"Кандагарский" вектор развития обречёт Афганистан на новые беды

Прошло два года после того, как движение "Талибан"* 15 августа 2021 года захватило власть в Афганистане. Однако удерживать её становится всё сложнее.

Фото: aljazeera.com

На днях афганский политический аналитик Захир Хаттак заявил: судя по всему, талибы* решили окончательно разменять Кабул на Кандагар. Им стало в нынешней афганской столице невыносимо. Чуть ли не каждый день здесь гремят взрывы и нарушают тишину ночные перестрелки. Главная угроза исходит от игиловцев**, агентура которых в последние десять лет активно действовала в Кабуле. Плюс боевые ячейки таджиков из панджшерской долины. Они также не сидят сложа руки. По мнению Захира Хаттака, эти факторы усугубляются ещё и тем, что подавляющее большинство кабульцев, по крайней мере за глаза, считают пуштунское движение "Талибан"* пришлым, подразумевая прямую поддержку из Пакистана. В ходу даже уничижительное словесное клеймо — пенджабцы, которое ассоциируется с одноименным названием провинции соседней страны.

Если сам Пакистан — это продукт зигзагообразной истории современного периода (образован в 1947 году прошлого века путём выделения ряда территорий из Британской Индии), то Кандагар столетиями фигурирует в летописях как ключевой город в Юго-Западной Азии.

Кандагар — это исторический центр обширного оазиса посреди знойной пустыни. Здешние фруктовые сады поражали и поражают своим изобилием. Кандагарские гранаты размером с мини-арбуз всегда были в региональном фруктовом меню. Ни кислые, ни сладкие — очень сбалансированный вкус, похожие я пробовал только в иранском Ширазе. Кандагарский оазис как магнитом притягивал внешних агрессоров, включая Александра Македонского. Понятно, что дело здесь не столько в огненно-красных гранатах, а в собственно стратегическом положении древнего города на торговых путях из Индии в другие азиатские регионы. Поэтому издревле доминирующие в Кандагаре пуштуны всегда жили в достатке, но как на пороховой бочке, опасаясь конкурентов и обидчиков извне.

Наоборот, Кабул преимущественно был намного спокойнее, из столетия в столетие поступательно развиваясь как культурный и образовательный центр. Причём с ярко выраженной полиэтнической доминантой. Здесь, например, было немало таджиков и узбеков, переселившихся из северных регионов. И этот тренд исторически только развивался, создавая социально-политическую модель Афганистана прошлого столетия. Тогда реформатором и миротворцем стал даже король-пуштун Мухаммед Захир-шах, правивший из Кабула 40 лет с 1933 года. Следует отметить, что в 1964 году по его инициативе была принята Конституция страны, уравнявшая все населяющие её этносы в социальных и политических правах. Именно её сейчас вспоминают многие аналитики, пытаясь найти оптимальную развязку для афганских событий.

Однако многолетний вождь талибов* Хайбатулла Ахундзада придерживается иной линии. Уроженец Кандагара, он вообще не появляется в поверженном в 2021 году Кабуле, считая этот город исчадием ада и источником порока. Сначала казалось, что это чванливая поза в стиле пуштунского шовинизма скоро исчерпает себя. Но не тут-то было. И в сторону Кандагара на совещания потянулись афганские министры, явно недовольные хлопотными и небезопасными вояжами. За ними последовали иностранные гости, пусть и в основном не высокого ранга. Исключение — министр иностранных дел Катара Мухаммед Аль Тани, часто посещающий Кандагар. Сейчас нет сомнения в том, что Хайбатулла Ахундзада тренирует Кандагар для выполнения в будущем столичной функции, часто прибегая при этом к публичным ссылкам на времена империи Дуррани, названной так в честь влиятельного одноименного племени.

Созданная в XVIII веке, она объединила практически всех пуштунов и завоевала весь современный Афганистан, а также северо-западную часть Индии и северо-восточный Иран. Судя по всему, вождь талибов* мечтает возродить дурранийскую традицию и превратить Исламский Эмират Афганистан в подобие былой империи. К сожалению, есть объективные факторы, который дезориентируют Хайбатуллу Ахундзаду. Прежде всего это впечатляющая суммарная численность пуштунов в Афганистане и Пакистане — соответственно, 15 и 30 млн. Эйфории прибавляет и то обстоятельство, что большая часть так называемых "свободных племён" в Пакистане находятся в состоянии войны с властной элитой Карачи. И нет этому ни конца ни края.

Однако лидер движения "Талибан"* абсолютно абстрагируется от того, что именно постоянные войны империи Дуррани подорвали её мощь, и уже в начале XIX века она распалась. На смену пришли квазиобразования различных пуштунских и иных этносов, которые уже были полностью обескровлены бесконечными боевыми потерями и межэтническими распрями. Вся дальнейшая историческая динамика неизбежно привела к тому, что монарх Мухаммед Захир-шах, пуштун по крови, стал строить миролюбивое многонациональное государство. И преуспел в этом. Если сейчас Хайбатулла Ахундзада в конечном итоге выберет для страны "кандагарский" вектор развития, это безальтернативно обречёт как Афганистан, так и всех пуштунов на новый виток региональной напряжённости. И победителей в нём не будет.

* - признан решением Верховного Суда Российской Федерации от 14.02.2003 террористической организацией, его деятельность запрещена на территории РФ

**- признан решением Верховного Суда Российской Федерации от 29.12.2014 террористической организацией, его деятельность запрещена на территории РФ