В ЕС заявили, что наступил "момент Макрона"

В основе всех проблем, с которыми Европа сталкивается в новую эпоху геополитической, экономической и климатической нестабильности, лежит кризис лидерства, считает Марк Леонард, директор Европейского совета по международным отношениям (ECFR). В своём новом материале он утверждает, что вывести ЕС из этого кризиса может президент Франции Эммануэль Макрон.

Фото: commons.wikimedia.org by Santeri Viinamäki is licensed under Attribution-Share Alike 4.0 International

• Pravda.Ru публикует перевод статьи ECFR. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Времена, когда Европа покупала энергоносители у России, передавала свой бизнес на аутсорсинг Китаю и полагалась в вопросах безопасности на Соединённые Штаты, прошли. Европейский союз всего лишь смертен и вполне может потерпеть поражение.

Таково было предупреждение президента Франции Эммануэля Макрона, сделанное 25 апреля в Сорбонне. С большим талантом — и очень пространно — он обратился к гражданам Франции и, по сути, ко всем европейцам с призывом к действию. Не будет преувеличением сказать, что безопасность, процветание и культура Европы находятся под угрозой.

С рвением новообращенного Макрон утверждает, что на кону на Украине стоит не только будущее украинцев, но и будущее Европы. Несмотря на то, что Конгресс США наконец-то принял законопроект о дополнительной помощи Украине (а также Израилю и Тайваню), европейцы должны признать, что у США есть только два приоритета: "Америка превыше всего, что является законным, и Китай".

Макрон предупреждает, что европейцы вступили в новый мир, где поставки сырья сталкиваются с более жёсткими ограничениями, важнейшие полезные ископаемые зависят от геополитики, переход к "зелёной" экономике становится все более актуальным, и ни Китай, ни Америка не соблюдают правила свободной торговли. Что касается политики, то он сожалеет о том, что европейцы всё чаще становятся жертвами войны за чужую культуру. Чем больше их политика будет зависеть от нарративов, созданных в других странах, тем менее подготовленными они будут к формированию своего собственного будущего.

Верный себе, Макрон не испытывал недостатка в решениях. Риски для безопасности Европы могут быть снижены с помощью инициативы по противоракетной обороне, оружия большой дальности и улучшенных кибернетических возможностей, которые поддерживаются "военной экономикой", основанной на увеличении военного и высокотехнологичного производства, при финансировании со стороны Европейского инвестиционного банка и взаимных долговых механизмов ЕС. Аналогичным образом, экономические проблемы Европы требуют новой промышленной политики с целевыми показателями производства и предпочтением "покупать европейское" в таких стратегических секторах, как оборона, "зелёные" технологии, сырьё, полупроводники, цифровые технологии и здравоохранение.

Политический гений Макрона всегда проистекал из его подхода к серьёзным проблемам, подобного подходу аналитического центра, и его анализ того, что беспокоит Европу, является острым. Но он страдает от обратного проклятия Мидаса: политика становится более противоречивой из-за того, что он её придерживается. В то время как команда президента с гордостью отмечает, что некоторые из идей, упомянутых в его речи в Сорбонне в 2017 году, с тех пор были реализованы, сам Макрон признаёт, что Европа могла бы — и должна была — пойти гораздо дальше. Если он хочет оглянуться назад через семь лет и увидеть более высокий коэффициент конверсии, ему придётся применить новый подход.

Во-первых, Макрон должен начать показывать, а не только рассказывать. Хотя его высказывания о конфликте на Украине были поразительными, военная помощь Франции значительно отстаёт от помощи Германии. Если бы Макрон действительно хотел продемонстрировать стратегическую решимость в отношении России, он бы уже направил французских военнослужащих для оказания помощи Украине в качестве некомбатантов — как это сделали США и Великобритания.

Во-вторых, Макрон должен преодолеть свою "юпитерианскую" склонность видеть себя главным действующим лицом в европейской драме. В идеале он и канцлер Германии Олаф Шольц должны были бы поладить достаточно хорошо, чтобы выдвигать идеи в тандеме, тем самым поддерживая идею франко-германского двигателя. Но в отсутствие конструктивных двусторонних отношений (в которых Германия в равной степени виновата) Макрону следует приложить больше усилий для создания коалиций с другими лидерами, такими как премьер-министр Польши Дональд Туск, премьер-министр Эстонии Кая Каллас, премьер-министр Испании Педро Санчес или премьер-министр Италии Джорджия Мелони.

В основе всех проблем, которые Макрон обозначил в своей речи, лежит кризис в европейском руководстве. Как недавно заметил в разговоре со мной один американский чиновник, Макрон похож на (молодого) короля Лира. До конца его президентского срока осталось всего несколько лет, и, не имея большинства в парламенте, он слишком поздно пришёл к трезвому пониманию мира. Иногда кажется, что Макрон даже склоняется к пустоте, плачет в пустоту, как Лир на вересковой пустоши. Всегда легче быть правым, чем выполнять тяжёлую работу по привлечению других к себе.

Тем не менее, сейчас как никогда подходящее время для "момента Макрона". Не так давно ЕС был фундаментально разделён на восточные государства-члены, которые беспокоились о России и искали защиты у США, и западные, которые таковыми не были. Но после своего обращения в Дамаск по дороге в Киев Макрон доказал, что он — мастер выражать опасения восточных членов ЕС. Если и есть кто-то, кто может преодолеть разрыв между востоком и западом ЕС, то это он.

Более того, собственные силы ядерного сдерживания Франции могут иметь решающее значение для обеспечения уверенности тех стран, которые напуганы угрозой ухода Америки из Европы, если Трамп вернётся в Белый дом в январе. В то время как правый оппонент Макрона, Марин Ле Пен, добивается очень хороших результатов в опросах общественного мнения, её антагонистические отношения с ЕС и близость к России стали более очевидными слабостями. Если Макрон сможет найти менее властный подход и вложить свои деньги в то, что он говорит, он мог бы создать действительно прочную политическую базу для своих идей. Семь лет назад Макрон едва ли мог мечтать об этом.