Пандемия протекционизма против глобальной экономики

Какой будет мировая экономика после пандемии коронавируса? В программе "Геополитическая кухня с Игорем Шатровым" ответ на этот вопрос политолог искал вместе с экономистом, директором Института нового общества Василием Колташовым. Они обсудили свежие новости из Минска и Бейрута.

В Белоруссии прошли президентские выборы, сопровождавшиеся беспорядками, а в Ливане протесты спровоцировало чрезвычайное происшествие техногенного характера, все это привело к отставке правительства. Где тонко, там и рвется. Однако, сколько в этих событиях случайного, а сколько предсказуемого? Связаны ли они с ситуацией в мировой экономике?

Россия закрывает налоговые лазейки. Уведомления российского Минфина о денонсации соглашений об исключении двойного налогообложения (СИДН) получили

• Кипр,
• Мальта,
• Люксембург
• и Нидерланды.

СИДН с этими странами превратили их в транзитные коридоры для сокрытия налогов от дивидендов российских компаний. Россия намерена остановить отток капиталов за рубеж, сделав его невыгодным, а значит, бессмысленным.

Никосия уже согласилась на предложения Москвы, остальные столицы — пока в раздумье. Это — тактическое решение, вызванное текущими потребностями российского бюджета, или часть долгосрочной стратегии? Действительно ли оно в ряду других решений лидеров ведущих государств подрывает основы глобального экономического мира без границ, а на смену глобализму приходит протекционизм? Надолго ли?

И не является ли протекционизм другой версией глобализма, когда выгоды от закрытия национальных экономик получают все те же транснациональные компании? Есть ли будущее у межгосударственных экономических союзов? Как национальные экономики будут взаимодействовать в новом посткоронавирусном мире?

— Мы беседуем о внешнеполитических интересах, которые с течением времени могут меняться, но всегда остаются главным основанием при принятии решений на международной арене. Внешняя политика оживает после коронавируса. Экономика, похоже, тоже оживает. Или нет? Попробуем разобраться и спрогнозировать, какой будет мировая экономика после пандемии коронавируса. Василий, начнем с конкретных ситуаций, а потом уже перейдем к анализу.

— Я думаю, политика так энергично оживает именно потому, что экономика не очень оживает. Политика любит, когда в экономике проблемы, в такой ситуации она как искусство расцветает.

— Да, она как раз на этом и стоит, в такой ситуации лучше всего создается политический капитал. Какой политический капитал сейчас создает наша власть внутри России и на международной арене, закрывая последние налоговые лазейки? Уведомление российского Минфина "О денонсации соглашений об исключении двойного налогообложения" получили Кипр, Мальта, Люксембург и Нидерланды. С Кипром мы даже уже договорились, они согласились с нашими подходами. Теперь деньги, которые раньше можно было спрятать на Кипре, уже увести туда не удастся, придется платить налоги. Поэтому выводить доходы на Кипр стало бессмысленным.

Это решение вызвано просто тем, что возникли проблемы с российским бюджетом? Таким образом правительство хочет бюджет пополнить? Или это — все-таки системная работа, выстраивание четкой и независимой экономической и налоговой политики? Может быть, даже уход, рывок из глобального мира? Как вы считаете?

— Наша экономика, когда была плановой, предполагала, что дают поручение ведомству, ведомство дает поручение заводу, завод выполняет. А в нашей современной экономике, которая находится в режиме санкций, в режиме борьбы, если говорить о государстве в целом, как вы покомандуете оффшорными друзьями?

Как вы им скажете: ребята, вот здесь надо построить порт, а вот здесь вы должны войти субподрядчиками в строительство аэропорта? Можно так сказать, и ребята с удовольствием пойдут строить, если это будет им выгодно. Но теперь государство добавляет: чтобы строить вы должны быть в России, а не на Мальте или где-то еще.

Я бы не сказал, что мы совсем закрываем оффшорную тему. По-моему, делаются достаточно осторожные движения в направлении того, чтобы она закрылась когда-нибудь совсем. А пока, действительно, в плане налогообложения доходы, выводящиеся за рубеж, поставлены в равные условия с теми, что остаются в России.

Офшоры закрываются извне

Может быть, следующий этап наступит уже в следующем году. На этом этапе, скорее всего, эти самые оффшорные бизнесмены окажутся в ситуации, когда выгоднее совсем и полностью находиться в российской юрисдикции. Совсем.

Пока же предполагается, что налоги будут возвращаться к нам, и офшоры на это согласны. Что такое эти офшоры? — Просто такие беззащитные места, которые своих инвесторов не защищают.

Кипр не защищал своих инвесторов, когда Евросоюз стукнул ногой. Еврокомиссия сказала: вот эти деньги изъять у ваших держателей депозитов выше 100 тысяч евро. Все. И Кипр ответил: хорошо, какие проблемы, это же — наши деньги. Заберем. С этим кипрским инцидентом рухнуло представление о том, что офшор — это какое-то безопасное место.

Офшор — это место, где можно спрятаться от уплаты налогов, но когда вы прячетесь от уплаты налогов в современном мире, где уже возобновляется очень сильное соперничество держав, вы одновременно прячетесь и от защиты, потому что офшор вас защищать не будет ни экономически, ни политически. Вы, что называется, будете пыль глотать в судах и неизвестно, докажете ли хоть что-то.

— Офшорные государство в любом случае — чужие для граждан других стран. Их власти действительно ничем не обязаны тем, кто уводит туда деньги.

— Очень часто так, хотя офшоры бывают разнотипные, есть не только финансовые офшоры. Вот Греция — это офшор судовладельческий. Греческий флаг над судами — привлекателен. Под ним ходят корабли, которые построены уже даже не на греческих верфях. Раньше был хоть какой-то компромисс, налогов никаких не платит никто, если судно имеет греческий флаг.

Предполагается, что в команде такого судна много греков, капитаны и другой руководящий состав — в основном греки. Бывают и другие виды офшоров. Все это невыгодно современной российской экономике, так же как и экономикам других стран. Ведь это — тот же протекционизм.

Ситуация осложняется тем, что во многих странах финансисты очень сильны, но они не готовы вести последовательную атаку на офшоры. Есть классическое такое разделение капитала на финансовый и промышленный. Считаются, что они находятся в постоянном режиме соперничества, то один доминирует, то другой — то деньги, то заводы. Но наступление на офшоры уже начали многие страны.

Беседовал Игорь Шатров

К публикации подготовил Юрий Кондратьев