих Фирсовых! Для этих целей в 1993 году согласно смете якобы было выделено 3 млн 42 тыс. неденоминированных рублей. На самом деле Фирсовы получили, что подтверждено документально, всего 50 тысяч. Деньги они израсходовали на приобретение 1000 штук кирпича и 200 килограммов цемента. На большее не хватило. Возникает закономерный вопрос: куда ушли остальные без малого 3 млн рублей, которые не дошли до Фирсовых?

После такого «капремонта» Фирсову исключили из очереди на жилье. Когда же Лидия Ивановна обратилась в суд, выяснилось, что протокол заседания профкома «Ульяновсклесхоза» был сфабрикован. В этом признались на суде сами профсоюзные заседатели — защитники трудового народа.

В 1995 году руководство «Ульяновсклесхоза» все-таки выделило Фирсовой и Шароновой новые квартиры. Однако еще во время строительства двухквартирного дома его заняли совсем другие люди. Оказалось, что у лесхоза не было средств, чтобы завершить стройку. Руководство предприятия предложило будущим жильцам достраиваться самим. По словам Лидии Ивановны, ее об этом «забыли уведомить». А затем стали обвинять, что Фирсовы якобы сами отказались благоустраивать выделенную им квартиру.

«Все это вилами на воде писано, — возмущается бабушка Лида, — просто вселили в квартиры нужных начальству людей. Как будто мы сами не смогли оштукатурить стены и наклеить обои! Руки у моих детей золотые, довели бы до ума квартирку-то... Да и люди добрые бы помогли!»

В общем, бабушка Лида до сих пор обитает в «плавающем» доме на болоте. Вместе с ней ютятся сын Владимир, прошедший Афганистан и награжденный медалью «За боевые заслуги», его жена Наташа и их десятилетний сын Санька.

Жить в этом доме очень тяжело, неприятно и вредно для здоровья. Стены покрыла плесень, дерево, источенное жучком-пильщиком, гниет и превращается в труху. Зимой под воздействием замерзающей влаги вырывает с грохотом куски фундамента, того и гляди провалится в преисподнюю газовый котел. Постоянно коробит стеленые-перестеленные полы, в критическом состоянии находится кровля. А бабушка Лида продолжает бороться за счастье своей семьи. Все последние годы она усердно молится Богу, обивает пороги местных ведомств и безуспешно взывает к властям. Бывший мэр Ульяновска Виталий Марусин обещал помочь семье Фирсовых. Однако весь его запал ограничился посланием к бывшему губернатору Юрию Горячеву. Вот выдержка из этого письма: «Во дворе Л.И. Фирсовой растут камыши, ползают змеи, фундамент разрушается, дом от сырости заражен грибком, а основной балансосодержатель — областной Комитет по лесу и госпредприятие преступно равнодушны к судьбе своего бывшего работника Л.И. Фирсовой и к жилью, в котором она проживает». Резолюции губернатора не последовало.

После этого Л. Фирсова обращалась за помощью к председателю Комитета по природным ресурсам области С. Коровцову, зам. губернатора М. Шканову, к полномочному представителю президента В. Сычеву, председателю городской Думы И. Мокевнину, депутату Государственной Думы России А. Кругликову... У нее скопилась увесистая папка, в которую Лидия Ивановна скрупулезно собирает все многочисленные справки, резолюции, письма-отписки, а также газетные публикации о доме на симбирском болоте. По ним можно изучать историю российского бюрократизма, бессмысленность существования огромного бюрократического аппарата, которому в сущности нет дела до отдельного человека.

Теперь бабушка Лида тщетно пытается попасть на прием к губернатору, по-прежнему усердно молится Богу и верит в торжество справедливости на земле.

 

Александр Лайков

Ульяновск