Что делят Иран и Саудовская Аравия

После того как в Саудовской Аравии был казнен шиитский проповедник Нимр ан-Нимр, конфликт между Тегераном и Эр-Риядом еще более усугубился. Чем чреват новый виток напряженности между Ираном и Саудовской Аравией? Стоит ли мировому сообществу принимать срочные меры? На эти и другие вопросы Pravda. Ru отвечает востоковед Дмитрий Нерсесов.

Арабский мир перестает быть вещью в себе

— Давайте поговорим о тех событиях, которые развернулись сразу после Нового года на Ближнем Востоке, я имею в виду казнь шиитского проповедника Нимр ан-Нимра в Саудовской Аравии и последующая за этим реакция Ирана, выразившаяся в разгроме посольства Саудовской Аравии в Тегеране. Вслед за этим последовал разрыв дипломатических отношений между этими странами, и сейчас не наблюдается никакой деэскалации конфликта. Наоборот, при взаимных угрозах идет некоторое усиление противостояния. С чем связано это обострение ситуации между Ираном и Саудовской Аравией?

— На мой взгляд, самое важное — это то, что в настоящий момент идет формирование новой структуры в регионе Ближнего Востока в целом и в Персидском заливе в частности. В настоящее время суть, на мой взгляд, заключается в том, что Саудовская Аравия и арабские государства Персидского залива, которые объединены в единую интеграционную группировку, стремятся выработать формулу своего собственного, независимого, самостоятельного участия в мировой политике.

То есть идет формирование нового центра силы в регионе Ближнего Востока. И таким центром силы хочет стать интеграционная группировка — Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. До этого все подобные процессы сдерживались в арабском мире, поскольку он все послевоенное время находился в силовом поле холодной войны, противостояния СССР и США, и все нормальные, естественные процессы, которые должны были там протекать, начиная от внутриполитических и социальных, кончая внешнеполитическими, были искажены, они находились под давлением этого силового поля холодной войны.

После окончания холодной войны, после того, как сначала Советский Союз, потом Соединенные Штаты Америки фактически ушли из этого региона и оставили его на произвол судьбы, в арабских государствах начались совершенно естественные процессы, которые долгое время сдерживались — началась смена поколений руководителей. Она, так или иначе, должна была произойти.

— То есть вы считаете, что не США являются инициаторами арабской весны, она произошла сама по себе?

— Я считаю, что они не поджигали, они, наоборот, самоустранились. И, собственно, то, что произошла арабская весна — это совершенно нормальная реакция арабских обществ, потому что они действительно жили в деформированном состоянии. Там действительно долгое время, поколениями не менялись руководители, выросла целая система, иерархия, пирамида коррумпированной власти.

И, в конце концов, как бы хорош или плох ни был Каддафи, или Мубарак, или кто-либо еще, они были просто уже физически старые люди и управлять толком не могли. И, так или иначе, их надо было менять. И такая смена поколений началась.

Например, в Сирии пришел Башар на смену своему отцу, в Марокко произошла смена на короля, в Иордании прошел тот же процесс. И эти процессы, и в Сирии, и в Иордании, и в Марокко, прошли мирным путем. Такой же процесс начался, собственно говоря, и в Саудовской Аравии. Потому что с приходом нового короля Салмана, он инициировал приход новой молодежи, приток новой крови в систему управления Саудовской Аравией. И естественно, что новое поколение в новых условиях хочет переосмыслить роль арабского мира в глобальном мире вообще.

То есть можно сказать так, что арабский мир перестает быть вещью в себе, а становится вещью для себя. Они хотят стать субъектом мировой политики. Собственно, вот это и происходит. Затем надо смотреть, в какой конкретно ситуации, в каком конкретно окружении это происходит, вот они находятся лицом к лицу с Ираном, а Иран — древнейшая цивилизация, причем имеющая опыт государства, сравнимый с китайским. Это мощная, сильная, глубокая культура.

И естественно, что, имея такого соседа, арабам необходимо как можно быстрее, как можно более эффективно реализовать свои планы и свои надежды на единство, на объединение, на создание собственного центра сил.

Казнь Нимра ан-Нимра

— Вы имеете в виду конкретно Саудовскую Аравию?

Саудовскую Аравию и монархии Персидского залива. Они должны самоутвердиться, у них крайне мало времени сейчас. С одной стороны Иран, с другой стороны Израиль. Израиль уже имеет ядерное оружие, Иран как будто бы не имеет ядерного оружия — никто не знает, есть оно у него или нет. И арабам в такой ситуации, когда их давнейшие партнеры по трону, США, самоустранились от ситуации, необходимо как можно быстрее скоординироваться и создать собственный центр силы и собственный центр влияния. Чем они сейчас, собственно говоря, и занимаются.

Они моментально начали искать себе союзников в условиях обострения с Ираном. У нас почему-то не говорят, но буквально на следующий день после событий в Тегеране, когда было разгромлено посольство и так далее, саудовская делегация направилась в Пакистан, и Пакистан заверил, что он во всем поддержит Саудовскую Аравию.

А Пакистан, на секундочку, — это ядерная держава. То есть начинается складывание уже более реальных, более практических союзов в регионе. И я думаю, что непосредственно инцидент с ан-Нимром можно по-разному расценивать. Но с чисто формальной точки зрения, они имели полное право его казнить. Ан-Нимр был гражданин Саудовской Аравии, и не имеет значения, какого мазхаба ислама он придерживался. Он был задержан за нарушение закона, осужден совершенно официально всеми судебными инстанциями, приговорен, и приговор был приведен в исполнение. Собственно, с точки зрения юридической, я думаю, здесь нет и не может быть никаких вопросов.

— Почему тогда так возмутились шииты? Ведь идут манифестации с лозунгами "смерть аль-Саудам", то есть королевской династии Саудовской Аравии. Это что, обычная реакция?

— Вы знаете, с одной стороны, она обычная. В общем, поднять на Востоке людей на подобные демонстрации, будь то шииты, сунниты или христиане, не составит никаких проблем никогда. В конце концов, китайцы тоже очень дисциплинировано периодически забрасывают чернильницами чьи-то посольства. Это как раз не фокус. Фокус то, что удалось избежать человеческих жертв. Потому что нападение не привело к гибели саудовских дипломатов, они в целости и сохранности покинули страну.

Эти все антагонисты — Израиль-арабы, арабы-персы, турки-арабы — живут бок о бок уже не одну тысячу лет

— То есть вам не страшно от того, что обострились отношения между двумя державами Ближнего Востока?

— Сам по себе факт не страшен. К чему это в дальнейшем может привести — это другой вопрос. Здесь все фактически зависит от того, насколько серьезно и ответственно руководители этих, как минимум, двух государств — Саудовской Аравии и Ирана — подойдут к данной ситуации. Потому что одно дело покричать, поджечь посольство, а другое дело — довести дело до вооруженных столкновений, тем более прямых.

Я склонен полагать, что ни одна, ни другая сторона не намерены доводить дело до прямых столкновений между саудовской или арабской армиями и иранскими вооруженными силами. Я думаю, что могут быть какие-то провокации, могут быть отдельные инциденты. Собственно, если заглянуть в историю, в 1970-х годах, в начале 1980-х годов, еще в шахские времена, отношения между арабскими монархиями Залива и шахским Ираном были весьма плохими.

Тогда Америка всецело поддерживала шаха, вооружала его до зубов и тогда проходили стычки. И с тех пор Иран удерживает два каких-то островка в Ормузском проливе, которые принадлежали то ли Эмиратам, то ли Саудовской Аравии, между ними существует даже территориальный спор, но ни к чему плохому это не приводит. Это свидетельствует о переходе мира в совершенно новые качественные состояния. При том, что существует риск прямого военного столкновения между Саудовской Аравией и Ираном, то есть риск перекрытия Ормузского пролива, нефть дешевеет.

Тот факт, что рынок нефти не реагирует на такое обострение, может свидетельствовать о том, что мир действительно будет свидетелем реального процесса реструктуризации Ближнего Востока. Потому что, если бы сейчас нефть взлетела бы вверх, то понятно, что всем серьезным игрокам — и Соединенным Штатам, и России — надо было бы, засучив рукава, возвращаться в регион, наводить порядок, разводить бойцов по углам и так далее. Поскольку этого не происходит, значит, во-первых, нефть действительно обречена на то, чтобы быть дешевой, а во-вторых, остальные игроки смотрят на основных участников процесса реструктуризации Ближнего Востока, как на достаточно ответственных, которые сами могут принимать решение.

Уверяю вас, Ближний Восток в посредничестве особо не нуждается. Эти все антогонисты — Израиль-арабы, арабы-персы, турки-арабы — живут бок о бок уже не одну тысячу лет. Они знают друг друга, как облупленные. И попытки объяснить им, как надо себя вести в том или ином конфликте, на самом деле, смехотворны. Каждый из них возьмет с посредника свою долю, а дальше будет работать, как и работали. Лучше смотреть, в какую сторону процесс развивается естественным образом, держать под контролем ситуацию в том смысле, чтобы не дать ни одной стороне подумать, что она сейчас одним ударом что-то изменит.

То есть, по сути дела, там должен быть некий период микрохолодной войны. Они должны постоять на краю крупного конфликта, осознать, что он приведет к взаимному уничтожению или, во всяком случае, к невосполнимым совершенно потерям каждой из сторон, а потом как-то начать договариваться, как-то строить новую жизнь в новых условиях. России же нужно использовать это посредничество, если нас действительно попросят.

— Что касается проблемы ДАИШ, или "Исламского государства", мы ее способны решить в планетарном масштабе, или она не будет никогда решена, поскольку у всех разные интересы?

— Опять-таки, уничтожения "Исламского государства" не будет, потому что Иран — это исламское государство, Британия — это исламское государство. Решить проблему ДАИШ — это значит решить проблему нормального функционирования тех самых обществ, которые, как я говорил, находились под давлением внешних совершенно непонятных и не свойственных им обстоятельств: холодная война, противостояние Запада и Востока, коммунизм и так далее.

И проблема заключается в том, как я ее вижу, что мусульмане в арабских странах начали получать хорошее образование, они стали выходить в мир, стали смотреть, как живет мир, и они очень быстро поняли, что технологически и экономически возможно добиться всеобщей сытости, всеобщего благоденствия, о чем пишет Коран, любое другое священное писание, или другая философская система. Но этого не происходит, потому что все технологии в руках у Запада, а Запад не хочет действовать справедливо. Запад хочет из этих технологий извлекать выгоду, но не кормить людей.

И вот, когда это понимание пришло, тогда начали созревать мысли, что надо переделать общество, надо добиться справедливости. А для мусульманина естественно, что справедливое общество — это то, что было у них в истории. Четыре праведных халифа — это предание. Правда это или неправда — это не имеет значения, для них это правда, и каждое новое поколение пытается реализовать эту мечту.

Просто надо понимать, что терроризм и те методы, которыми ДАИШ кому-то что-то пытается доказать и чего-то добиться — это неприемлемо. Это должно быть действительно пресечено всеми возможными способами.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала

Автор Любовь Степушова
Любовь Александровна Степушова — обозреватель Правды.Ру *
Куратор Саид Гафуров
Саид Гафуров — политолог, руководитель направления "Восток", ведущий прямых эфиров Правды.Ру *