Сделка с заложниками или шахматный ход Трампа: как США переписали карту Ближнего Востока

На фоне обмена заложниками между Израилем и ХАМАСом, усиления роли США на Ближнем Востоке и попыток Дональда Трампа закрепить мирный план в регионе стремительно меняется политическая конъюнктура. Ситуацию комментирует политолог и эксперт по Ближнему Востоку Дмитрий Бридже.

В эксклюзивном интервью Pravda.Ru он рассказал о внутреннем кризисе в Израиле, позиции России, перспективах урегулирования израильско-палестинского конфликта и возможном переходе внимания США к украинскому вопросу.

— Дмитрий, как вы оцениваете новость, ставшую темой номер один во всех мировых СМИ — обмен заложниками между Израилем и ХАМАС, который был представлен как дипломатический успех Дональда Трампа и шаг к миру на Ближнем Востоке?

— Это соглашение действительно важно для президента США Дональда Трампа и его администрации — с точки зрения стабилизации ситуации на Ближнем Востоке. Мы наблюдаем отказ от прежней политики Израиля, от курса премьер-министра Биньямина Нетаньяху.

Около 140 стран признали Палестину и поддерживают концепцию двух государств. Трамп воспринял это как угрозу.

Безопасность США тесно связана с безопасностью Израиля — это исторически так. Даже Джо Байден говорил: если бы мы не создали Израиль, мы бы создали другое государство в этом регионе. Том Барак, представитель Трампа на Ближнем Востоке, тоже подчеркивает, что регион сформировался благодаря соглашениям Сайкса — Пико, которые определили зоны влияния Великобритании, Франции и других держав. Поэтому нынешнее соглашение — это попытка снизить напряжённость и вернуть контроль над ситуацией.

Трамп и Нобелевская премия

— Трамп — человек, который стремится войти в историю. Он хочет получить Нобелевскую премию. Поэтому для него важны такие шаги, как соглашение между Арменией и Азербайджаном. Мы также помним эскалацию в районе Красного моря и удары, которые наносили США и Израиль по Йемену, а также удары Израиля по Сирии.

— Конъюнктура на Ближнем Востоке сильно изменилась. После событий 7 октября ослабла роль Хезблллы в Ливане, в декабре 2024 года пал режим Башара Асада — и баланс сил в регионе сместился.

Трамп увидел угрозу: Израиль теряет позиции, всё больше арабских стран, включая государства Персидского залива, выступают за решение в формате двух государств и прекращение огня в секторе Газа.

Там тяжёлый гуманитарный кризис — люди остались без жилья, помощь не поступает.

Был предложен план из 20 пунктов, который подписали арабские страны, в том числе с участием Израиля. Но это не означает, что боевые действия против ХАМАСа прекратятся. Цель Израиля — демилитаризация сектора Газа, уничтожение тоннелей, которых там около 500 километров, и полный контроль над территорией. ХАМАС выступает против: они считают, что сопротивление должно продолжаться, пока не будет решён израильско-палестинский конфликт. Только тогда, возможно, можно говорить о сдаче оружия. Пока же мы наблюдаем принуждение к миру — и это важно для премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.

Внутренние проблемы Израиля

— В Израиле мы наблюдаем внутреннюю борьбу. Существуют серьёзные разногласия между левыми и правыми радикалами, поддерживающими политику премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Ситуация для него непростая: против него возбуждены судебные дела по обвинениям в коррупции, а экономика страны переживает не лучшие времена. Военная операция против ХАМАСа в секторе Газа продолжается, одновременно Израиль ведёт боевые действия на нескольких фронтах — с Ираном, с хуситами в Йемене, есть угроза со стороны Хизбаллы в Ливане. В таких условиях страна не может находиться долго. Поэтому прекращение огня — это важный шаг, своего рода передышка для Израиля.

Это не победа и не мир. Говорить о мире пока рано, потому что не сформировано государство Палестина.

Неясно даже, что под этим подразумевается, ведь между ФАТХ и ХАМАСом сохраняются глубокие разногласия. ХАМАС ориентирован на политический ислам, тогда как ФАТХ выступает за более светскую модель, хотя в прошлом и они прибегали к террористическим действиям за пределами Палестины. После подписания соглашений в Осло в 1990-х доверие к ФАТХу выросло по сравнению с ХАМАСом. Мы хорошо знаем историю отношений между Организацией освобождения Палестины и Советским Союзом — они начались в 1974 году, когда в Москве открылось представительство ООП.

Провал израильской разведки и кризис у палестинцев

— Не сложилось ли у вас впечатление, что США сами спровоцировали этот конфликт, а теперь преподносят его решение как шоу?

— На мой взгляд, это был провал израильской разведки "Моссад". Хотя они знали, что ХАМАС готовится к атаке, подготовка со стороны Израиля оказалась недостаточной. Армия не была готова к действиям военного крыла ХАМАСа — "Касам". Это указывает на политический кризис внутри Израиля. Но кризис есть и у палестинцев — отсутствует единство. Это серьёзная проблема. Махмуд Аббас уже долгое время управляет Западным берегом, но между различными палестинскими структурами нет согласия. Поэтому говорить о мире пока преждевременно — он выглядит крайне сомнительно.

Сомнительный мир и роль США

— Нельзя говорить о мире, если одна из сторон принуждает другую к миру. В данном случае речь идёт о Соединённых Штатах Америки. Да, прекращение огня в секторе Газа может частично стабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке, но это не означает наступление мира.

Трамп переключится на украинский кризис — для него это, скорее всего, приоритет. Он стремится войти в историю, получить Нобелевскую премию, выполнить свои обещания. Хотя он заявлял, что сможет решить конфликт за 24 часа, позже признал, что это было преувеличение — он прекрасно понимает, что такие конфликты не решаются так быстро.

Корень всех кризисов на Ближнем Востоке — это израильско-палестинский конфликт. Без него не было бы столь масштабного сопротивления, связанного с Ираном и его прокси-структурами.

Поэтому международное сообщество должно активнее включаться в урегулирование этих процессов.

Роль России в решении конфликта

— Конечно, нельзя забывать и о роли Российской Федерации. Россия всегда выступала за решение в формате двух государств и поддерживала диалог с палестинцами. С 2010 года она стала площадкой для переговоров между различными палестинскими организациями — благодаря инициативам президента Владимира Путина и Министерства иностранных дел.

Это важный шаг, укрепляющий позиции России на Ближнем Востоке. Но процессы там остаются крайне сложными. Регион быстро меняется: никто не мог предсказать, что режим Башара Асада падёт в конце 2024 года или что Иран утратит влияние и свои прокси-структуры.

Мы видим, как меняется политика Саудовской Аравии, которая вместе с ОАЭ и другими странами подписала Авраамские соглашения и выступает за новый формат Ближнего Востока. Всё это будет определять будущее региона — и многое зависит от того, насколько международное сообщество готово серьёзно заняться решением израильско-палестинского конфликта.

Приоритеты Трампа и израильское лобби

— Почему Израиль не додавил ХАМАС в Газе? Казалось бы, большая часть территории уже была занята, и вдруг — перемирие. Это выглядит как отступление. Не поражение ли это?

— В Израиле существует сильное протестное движение, требующее освобождения заложников. Продолжение наземной операции означало бы их гибель, а также усугубление гуманитарного кризиса, который и так уже налицо. Это вызвало бы ещё большее международное давление и критику в адрес правительства Биньямина Нетаньяху.

Чтобы стабилизировать ситуацию и сохранить международные позиции Израиля, Дональд Трамп пошёл на этот шаг. Для него это политический приоритет.

Израильское лобби тесно связано с республиканской партией, и Трамп неоднократно заявлял, что хочет заручиться поддержкой еврейской общины в США.

Ему важно найти общий язык с Израилем — и это будет актуально ещё долго, независимо от того, кто занимает пост президента.

Национальная безопасность США тесно переплетена с интересами Израиля.

В Израиле отношение к заложникам очень личное — мне рассказывали, что в аэропорту висят их портреты, и каждый освобождённый воспринимается как родной.

Я вчера смотрела репортаж BBC — там люди встречали освобождённых с такой радостью, будто это их собственные дети. Для израильтян это действительно огромная победа.

Давление на Хамас и демилитаризация Газы

— Не будет ли теперь отката? Освободили заложников — и начнётся давление, чтобы додавить ХАМАС?

— Конечно, будет. Задача Израиля — демилитаризация сектора Газа и лишение ХАМАСа контроля над территорией. Это не новая политика. После того как ХАМАС пришёл к власти через выборы в 2007 году, ФАТХ и ООП утратили влияние в Газе, начались столкновения в 2007–2008 годах. Израиль тогда уже видел угрозу, но не осознавал, что ФАТХ может укрепить позиции и начать строительство тоннелей.

Сейчас ясно: чтобы ХАМАС утратил контроль, нужны политические соглашения. Но таких соглашений нет. ХАМАС не подтвердил готовность передать власть технократическому управлению, которое мог бы назначить ФАТХ — как признанная палестинская организация. Без этого говорить о стабильности невозможно.

Тони Блэр и ситуация на Украине

— А Тони Блэр не рассматривается как кандидат в урегулировании?

— Пока что говорят, что Тони Блэр, возможно, будет участвовать в этом процессе. Это связано с историей Великобритании и её влиянием на Ближний Восток — начиная с соглашения Сайкса — Пико, которое заложило основы регионального влияния. Процесс очень непростой, и он тесно связан с ситуацией на Украине.

Любые договорённости по Ближнему Востоку помогут США закрыть определённые задачи. Следующий шаг — Украина. Трамп уже заявил, что после соглашения по сектору Газа он перейдёт к украинскому вопросу.

Давление на Россию у Трампа ограниченное, хотя какие-то рычаги, конечно, есть. Будет встреча с Зеленским — как это было с Нетаньяху и представителями ХАМАСа. Думаю, он поставит условия: либо так, либо никак. И они согласятся, как это произошло с Газой.

Но с Россией так не получится — это слишком смело. И это создаст серьёзные проблемы для США. Трамп понимает, что ему нужна сделка и с Украиной и с Россией. Многие американские компании хотят вернуться на российский рынок. Прекращение специальной военной операции тоже связано с возможным снятием санкций.

Помню заявление Сергея Лаврова: сначала он признал взаимосвязь, но позже уточнил, что снятие санкций — не главное условие прекращения операции. Всё очень взаимосвязано. В американской политике такие связи — основа стратегии. И у Трампа есть определенные задачи. Это соглашение между Арменией и Азербайджаном, это прекращение огня в сектора Газа. Следующая тема — Украина, где у Трампа не все так уж и легко, не все так уж и просто, как и у администрации президента США.

России исчезла из переговорного процесса?

— Усиление США на Ближнем Востоке очевидно. Был собран саммит, 20 стран подписали декларацию за мир, и создаётся ощущение всемирной поддержки. А Россия как будто исчезла. Саммит с арабскими странами, намеченный на 15-е, отложен, и Россия там почти не фигурирует. Куда она смотрит или будет смотреть?

— Я не думаю, что Россия пропала. Она есть, просто сейчас мы наблюдаем активное лидерство президента США Дональда Трампа в регионе. Это связано с соглашениями с Саудовской Аравией. США дают гарантии безопасности многим странам Персидского Солива, поставляют вооружение, обучают военных — всё это проходит через их Министерство обороны. Поэтому их роль пока сохраняется.

Россия, в свою очередь, укрепляет позиции в Сирии, Судане, Ливии и других странах Африки. Но стратегия США отличается от российской.

— Что бы вы назвали выигрышной ситуацией для России? Как бы должна была складываться ситуация, чтобы Россия получила бонусы на Ближнем Востоке?

— Что касается "выигрышной ситуации" для России — я бы не говорил о бонусах. Россия всегда выступала за решение в формате двух государств и против кровопролития в секторе Газа. Это правильная позиция, её нужно сохранять в рамках внешней политики и укреплять связи с арабским миром.

Это должно происходить в рамках российско-арабского саммита, который был отложен из-за изменений в Газе, связанных с переговорами и прекращением огня. У России есть потенциал в регионе, и многое будет зависеть от того, как сложатся отношения с США. Важно, сможет ли Россия восстановить диалог с американским руководством — от этого зависит и её влияние на Ближнем Востоке.