Города берут иначе: война изменилась до неузнаваемости — старая тактика больше не работает

В программе "Точка зрения" политолог, военный волонтёр и публицист, председатель Общественного движения "Битва за Донбасс" Алексей Живов анализирует ход СВО. Он говорит о ситуации на фронте, боях за Купянск, перспективах Запорожья и Одессы, роли дронов и подводит итоги 2025 года с прогнозом на 2026-й.

Ситуация на фронте: тактические успехи и "зона дронов"

— Алексей, вы находитесь в гуще событий. Как сейчас разворачивается специальная военная операция? Какие акценты вы бы расставили?

— Скажем так, был в гуще событий до недавнего времени. Сейчас больше наблюдаю и занимаюсь развитием инженерно-технических возможностей по беспилотным системам.

Если говорить о наблюдениях: вижу, что российская армия имеет ряд тактических успехов на нескольких участках фронта. Взят город Северск, идут финальные бои за Купянск. Взят город Волчанск. Практически полностью взята Покровско-Мирноградская агломерация, там, правда, продолжаются упорные бои.

Есть большой успешный прорыв в районе Гуляй-Поля, который грозит противнику оставлением Орехова, а нашей группировке (в среднесрочной перспективе, если будет достаточно сил и средств) — выходом в Запорожье.

Это основные моменты. С точки зрения боевых действий противник, несмотря на большие потери в личном составе и дефицит материальных средств, сохраняет способность к гибкой обороне за счёт применения огромного количества дронов.

Но при этом, на мой взгляд, он практически утратил способность защищать тылы, чем наша армия регулярно пользуется, нанося комбинированные удары бомбами, ракетами, беспилотниками типа "Герани" и другими дальними беспилотниками по ключевым точкам на Украине — от Одесского порта и моста через Днестр в Затоке до энергетики Западной и Центральной Украины и военных объектов в центрально-восточной части.

Очевидно, у нас сейчас преимущество именно в ударах по тылам противника. На фронте, как говорит президент, стратегическая инициатива за нами. Ждём, что на каком-то участке фронта украинские силы осыплются и мы сможем совершить относительно глубокий прорыв, обрушив большую часть фронта. Но это, видимо, вопрос времени.

Запорожье: масштаб и сценарии штурма

— Руководство страны уверено, что весь 2026 год специальная военная операция будет продолжаться — и даже, как говорится, в ускоренном темпе. Взятие Запорожья, вероятно, может принести перелом. Как вы считаете, какие перспективы?

— Запорожье — город-миллионник. За время СВО города такого масштаба мы брали только дважды в начале: Мариуполь и Херсон. Херсон был взят практически без боя — за счёт эффекта внезапности, быстрой работы группировки войск "Юг" и т. д. После этого к таким крупным городам мы не подходили.

Бахмут, Волчанск, Купянск — это города на 50-70 тысяч жителей, небольшие региональные центры. Запорожье же — огромная агломерация. По нему непросто будет работать: он расположен на левом берегу Днепра, а обойти его не получится. Мы подойдём к нему только с левой стороны, и дальше будет развилка.

Его могут достаточно долго оборонять, если будут, как и другие города Восточной Украины, превращать в руины. Украинская армия, как я наблюдаю, отходит из городов только тогда, когда они полностью разрушены и оборонять уже нечего — торчат одни остовы.

Если таким образом будут оборонять Запорожье, это может растянуться надолго и принести городу большие разрушения — и, соответственно, жителям тоже. Плюс специфика расположения на большой реке может подтолкнуть противника попытаться сделать из Запорожья некий сталинград.

Хотя, в принципе, если мы возьмём под контроль логистику через Днепр, уничтожим транспортные переправы и они не смогут снабжать Запорожье, то, вероятно, город можно будет относительно быстро освободить.

Но всё зависит от того, какими силами и средствами мы будем располагать.

Одесса: удары по инфраструктуре и разговоры о десанте

—  Вы сказали, что идёт уничтожение энергосистемы Одесской области, достаточно активно. Одесса до сих пор без света, бьют и по мостам. В блогосфере выдвигают версии, что это подготовка десантной операции — и даже говорят о возможной высадке.

— Хотелось бы посмотреть на тех, кто об этом говорит: пусть сами поучаствуют, раз они такие осведомлённые.

Десантная операция на Одессу — история, конечно, интересная. Но, во-первых, её нужно поддержать с земли, а у нас сейчас нет группировки на правом берегу Днепра. Для этого надо переправиться в Херсон.

Во-вторых, необходимо вывести морскую пехоту и Черноморский флот из мест дислокации и пройти половину Чёрного моря до Одессы. С учётом того, с какой интенсивностью морские беспилотники разных типов атакуют наши корабли и насколько сложно от них защищаться, десантная операция с использованием больших кораблей выглядит крайне рискованной.

Можно вообще не дойти, потеряв от ударов дронов половину флота. Не думаю, что кто-то станет так рисковать, не решив сначала проблему борьбы с морскими безэкипажными средствами и защиты кораблей.

Люди, конечно, об этом говорят, но предпосылок сейчас нет. Президент, по-моему, тоже говорил, что задача — "отключить" Украину от моря ударами, а не физическим десантом: уничтожить портовую инфраструктуру, навигацию, логистические комплексы и т. д. Разрушить мосты через Днестр, прекратить возможность военной логистики грузов из Румынии — это сейчас и происходит: дальними ударами постепенно ограничивают возможность морской логистики.

Гуманитарный аспект: реакция Одессы

—  А как вы смотрите на гуманитарную сторону? Всё-таки население русского города Одесса сидит без света уже неделю, как минимум. В статьях ругают русских: "Мы вам близкие, а вы нас…"

— Я могу только сочувствовать. Но идёт война. Могу сказать, что при всех прочих рамках Россия, насколько я вижу, старается наносить удары максимально хирургически, по возможности не задевая гражданские объекты. Я утверждаю, что за три с половиной года кампании на Украине не было ни одного случая целенаправленного удара по гражданскому объекту.

Могло быть сопутствующее повреждение, ПВО могла сбивать ракеты, они могли попадать в дома и т. д. — такое возможно. Но целенаправленного удара по гражданскому объекту, на мой взгляд, не было. В отличие от противника, который, по моему мнению, практикует удары по гражданским людям и объектам как элемент войны.

Купянск: "взяли" — не значит "закрепились"

—  Вы сказали про Купянск: там вроде идёт зачистка, освобождение. Но военкоры с мест пишут, что ситуация не такая радужная: на западной части берега Оскола украинцы предприняли контратаку, и наши части попали в сложную ситуацию.

— Я там не нахожусь и на этом участке не был. Слышал, что после того, как город был взят, противник предпринял контратакующие действия, и в городе идут достаточно сложные оборонительные бои.

—  Говорят, даже не в центре города. Почему-то все боятся комментировать.

— Уже везде заявили, и теперь, когда кто-то говорит, что там не совсем всё так, как выглядит, это может восприниматься как попытка дискредитации. А по факту — вы правы: это война. Взяли, закрепились, у противника тоже есть силы и средства, он пытается выбить. Где-то удаётся, где-то нет. Противоборство двух сторон — постоянное.

Все торопятся: хотят быстрее освободить Донбасс, быстрее выполнить задачи. Иногда заскакивают в город, занимают — и сразу озвучивают, что всё взято. А по факту…

—  Это даже военкоры говорили Белоусову, может быть.

— Да. По факту, конечно, надо делать заявления с отсрочкой: мы там не одни, у противника есть силы и средства на оборонительных рубежах, он контратакует. Заявлять о взятии города до момента, когда он наверняка в безопасности, сложно.

С учётом того, что сейчас "киллзон", зона дронов, дотягивается до 50 километров... Если раньше, в 2023 году, заняли город — и можно было относительно спокойно там находиться (если не прилетит артиллерийский снаряд), то сейчас вы его занимаете, а противник, даже находясь за 30 километров, бьёт по логистике, технике, ротации — по всему. Вы как будто заняли, но не то чтобы город полностью под контролем и не то чтобы туда легко доехать и спокойно сидеть.

Из-за дронов постоянно наносятся удары, продвижение осложняется. Сложно накапливать личный состав и технику, проводить ротацию, подвоз, медицинское обеспечение. Приходится использовать сложнейшие способы маскировки — в подвалах жилых домов, где все сидят.

Демаскировался при запуске дрона или артиллерийском выстреле — через 10-15 минут прилетает FPV-дрон и начинает искать, откуда стреляли. Я сам это видел в Бахмуте неоднократно: произвели несколько запусков, уже прилетел FPV, ищет по квадрату. Слава богу, тогда не нашёл.

Это война, она такая. Все хотят поскорее победить и выполнить задачи — и иногда сразу заявляют о взятии важных рубежей, которые долго брались.

—  Именно в пропагандистских целях.

— Здесь ещё важны элементы подвижной системы отсчета. Если мы заявили, что город взяли и всё хорошо, противнику, наоборот, очень хочется этот город отбить или устроить там проблемы.

Итоги 2025 года и ожидания 2026-го

—  Как вы оцениваете итог СВО 2025 года и перспективы на 2026-й?

— В 2025 году главное, что получилось: научились точно бить всеми видами дальнобойного оружия по тылам противника. Создали дальнобойные корректируемые бомбы, которые летают на 100 и даже 200 километров. Это большой результат и серьёзный прорыв для возможностей наших ВКС.

Заметно насытили фронт дронами. Если раньше паритета не было, условно один к десяти, то сейчас президент заявляет, что у нас даже преимущество. Я думаю, как минимум, паритет есть — не по всем видам, но по лёгким FPV-дронам паритет есть, учимся применять.

Научились воевать дронами. Появился ряд подразделений, специализирующихся на нарушении логистики противника с помощью дронов. Научились эффективно поражать тыловые объекты в любой части Украины разными носителями — дронами самолётного типа, ракетами, бомбами и т. д.

В целом стали лучше воевать: используют тактику малых штурмовых групп, меньше неоправданных потерь. На коллегии по тому, что говорил Белоусов, было понятно: минобороны понимает современную картину войны. Если это понимание есть на уровне министра, значит, понятно, как дальше работать, какие силы и средства нужны, какие виды вооружений и тактики, чтобы добиться успеха.

2025-й был годом роста ударных возможностей, насыщения фронта дронами и, наконец, формирования понимания, как мы воюем и как воевать дальше. В тылах производится огромное количество дронов — действительно рост производства кратный. Появилось много школ для операторов, "Герань" стала одним из самых грозных беспилотников войны и т. д.

Эти структурные, технические, мировоззренческие изменения отразятся на фронте в 2026 году. Вы видели, какой бюджет приняло министерство обороны: четверть расходов бюджета — на СВО. Значит, будет рост возможностей армии. В первую очередь — по дронам. Тактики массового применения дронов уже выработаны и местами применяются, например, на Донбассе.