Голос - оружие генетической памяти

Что такое творчество? Правда ли, что оно всегда сопряжено с чем-то нездешним, неземным, высшим, потусторонним?… Почему настоящее духовное творчество и светская тусовка — вещи несовместны? Зачем это все-таки надо хоть как-то совмещать? Обо всем этом и многом другом в прямом эфире видеостудии Pravda. ru рассказали известные творческие люди — супруги Виктория и Вадим Цыгановы.

Читайте начало интервью:

Цыгановы: дуэт продюсер и певица

Виктория и Вадим Цыгановы — история любви

В поэзии без духа слово мертво

— Вадим, вы сказали, что часто песни пишутся на заказ, но наверно, все-таки многие даже такие песни написаны от всей души?

Виктория Цыганова: — Конечно, конечно.

— Особенно, если взять советское время, то большинство известных песен было написано именно так.

Виктория Цыганова: — Да, идеологическая составляющая.

— Но были очень неплохие песни.

— Конечно.

— Кстати, даже у Визбора были такие песни, что-то про Набережные Челны и так далее, и они — замечательные.

— Это — просто не мои, значит, песни.

Вадим: — Вика знает очень четко "моё - не моё", она откликается. Почему я и дорожу Викой, она — необычная.

Виктория: — Я пою "По диким степям", эта песня больше, чем я. Я даже не могу дать оценку, как ее поют.

Вадим: — Она — сенсорик. Вот был даже такой случай. Изабелла Юрьева дает интервью, а мы недалеко стоим, но она говорит и нас не видит. Изабелла Юрьева (сто лет ей, а она концерт дает) и перед ним говорит: "Пожалуй, на сегодня лучшая исполнительница русских романсов — Вика Цыганова".

Я аж подпрыгнул, и стою ошарашенный, а она меня не видит, и Вику она не видит, также дальше дает интервью. А потом еще Зыкина вызывает нас к себе, и когда Вика появилась, Зыкина ей говорит: "О, лучшая певица России. Можно я вам концерт сделаю в Германии?"

— Это Зыкина?

— Зыкина. И она первой в Германии сделала нам концерт. Потом Кобзон сделал в Америке концерт.

Виктория: — Да. Мое счастье, что я к этому всегда никак не относилась, ибо я относилась с радостью, что спеть я могу.

У гениальных людей ровного пути нет

Вадим: — Потом все это началось, когда мы стали отказываться от сиюминутного, когда мы больше начали общаться, не в светские вещи погружаться, а в духовные. Конечно, светская вся эта история от нас либо отказалась, либо начала гнобить. Это — вполне нормально.

Мы же говорим об этом: либо ты занимаешься духовными вещами, либо в это окунаешься с головой. Но мы всегда балансируем, пробуем, как творец же тоже должен время отражать окружающее. Но при этом Вика делает удивительные шедевры. Она и романсами занимается, и вот такими традиционными корневыми вещами.

Виктория: — Это мне просто нужно, я так ощущаю.

Вадим: — Это — норма, мне кажется, что настоящий художник — всегда экспериментатор, он всегда обречен на поражение, а потом на подъем, у него всегда перепады, вот ровного пути я ни у кого не видел. Ни у кого из гениальных людей нет этого.

Виктория: — Просто, когда я пою песню, ту песню, которую я действительно прожила, и она — моя, она становится частью моей души, я реально чувствую, как бьются у людей сердца и как шевелятся волосы.

Вот я это чувствую. Потому что эта трансляция от меня идет, и я чувствую людей, и что в этот момент мы становимся с публикой одна плоть просто.

Голос — это все-таки такое оружие, он несет генетическую память. Но сегодня мы не слышим чистых голосов, не слышим. Я вот встала на дорожку, включила "Музыка дня, сделай настроение". А там поют дети какие-то песни "крепкий алкоголь, выпей, потанцуй, да брось ты его, да ты страдаешь, тебя всю трясет…"

Вот и вся песня, и другие песни в основном — такие же. Понятно, что совершенно там нет смысла, нет ни глубины, и какая-то одна боль. И это все сделано под каким-то кайфом, то ли какой-то травы, то ли какого-то наркотика. Ведь эти люди в такой темноте находятся. И я выключаю эту музыку, я не могу это слушать. Но вот в этом находится сегодняшнее общество.

Бывают моменты, когда мы становимся с публикой одной плотью

— Вот когда ты стоишь перед залом, и у тебя концерт или какие-то отдельные песни, вот скажи мне, ты выбираешь какое-то лицо в зале?

— Нет, лица я никогда не выбираю никакие.

— Ты говоришь, что чувствуешь, как люди воспринимают. Я понимаю, что энергетика есть, она — живая, идут какие-то волны. Что это за ощущение?

— Тут есть определенный такой момент — наоборот концентрации в себе, в материале, есть атмосфера. Я могу сказать, что я очень не люблю сборные большие концерты, потому что выстроить вот творческую "магию", пусть будет это слово или что угодно, вот это вот особенное общение, это откровение с публикой — очень трудно, очень трудно. А это — одно из самых сильных моих средств выражения.

— Что такое — общение и откровение с публикой? Ведь приходят же люди — настолько разные все.

— Ну и что?

— У них есть и хорошее, и плохое.

— Да, и в то же время мы все — одинаковые, потому что, если болит, оно болит, если человек любит, он любит, если он испытал предательство, он понимает это. И вот когда это совпадает все, то достигается это откровение, но это очень трудно создать. Особенно в концерте, когда включают фонограммы, публика — не на одной волне, она — действительно такая совершенно разная. Очень трудно.

И вот тогда я ломаю все и начинаю импровизировать — я ставлю ту песню, которую не готова была спеть. Вот так тоже было в Санкт-Петербурге, когда я приехала из Крыма, и мне режиссер говорит: "Никаких импровизаций. Пой, заказали вот эти песни, ты их пой". И вдруг я говорю: "Я приехала из Крыма, город-героя, в город-герой Ленинград". И пою песню "Это — Крым". И зал встает.

Вадим: — Из города-героя Севастополь.

Виктория: - Да, да, Севастополя. И зал встает. Тут иногда надо пойти на амбразуру и взорвать зал.

— Вы друг с другом обсуждаете очередность песен на концертах?

Вадим: — Конечно. Я обсуждаю всегда с Викой. Я не понимаю, о чем она говорит.

Виктория: — Это мы обсуждаем. Но концерты по разному проходят, и бывают моменты импровизации.

Вадим: — Вика говорит, что бывают моменты, когда эта выстроенность перестает работать.

Виктория: — Она не работает, она не включается.

Вадим: — Нужно обязательно что-то сделать, приложить какие-то усилия, и надо добиться, чтобы эта масса, биомасса, как говорят наши либерасты, превратилась в публику. Вот здесь — катарсис, слезы, люди всегда должны встать вместе, объединиться.

Виктория: — Ну они же считывают этот посыл. Люди считывают посыл.

Вадим: — Это мы получаем.