Экономист: будущее зависит от игроков и системы

Прогнозировать, предсказывать, предвидеть… Все это возможно! Это объективная реальность! Этим мы все занимаемся, даже просто поднимая руку. И ведь уже этим мы не только предвидим, но и уже программируем и создаем будущее! Но это на бытовом уровне на ближайшие секунды.

А есть большое количество людей, которые умеют профессионально предсказывать более далекое будущее в глобальном масштабе. По крайней мере, они сами так говорят. Это гадалки, астрологи, хироманты, футурологи. Несомненно, к прогнозистам относятся сотрудники Института народнохозяйственного прогнозирования Российской Академии наук.

О будущем, как его увидеть уже сейчас, "Правде.Ру" рассказал руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Дмитрий Белоусов.

Читайте начало интервью:

Как увидеть будущее экономики?

На какой срок экономический прогноз точнее

Росстат лжет по международным стандартам

Дмитрий Белоусов: прогнозирование от амебы к большой экономике

— Георгий Щедровицкий учил, что структура — это не свойство реального мира, а свойство головы, свойство мышления. Структура и система. Он говорил, что система в мире не существует, она существует в голове. Как это влияет на программирование?

— Это уже другая сторона. Первая сторона — это сама структура, которая есть. Здесь все зависит от того, насколько она устойчива и как реально работает. А вторая сторона — это уже язык и ожидания, которые формируются у игроков разного уровня, в том числе уже под влиянием деятельности прогнозистов и их результатов считывания. Поэтому, что и когда мы говорим, это очень важно помнить.

Я только что в Высшей школе экономики говорил, что просто неправильно считать потенциальный ВВП, потому что за счетом потенциального ВВП стоит представление о том, что у нас есть определенная занятость. Но у нас, например, в угольной отрасли работает столько-то человек, за ними сидит еще большее количество. Мы в угольной отрасли держим огромное количество людей, которых мы не можем оттуда уволить, потому что они тогда просто разнесут свои городки.

В свое время Тулеев говорил, что ко мне приходит инвестор и предлагает большой модернизационный проект, но под это надо уволить десять тысяч человек. Тулеев таким сразу говорил: "Уйди отсюда. Куда я дену эти десять тысяч человек? С семьями это — уже 30 тысяч. Это город уже вполне себе приличный. Что я с ними делать буду? У нас там действительно — низкая производительность труда — на уровне ниже восточноевропейских стран. Но она связана именно с тем, чтобы обеспечить людей работой…"

— А производительность труда считается по людям или по зарплатам?

— Там своя сложная история. Считается, грубо говоря, выпуск на человека. Но это добавленная стоимость на человека. И также есть своя отдельная сложная история с производительностью. Там тоже есть несколько слоев. Поэтому это все совсем другой, отдельный разговор. Дело-то сейчас для нас не в этом.

Вот людям говоришь, что у вас тут так-то и то-то, этот уровень производительности в условиях, когда у вас трудовые ресурсы расти не будут, вы можете рассчитывать только на технологическую модернизацию, вклад которой ограничен. Есть еще некая загадочная структурная реформа. Под ней каждый понимает, что хочешь. Но она типа даст нам ускоренный рост более производительных отраслей. Что за этим стоит, тоже никто не знает.

— Может еще случится где-нибудь маленькая война, которая потребует много ракет…

— Это отдельный разговор. Но даже если мы не запускаем, не обсуждаем более широкий контекст, даже оставаясь в рамках простого уравнения, я не говорю о том, что вашу реальную политику определяет вот это уравнение. Вот за этим коэффициентиком — что у вас тут трудовые ресурсы обуславливают такое вот использование...

А это стоит то, что стоят заводы, на которых мы вынуждены держать больше рабочих, чем в Восточной Европе, чем во многих развивающихся странах, только потому что мы их не можем никуда деть. Вы считаете, что эта система законсервируется на 20 лет? Нет, вроде так не считаем, вообще об этом не думали. Коэффициент — это про поведение.

Про поведение, про структуру экономики и т. д. — это все тоже надо учитывать. А если на это еще накладывать, то надо понимать это. А этого понимания часто нет. А если на это еще накладывать всякие истории, связанные с тем, что Китаю надо что-то делать с долговой проблемой, потому что в мире нарастают противоречия...

США с долговой проблемой — тем более отдельный большой разговор. Там вообще специфическая история. Я был свидетелем замечательного разговора в 1997 году. Обсуждается КДР — концепция долгосрочного развития. Высокопоставленный аналитик, уважаемый человек, говорит, что в Штатах накопился кризисный потенциал. Он непременно разродится в течение ближайших двух-трех лет. Может быть, в следующем году, может, через года три, но он просто не может не реализоваться. Такое невозможно сейчас сказать, мода сейчас другая. Вообще общепризнанно, что в Штатах есть институты, которые позволяют эффективно, оптимально избежать рисков.

Но тогда договорились — типа фиг с вами, кладется линейная модель. И убедили, что кризис будет, давайте это заложим. На следующий год у нас случился кризис. В ноябре 1998 года правительство приняло КДР.

Смотрите видеоинтервью полностью: Человек, который знает будущее