Чечлав ВЫСОЦКИЙ: «У НАС ЕЩЕ БУДЕТ СВОЙ СТАЛИНГРАД!» Беседа в подполье

Шальчининкский сельский район — особое место на карте северной Литвы. Почти полтора года после самопровозглашения независимости Литвы он оставался «красным». По всей стране саюдисты насаждали свои порядки, а тут действовали Конституция СССР и советские законы. Но потом был август девяносто первого, пресловутый ГКЧП и тяжелейшее поражение, которое и вынудило к бегству за границу председателя Шальчининкского районного Совета народных депутатов и одновременно секретаря райкома КПЛ-КПСС Чеслава Высоцкого. Чтоб спастись от преследования (нынешние литовские власти возбудили против него уголовное дело и объявили розыск), за долгие годы эмиграции он постоянно менял фамилию и место жительства. Был Войткевичем, Высоковым, Сосновым, Бяржесом. Жил в шалаше в лесу, в подсобках, на квартирах у знакомых. Имея три высших образования и в совершенстве владея четырьмя языками, трудился пастухом общественного стада, сторожем на предприятии, разнорабочим. Он потерял дом и семью. Но приобрел надежных друзей. Три раза литовские спецслужбы делали попытку захватить Высоцкого и депортировать в Вильнюсский следственный изолятор, но всякий раз на выручку приходили товарищи по партии. Они же помогли получить политическое убежище в одной из республик СНГ. В настоящее время Чеслав Высоцкий — секретарь подпольного ЦК Компартии Литвы, член Совета СКП-КПСС и Комитета Конгресса народов СССР. На днях журналист Михаил Куц встретился с Чеславом Игнатьевичем. — Распад СССР — катастрофа вселенского масштаба. Сегодня это признают все трезвомыслящие политики. Не случись того развала — не было бы ни натовских бомбардировок Ирака, ни нынешней войны в Югославии. Как известно, губительный процесс пошел из Прибалтики, а конкретно — из Литвы. Причем если уж быть до конца честными, то «генераторами» сепаратизма стали ваши товарищи по партии. Разве это секрет: прежде чем саюдисты затребовали независимости республики, лидеры КПЛ инициировали выход своей парторганизации из состава КПСС. Вам не кажется это странным: старшее поколение коммунистов собирало земли и укрепляло государственность, нынешнее явилось могильщиком великой державы? — Странным нет. Я испытываю другие чувства: разочарование, боль, обиду. Однако должен заметить: между коммунистами тридцатых—сороковых и теми, кто принес в наше Отечество раздрай, общего очень мало. К середине восьмидесятых в КПСС существовали как бы две партии: партия трудящихся и партия номенклатуры. Вторая, к сожалению, во многом представляла собой пристанище для жуликов и негодяев. Членство в КПСС являлось для них лишь инструментом в достижении карьеристских целей. Разрыв между словом и делом был в ту пору особенно ощутим. Сошлюсь на такой пример. В Великой Отечественной войне погибли дети Сталина, Молотова, Ворошилова, Микояна, Долорес Ибаррури. А, скажите, кто из сыновей или внуков, недавних партийных бонз участвовал в афганской войне? В этой бездарной и кровопролитной бойне, которую они сами же и развязали? Кто из тогдашних руководителей отважился хотя бы на сутки заглянуть в тридцатикилометровую чернобыльскую зону, чтобы посмотреть, как там работают рядовые коммунисты и беспартийные? А вспомните пресловутые спецмагазины и спецпайки при тотальном дефиците товаров! А особые привилегии для элиты! А персональные пенсии непонятно за какие заслуги! На Сталина сегодня вешают всех «дохлых кошек», а ведь факт остается фактом: когда умер «диктатор», друзья не смогли найти в его гардеробе пару приличной обуви. Так и хоронили вождя в стоптанных дырявых башмаках, чуть прикрыв их цветами. Вы можете назвать хотя бы тройку функционеров из эпохи застоя или перестройки, отличавшихся такой же скромностью? Петр Машеров, Юрий Андропов и Антанас Снечкус не в счет. Это исключение из правил. Глядя на «верхов», начинали менять свое поведение и «низы». Партия деградировала. Еще в восемьдесят пятом на пленуме ЦК КПЛ я высказала ту мыслью, которая, к несчастью, стала пророческой. Я тогда сказал, что если мы не изменим в ближайшее время ситуацию и не очистим наши ряды от проходимцев, партия погибнет. И гибель эта будет с далеко идущими последствиями. Увы, к этим словам никто тогда не прислушался. Зато обстановкой в КПСС воспользовались западные спецслужбы... Вскоре на посту генсека появился безвольный и двуличный либерал Горбачев, лидером Компартии Литвы стал его двойник, «самостийщик» Бразаускас. Что было потом, знаем. Вы говорите, что процесс «брожения» начинался в Вильнюсе. Это правильно. Но только отчасти. Действительно, Литва оказалась наиболее слабым звеном в системе советских республик. Имена местных разрушителей сверхдержавы известны: Бразаускас, Ландсбергис и частично Прунскене. И все же я должен поспорить. Генераторами сепаратизма были не они. Зло исходило от ближайшего окружения Горбачева. Именно соратники генсека претворяли в жизнь планы, разработанные их подрядчиками: Бжезинским и Центральным разведывательным управлением. Вспоминаю последний приезд к нам секретаря по идеологии Александра Яковлева. Случилось это в конце восемьдесят девятого, когда в республике вовсю хозяйничали националисты. Это была пора величайшей смуты. Все, кто стоял на твердых государственных позициях, отстаивали принципы интернационализма, подвергались бешеной травле, жесткое давление со стороны правых испытывали и семьи наших товарищей. В этих условиях, конечно же, мы рассчитывали на помощь московских властей. Но помощь получили другие. «Серый кардинал» отказался от встречи с литовскими коммунистами и прямиком отправился в Академию наук, рассадник сепаратистов. Все его выступление изобиловало панегириками в адрес «Саюдиса», его лидеров и обещаниями всяческой поддержки. Вот тогда мы и поняли. кто создатель народных фронтов и оппозиционных партий. Думаю, и ваш БНФ своим рождением обязан главному идеологу из Белокаменной. — Человек вы, чувствуется, бескомпромиссный. Что вам больше всего претит в людях? — Ну, почему же бескомпромиссный? Я способен выслушать любого оппонента, и если его доводы покажутся убедительными, готов с ним согласиться. Не меняю только принципы и именно по этой причине терпеть не могу двурушников. Ненавижу предательство, причем в любой его форме. Как бытовое, так и политическое. С ним-то в последнее время приходилось сталкиваться постоянно. Излом, произошедший в обществе, перекромсал и человеческие души. Не все способны были выдержать испытания. Смута вошла во многие литовские дома. Только в нашем райцентре и только среди моих знакомых распалось семь семей. Когда-то это были прекрасные, дружные пары. Но жизнь доконала их. Кто-то из супругов продолжал служить «левому» делу, кто-то встал под знамена «Саюдиса». Под одной крышей оказались вдруг не просто идейные противники, а непримиримые враги. Это была трагедия для каждой из сторон. Я не вправе осуждать этих людей, каждый из которых — жертва большой политики, но у меня, как, полагаю, и у остальных советских граждан, есть свой счет к политиканам. Тем, кто предал почти 300-миллионный народ, а заодно наших друзей и союзников. Начну с Горбачева. В Вильнюс он приезжал в 1990 году. Как член Бюро ЦК я присутствовал на встрече с генсеком. Помню его слова, с пафосом произнесенные перед участниками совещания: «Литву им не видать, как своих ушей. Она будет советской». Сказано это было уже после того, как литовский Верховный Совет объявил... о независимости республики. Горбачев умел говорить то, что от него хотели услышать, но ничего не делал из того, что от него ждали. Не выполнил свои обещания и относительно «советской Литвы». Он сдавал всех и вся: армию, внутренние войска, спецслужбы. «Первый немец», он развалил Варшавский Договор и фактически капитулировал перед НАТО, отдав приказ о выводе советских войск из стран Центральной и Восточной Европы. Я глубоко убежден: то, что сегодня творится на Балканах, — это результат горбачевской внешней политики. До сих пор не могу понять, как этот позер и довольно посредственный человек смог завоевать доверие людей, которые по уровню развития были на голову выше его. Летом 1990 года состоялся ХХVIII съезд КПСС. Я на нем выступал трижды: с трибуны и два раза из зала. Предлагал рассмотреть вопрос о замене обанкротившегося лидера более энергичным и деятельным человеком. Увы, это предложение не получило поддержки со стороны делегатов. Не понял меня даже литовские коммунисты. До самого последнего дня они верили Горбачеву. Где-то я читал, что из всех качеств человеческого характера наиболее заразительным является героизм. Наверное, это так и есть. История войн полна примеров, подтверждающих эту мысль. К несчастью, отступничество тоже имеет последователей. Вирус предательства, витавший среди тогдашнего руководства, передавался от одного к другому. Те, кто пришел на смену «ставропольскому комбайнеру», довершили его грязное дело. Никогда не забуду, как больного и немощного Эриха Хонеккера, человека, верой и правдой служившего Советскому Союзу, российский самодержец отдал на растерзание своим новым друзьям. А чем можно объяснить поступок ваших тогдашних лидеров, выдавших вильнюсской охранке своих коллег: двух ученых — Бурокявичюса и Ермалавичюса? Поверьте, это неслыханное вероломство, и литовские коммунисты запомнили его надолго. — Что можно сказать на это: в огне брода нет. Кстати, ваши единомышленники вели себя ничем не лучше, чем противники. Разве можно оправдать расстрел мирных граждан у здания Вильнюсского телецентра? — Согласен, нельзя. Но почему вы думаете, что это дело рук «красных»? В дни, когда случилась трагедия, я находился в Вильнюсе. Первое, что тогда бросилось в глаза, — обилие на улицах людей с кино- и видеокамерами. До кровавых событий еще оставалось несколько часов, еще войска находились в казармах, а журналисты уже крутились у здания телебашни. Кто их предупреждал о предстоящей бойне? Кому выгодно было, чтобы кадры преступления остались на пленке? Вы не пробовали задать себе эти вопросы? Как очевидец событий заявляю: никто из военнослужащих за все время противостояния не произвел ни единого выстрела. Стрельбу из окон домов вели снайперы Ландсбергиса. Данные судмедэкспертизы показывают, что огонь наносился именно с верхних точек. Зачем надо было стрелять по безоружным? Ответ прост. «Саюдису» очень нужна была реакция международной общественности на «зверства коммунистов», и они ради этого пошли на неслыханную провокацию. К слову, подобный трюк повторили косовские албанцы в январе этого года у деревни Рачак. Уже позже начальник вильнюсского ОМОНа Болеслав Макутынович признавался: если бы руководство союзного МВД отдало его отряду соответствующий приказ, он, даже не прибегая к оружию, сумел бы быстро навести порядок в городе. Для этого достаточно было задержать Ландсбергиса и других активистов фронта. Подчеркиваю, не убивать их, нет. Просто задержать. Так, как это сделал в свое время польский лидер Войцех Ярузельский. К сожалению, такая команда не поступила. Не поступила она и в дни августовского путча в отношении Ельцина. Как видим, один неверный шаг — и история пошла в совершенно другом направлении. — Вы упомянули о Бурокавичюсе и Ермалавичюсе. Какова их судьба? Какова вообще судьба левых сил? — Сегодня в Литве установлена диктатура, по духу своему очень напоминающая ту, что существовала в Германии в 30—40 годы. Оппозиционные партии запрещены, инакомыслие подавляется. Уклоняясь от преследования нацистских преступников (а таких сегодня в республике собралось немало и живется им вольготно), власти все внимание сосредоточили на борьбе с «левыми».За одно лишь членство в КПЛ человеку грозит тюремное заключение сроком до 15 лет. В круг лиц, подвергающихся судебному преследованию, входят даже бывшие военнослужащие, которые воевали на стороне государств антигитлеровской коалиции и участвовали в борьбе против фашистской агентуры, оставленной немцами на территории Литвы. Идет настоящая ревизия истории. Подлинных героев нарекают преступниками, а головорезов делают национальными героями. По указке властей разрушена могила генерала армии Ивана Черняховского, освобождавшего Вильнюс, зато воздвигнут памятник мародерам из террористической диверсионной группы «Эрна». Ситуация в республике настолько дикая, что в январе этого года российская Госдума вынуждена была выступить со специальным обращением Парламентской ассамблее Совета Европы, Парламентской ассамблее ОБСЕ и Европейскому парламенту. Впрочем, главные события еще впереди. По инициативе все того же Ландсбергиса на этот год намечен второй, как он его окрестил, «Нюрнбергский процесс» над коммунистами, что уже само по себе равносильно сопротивлению с деяниями гитлеровских палачей. Таковая объективная реальность. Что касается двух профессоров Миколаса Бурокявичюса и Юозаса Ермалавичюса, то вместе с другими политзаключенными они продолжают томиться в вильнюсской тюрьме. Судить их не за что. Государство они не обворовывали, дачами не обзавелись, счета в банках отсутствуют. Причем как в зарубежных, так и своих. Их хотят обвинить в государственной измене. Но ведь действовали они в том правовом поле, которое тогда было, и защищали существующий строй как раз от государственной измены. Пять лет, проведенных в неволе, не прошли бесследно. Уже умер политзаключенный Пикаускас. Тяжело заболел и ушел из жизни белорусский профессор Иван Кучеров. Из-за побоев скончался первый секретарь Центрального райкома КПЛ Вильнюса Бутримович. У обвиняемого Прокоповича открытая язва желудка. Бурокявичюс перенес два инфаркта, а сейчас у него открытая форма туберкулеза. Властям выгодно, чтобы их узники умерли до суда... — В марте официальный Вильнюс отметил восьмую годовщину независимости республики. Интересно знать, что дал суверенитет вашим землякам? Я этот вопрос задаю не случайно. В оппозиционной белорусской прессе очень уж восторгаются уровнем жизни литовцев... — Это так. Бывший спикер белорусского парламента Семен Шарецкий в одном из своих газетных выступлений даже вопрос поставил: «Што трэба зрабіць, каб беларусы жылі так добра, як літоуцы?» Но это вопрос туриста, увидевшего жизнь из салона автомобиля. Реальность гораздо прозаичнее. Да, пять процентов литовских граждан действительно живут хорошо. Кто это? Сотрудники армии, полиции, управленческий аппарат, банковские служащие. Те, чья зарплата примерно тысяча американских долларов в месяц. Еще 15 процентов жителей составляет средний класс. Остальные 80 — нищие. Вдумайтесь в такие цифры. Среднемесячный «доход» литовца около 200 долларов. Цифра, на первый взгляд, солидная. Но только на первый. Из этой суммы 24 процента вычитается в подоходный налог. Проживание в трехкомнатной квартире семьи из четырех человек обходится в среднем в 100 долларов. Транспортные расходы на эту же семью тянут за 20 долларов. Страшно дороги продукты питания. Килограмм пшеничного хлеба стоит 75 центов, литр молока — 50. 0 мясных продуктах я уже не говорю. Они по карману далеко не каждому. Короче говоря, если раньше прилавки литовских магазинов были пусты, зато забиты холодильники, то сейчас прилавки ломятся от изобилия, а в холодильниках гуляет ветер. В прошлом году по сравнению с 1990-м потребление мяса уменьшилось с 89 до 52 килограммов, молочных продуктов — с 476 до 238, яиц — с 304 до 72 штук. Из трех с половиной миллионов жителей Литвы 230 тысяч, то есть более шести процентов, чьи доходы ниже двух литов в день (есть и такие), голодают в полном смысле этого слова. Малоимущие граждане отказываются от света, газа и отопления, хорошие квартиры в центре города меняют на неблагоустроенные. В стране все разграблено и разорено. В советское время хозяйства нашего района собирали урожай по 32—46 центнеров зерновых с гектара. В прошлом году он еле дотянул до 10 центнеров. За 10 последних лет валовой внутренний продукт снизился в 2,6 раза, объем промышленности — в 3,8. Когда меня спрашивают, как чувствуют сегодня себя литовцы, я отвечаю: «Как в бане. Все голые, а вокруг одни шайки»... — И последний вопрос. Чеслав Игнатьевич, вы — оптимист? — Оптимист. И это настроение не беспочвенно. Известно, бытие определяет сознание. Народ сбрасывает с себя оцепенение и активно включается в политическую жизнь. Есть пополнение в партии. Причем идут к нам не только зрелые граждане, но и молодежь. Это радует. Не так давно по улицам Клайпеды прошел марш безработных. Состоялась забастовка рабочих завода топливных аппаратов в Вильнюсе. В Каунасе, городе с традиционно националистическими взглядами, кто-то из жителей вывесил красный флаг. Пару лет назад его моментально сорвали бы. Сейчас он висел больше недели, и никто из стражей порядка не отважился его снять. А может, и не захотел. Этот факт говорит о многом. В сорок первом мы тоже отступали. Сдали Минск, Вильнюс, Киев, Кишинев... Но потом был Сталинград. И была Победа. Я уверен: наша битва еще не закончена. У нас еще будут и свой Сталинград, и свое 9 Мая. Литва снова станет советской и социалистической. Николай КУЦ.