ЦРУ против MI-6: как конспирология формирует новые политические реалии

В последнее время в медиапространстве всё чаще появляются публикации, претендующие на сенсационные "разоблачения века". Их общий мотив предельно прост: любой лидер на Ближнем Востоке, будь то принц или президент, — это якобы продукт деятельности западных спецслужб. От Ливии до Ирана, от Йемена до Сирии — в этих статьях обязательно фигурируют знакомые аббревиатуры: CIA, MI-6, иногда даже Mossad, а в качестве доказательств — набор полуправд, собранных в эффектную и эмоционально насыщенную мозаику.

Фото: Designed by Freepik, https://creativecommons.org/public-domain/pdm/

Газеты

На первый взгляд подобные тексты производят впечатление "инсайдов". Они густо сдобрены цитатами из "анонимных источников" и окутаны туманом тайных операций, заговоров и дипломатических кулуаров. Но если убрать драматический антураж, становится ясно: перед нами — классический пример информационной войны, где реальные факты расставлены в иной выгодной политически последовательности.

"Сенсация" из Баку

Очередным примером подобного жанра стала статья, опубликованная на сайте haqqin.az под громким заголовком "Блестящая операция британской разведки: джихадист надевает костюм с галстуком. Войны спецслужб".

Материал утверждает, что нынешний президент Сирии Ахмед аш-Шараа, более известный как Абу Мухаммад аль-Джулани, был "объектом ЦРУ" во время заключения в американской тюрьме Camp Bucca в Ираке. Именно там, по версии авторов, им "начала заниматься группа оперативников британской MI-6" — якобы с целью "создания управляемого лидера", который спустя годы возглавит "новую Сирию".

Сюжет выстроен эффектно: есть тюрьма, есть разведка, есть вербовка, — и всё сходится в красивую политическую конспирологию. Но если разобрать факты, то возникает главный вопрос: "А кто вообще мог "вербовать" в американской тюрьме, управляемой Пентагоном и ЦРУ?"

Camp Bucca: факт, но не сценарий

Тюрьма Camp Bucca, действительно существовавшая на юге Ирака, с 2003-го по 2009 год находилась в юрисдикции армии США. Именно туда свозили боевиков "Аль-Каиды"* и сторонников Саддама Хусейна.

Аль-Джулани, по данным BBC, Reuters, The Guardian и аналитического центра Carnegie Middle East Center, действительно находился под стражей в американском лагере Camp Bucca в южном Ираке — там же, где в 2000-е годы содержались десятки будущих лидеров исламистских организаций, включая основателя ИГИЛ** Абу Бакра аль-Багдади. Эта тюрьма, по мнению исследователей, стала не просто местом заключения, а инкубатором радикальных сетей, которые позже распространились на весь регион.

Но сама идея о том, что на территории американского военного объекта действовали британские оперативники MI-6, выглядит, мягко говоря, сомнительно. MI-6 не имела юрисдикции в Ираке, а тем более на объектах, находящихся под полным контролем США. Любая разведывательная активность на базе другого государства требует официального допуска, который в подобных случаях невозможен.

Отсюда возникает логичный вопрос: если "лагерь Букка" был под управлением ЦРУ и американских военных, то почему вдруг "вербовкой" занимались британцы. Ответ очевиден: не занимались. Просто упоминание MI-6 звучит эффектно — оно добавляет интриги, расширяет масштаб истории и придаёт ей международный блеск. Конспирологический сюжет всегда требует второго игрока: одной разведки мало, нужен дуэт — ЦРУ и MI-6, чтобы публикация воспринималась "серьёзно".

Правда вперемешку с мифом

В статье действительно упомянуты элементы, имеющие под собой реальную основу:

• аль-Джулани был в Camp Bucca;
• Inter Mediate, британская НПО Джонатана Пауэлла, действительно работает в конфликтах (Северная Ирландия, Афганистан, Сирия);
• ребрендинг "Джабхат ан-Нусра"** в HTS** имел место в 2017 году и сопровождался попытками представить движение как "умеренное сирийское сопротивление".

Однако всё это лишь реальные фрагменты, собранные в фальшивую логическую цепочку.

Среди профессиональных аналитиков, таких как RAND Corporation, Foundation for Defense of Democracies (FDD), International Crisis Group (ICG) и эксперты Совета Безопасности ООН, нет ни одного подтверждения версии о "вербовке" аль-Джулани западными спецслужбами.

• RAND Corporation: Syria Conflict Reports — исследования американского центра, фиксирующие развитие вооружённого конфликта без упоминания участия западных разведок в создании HTS**.
• FDD: Profile on HTS (Hay'at Tahrir al-Sham)** — аналитические материалы, где HTS продолжает квалифицироваться как террористическая организация, а аль-Джулани фигурирует в санкционных списках США и ООН.
• International Crisis Group: Inside HTS — серия отчётов, описывающих политическую эволюцию HTS и её попытки легитимизации без упоминания какого-либо внешнего "кураторства".

Таким образом, ни один международный институт не подтверждает тезис о "спецоперации вербовки”. Напротив, все источники указывают, что HTS** остаётся под международными ограничениями, а сам Ахмед аш-Шараа (аль-Джулани) буквально до вчерашнего дня фигурировал в санкционных реестрах США и Совбеза ООН.

И здесь возникает закономерный вопрос: если аль-Джулани действительно был агентом ЦРУ и MI-6, зачем его "создателям" понадобился целый год, чтобы снять санкции и вывести из-под подозрений его самого и Сирию. Была ли это "операция прикрытия", растянутая на месяцы дипломатических манёвров, или же, наоборот, большая политика, где бывший боевик сумел превратить собственную уязвимость в актив, используя стратегическое положение Сирии и заключая соглашения и с Турцией, и с Саудовской Аравией, и с Россией, и с США?

Но фактически процесс снятия санкций с Сирии и исключения Ахмеда аш-Шараа из террористических списков стал не просто дипломатическим актом, а симптомом глубинного сдвига в международных отношениях. Вопреки традиционным принципам международного права и дипломатической этики вооружённый переворот и лидер HTS** были легализованы под предлогом "прагматизма и поиска стабильности". Современная политика всё чаще движется не этическими или правовыми принципами, а соображениями выгоды и геополитического расчёта.

Сирийский пример показал, что в XXI веке граница между "террористом" и "партнёром" оказывается подвижной — и определяется не прошлым, а полезностью для мировых центров силы. В итоге сам факт того, что человек, начавший путь с подполья "Аль-Каиды"*, сегодня ведёт переговоры с лидерами крупнейших держав, говорит не столько о шпионаже, сколько о том, насколько гибкой и циничной стала современная геополитика.

Когда ЦРУ — слишком скучно, а MI-6 — красиво

Парадокс в том, что конспирология всегда опирается на эффектное звучание. MI-6 — бренд, впитавший в себя ореол шпионажа, Бонда и интриги. На фоне американской бюрократии ЦРУ британцы выглядят как элита тайных игр. Поэтому в подобных статьях британскую разведку вплетают в любой сценарий — от Украины до Сирии, от Ливии до Латинской Америки.

Это придаёт тексту кинематографичность, но лишает его правдоподобия. На практике же, если уж кто-то и вёл возможные контакты с фигурами вроде аль-Джулани, то исключительно ЦРУ, и то в рамках допросов или разведывательных опросов, а не программ "создания лидеров".

Реальная мотивация таких публикаций

Появление подобных материалов в региональных СМИ объясняется просто: это информационный инструмент, позволяющий сформировать устойчивую картину, где любой политический успех или неудача на Востоке объясняется вмешательством Запада. В таком нарративе нет места внутренним причинам — только внешние "кукловоды" и тайные дирижёры.

Если отбросить внешние украшения и эффектные заголовки, становится очевидно: цель подобных публикаций — вовсе не в разоблачении и не в журналистском поиске истины, их основная задача — влияние на восприятие, формирование нужного общественного и политического контекста. В данном случае речь идёт о легитимизации старого политического тезиса, знакомого с времён холодной войны: все радикалы, перевороты и нестабильность на Востоке — это результат тайных игр Запада. При этом есть "устоявшееся мнение", что данный нарратив возможно выгоден сразу нескольким сторонам:

• Ирану — чтобы представить собственную экспансию и поддержку шиитских группировок как "борьбу с западным заговором";
• России — чтобы подчеркнуть лицемерие Запада и укрепить антиамериканскую риторику в регионе;
• сирийским лоялистам старого режима — чтобы доказать, что новая власть в Дамаске — "марионетка", а значит, свержение Башара Асада было незаконным.

На первый взгляд всё это лежит на поверхности. Всё "плохое" нужно именно "плохим". Ведь явно эти страны потеряли "своего" президента, вот и пытаются подставить "чужого".

Но если копнуть глубже, становится ясно: публикация подобного рода — это не просто идеологический инструмент, а элемент гибридной операции, в которой используются зеркальные приёмы информационной войны.

Информационный камуфляж и двойное направление удара

В современном медиапространстве эффективнее всего работает "перевёрнутое сообщение", то есть материал, созданный от имени предполагаемого противника, но бьющий по интересам сразу нескольких сторон. В нашем случае статья, опубликованная в азербайджанском сегменте Сети, выполняет именно такую роль.

На поверхностном уровне она выглядит как удар по Ахмеду аш-Шараа — человеку, который, по версии авторов, якобы "вышел из ЦРУ и MI-6". Таким образом, его образ легитимного лидера Сирии дискредитируется: он предстаёт не реформатором, а проектом спецслужб.

Но на втором уровне это удар и по России с Ираном. Текст намекает, что эти страны "разоблачают" западного ставленника, тем самым подрывая доверие к их позициям в регионе. Получается зеркальная логика: обвиняя Запад, материал одновременно дискредитирует антизападный блок, выставляя его соучастником в "новой игре спецслужб". Это типичный информационный приём двойного назначения: камень бросается в одного, но рикошетом бьёт по всем. Но и это ещё не всё.

Классика современной дезинформации

Такой подход широко используется в современной информационно-психологической войне. Схема проста.

1. Создаётся нарратив от имени "третьей стороны" (региональное СМИ, псевдоаналитик, "утечка" от инсайдера).
2. Материал содержит частично правдивые данные, но построен так, чтобы провоцировать взаимное недоверие между игроками.
3. Далее — самоусиление: публикацию подхватывают новостные агрегаторы, и через сутки она превращается в "цитируемый источник".

В результате выигрывает тот, кто остаётся в тени. Никто не признаёт авторства информационного вброса, но его эффект работает: Запад оправдывается, Восток раздражается, Россия и Иран подозревают утечку, а публика получает красивую историю о заговоре спецслужб.

Суть "операции"…

Если свести всё к одной формуле, то подобные статьи нужны для того, чтобы:

• дискредитировать нового сирийского лидера, связав его с ЦРУ и MI-6;
• подорвать легитимность Запада, показав, что он "всё контролирует";
• ударить по России и Ирану, представив их как жертв (или соучастников) тех же западных игр;
• а в итоге натравить всех друг на друга, ведь явно все обиделись на этот фейк и клевету, а значит, и друг на друга.

Это тройной эффект — классический пример того, что в военной доктрине информационных операций называется "многоуровневая дезинформация": одна публикация работает сразу в нескольких направлениях.

Вывод. Публикация подобного типа это не просто новость, а информационный снаряд двойного калибра. Она не ищет истину, она формирует образ — и делает это от имени "нейтрального" источника, чтобы придать убедительности. Такие тексты — не ошибки журналистики, а инструменты политического влияния, созданные по лекалам современных психологических операций. В эпоху гибридных войн слово становится оружием, а статья — той самой пулей, траектория которой рассчитана заранее.

Информационные спецоперации XXI века: кто стреляет первым, тот и пишет историю

Современная политика всё больше напоминает не дипломатический процесс, а непрерывную войну смыслов. Если раньше стреляли из пушек, сегодня стреляют заголовками. Каждый медиапроект, каждая "утечка" и каждая статья становятся частью глобального боя за восприятие — за то, кто определит, где добро, а где зло, кто жертва, а кто кукловод.

История с "британской операцией по созданию сирийского президента" — лишь один из таких выстрелов. Она не про Сирию и даже не про спецслужбы, а про борьбу за контроль над нарративом "кто расскажет историю первым, тот и установит её "правду".

И если сегодня кто-то превращает бывшего боевика в президента, а журналистов — в шпионов поневоле, то завтра то же самое могут сделать с любой другой страной, любым другим именем.

В эпоху гибридных войн реальность больше не принадлежит фактам — она принадлежит тем, кто умеет убедительно сочинять.

*- Решением Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 года признана террористической, деятельность запрещена на территории Российской Федерации.

**- Решением Верховного суда Российской Федерации от 29 декабря 2014 года признаны террористическими, деятельность запрещена на территории Российской Федерации.