Ресторатор Леонид Гелибтерман утверждает, что жизнь не будет прежней

Вице-президент Федерации рестораторов и отельеров по международным связям и гастрономическому туризму Леонид Гелибтерман о новой жизни, которая наступит после снятия ограничений в связи с коронавирусом. О тяжести, которая легла на плечи многих во всем мире.

Читайте начало интервью:

• Как в пандемию выживает ресторанный бизнес, и какие у него перспективы

Государственная помощь и подушка безопасности

— Меры государственной помощи бизнесу и населению, в общем, явно недостаточные. Но при этом они учитывают только тех, кто официально оформлен и тех, кому посчастливилось работать в белую. Но в этих сферах очень много людей, которые работали без каких-то гарантий. Не знаю, были ли у них патенты и медицинские справки. Это мигранты из Средней Азии, Украины. На что они могут рассчитывать?

— Это безумно серьезная проблема. И я бы сюда добавил работавших на стройках, которые тоже остановились. Число работающих на стройках, думаю, существенно превышает число тех, кто был занят в ресторанном бизнесе. В свою страну они въехать не могут, они жестко закрыты, а здесь им жить не на что. На пособие по безработице они тоже не могут рассчитывать.

Я по жизни оптимист, но, с другой стороны, реалистично понимаю, что сейчас разрушена старая система. Если кто-то думает, что она не разрушена, он глубоко заблуждается.

На ее развалинах (не хочу применять слово обломки) будет строиться что-то новое, с новыми идеями, с новыми лидерами. Абсолютно точно карта рынка будет перекроена. Появятся новые игроки. Кто-то с рынка уйдет, и таких будет очень много. Появятся какие-то новые объединения. Это очень болезненный процесс, когда из старого вырастает новое. И мы по всему миру с этим столкнемся. Хорошо, сейчас мы с этой ситуацией как-то справимся и можно идти в ресторан, заняться спортом, пойти в бассейн и так далее. На что люди пойдут? Ведь у подавляющего большинства подушка безопасности…

— Ее не было еще до начала самоизоляции.

— Совершенно понятно, что люди будут думать о сфере гостеприимства в последнюю очередь. Это будет не месяц, не два. Вы посмотрите, даже сейчас, если куда-то выходишь, в магазин, в аптеку, попадается человек без маски и перчаток. Он считает, что это все ерунда и его это точно не коснется. И все эти рассказы про то, что неплохо бы предохраняться, это все для слабаков. Но он же в глаза тебе не смотрит. Когда ты с ним сталкиваешься, он глаза отводит. Люди сейчас, когда оказываются на какой-то дистанции, отводят друг от друга глаза. Это психологическая штука, которая не пройдет быстро. Это травма психологическая.

Знаете, мне понравилась одна шутка. Когда отменят карантин, на улицу выйдут сотни тысяч шизофреников с чистыми руками.

Как летать будут люди? Сейчас авиакомпании начали рассказывать о том, что они будут проверять. Как проверять? За чей счет проверять эти тесты? Пока тест, о котором я знаю, стоит порядка 4 000 рублей. Это будет входить в стоимость билета? Как сидеть в креслах в самолете, если надо соблюдать социальную дистанцию? Социальная дистанция — полтора метра. То есть при несложном подсчете будет лететь треть самолета. Сколько будет стоить билет?

"Отходить" будем долго

— Но по окончании пандемии социальная дистанция уже будет не нужна.

— Да кто же вам сказал, что это все закончится? Да, все проходит и это пройдет, но какое-то время это не пройдет. Мир переживал очень много эпидемий, с точки зрения смертности гораздо более серьезных. Бубонная чума и так далее. Например, от испанки, которая распространилась по миру, отходили четыре года.

— Пятьсот миллионов заболело, умерло сто миллионов.

— Четыре года мир отходил. Но тогда не было СМИ. Тогда не было глобализации. Я вчера разговаривал с Уругваем. Они говорят: сидим, но сейчас нас уже должны выпустить. Я спросил: какая у вас ситуация? Отвечают: 200 или 300 человек заболело, 10 умерло. И посадили целую страну так же на карантин. С десятью умершими. Такого я не помню ни при каких эпидемиях, чтобы весь мир вот так стоял на ушах. И Непал в той же самой ситуации. С киприотами разговаривал сегодня. У них 26-27 градусов, погода великолепная. Они сидят, не могут к морю выйти, потому что пляжи закрыты. И они говорят: у моря вообще никто никогда не болел у нас.

Ген предпринимателя

— Сейчас у нас был политолог из Болгарии и говорил, что, действительно, медицинский ущерб не сопоставим с той истерией, которая происходит. Такое ощущение, что это организовано для каких-то не медицинских целей. Хотя врачи говорят, что это очень опасно.

— Это опасно, я согласен. На самом деле проблема этого коронавируса, как я ее себе понимаю, по сравнению с другими в том, что очень большая нагрузка на медицинские учреждения. Человек должен очень быстро оказаться в больнице, для того чтобы его вылечить. Больницы не будут справляться, если ситуацию отпустить совсем.

Мы-то сейчас пытаемся смотреть дальше: как люди будут перемещаться, как они будут путешествовать, что они будут есть, что они будут пить. И абсолютно совершенно ясно, что все будет теперь по-другому. Привычные поездки даже в Турцию или куда-то на привычный отдых уже будут другими.

Вообще, людей, у которых есть ген предпринимательства, не так много по сравнению с общим числом населения. И когда люди с этим геном банкротятся и попадают в такую ситуацию, больше-то их не станет. Откуда они возьмутся? То есть предприимчивые люди, которые создают рабочие места и которые попадают в такую ситуацию, где их других таких взять?

— Государство как-то взяло ориентир на помощь крупному бизнесу. Я не услышала каких-то здравых мер среднему и мелкому бизнесу, которые бы реально помогли. Я не говорю про беспроцентный кредит. Он вообще непонятно о чем.

— Как его отдавать? Я вам приведу забавный пример, который с одним из рестораторов, моих знакомых, приключился. Он взял этот кредит на зарплату работникам. Он заплатил эту зарплату. А работники уволились. И он остался с кредитом, который он только взял.

— При этом работники никакой прибыли ему не дали?

— Нет, какая прибыль? Он взял кредит, расплатился с ними за апрель месяц. И все. То есть ты взял, ты заплатил, но у тебя с людьми нет таких жестких контрактов, которые бы тебе позволили потом что-то удержать. То есть он сейчас просто пожимает плечами и говорит: а сейчас что мне делать?

То есть ему надо отдавать кредит, а этих людей у него уже нет. Для того чтобы ему даже запуститься в работе дальше, ему другие нужны будут.

— А как он заплатил за апрель, если месяц еще не кончился?

— Он за текущий период заплатил. Многие в ресторанах платят понедельно, по две недели. Самые разные схемы бывают. В любом случае он заплатил людям за предыдущий период, а они уволились.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Игорь Буккер