Коллекция Лувра пережила французскую революцию и две мировые войны — но не правление Макрона

Когда культурные символы исчезают, а министры под следствием остаются на постах — это уже не совпадение. Ограбления, кадровые кульбиты, часы на запястьях борцов с капитализмом и молчание элит — всё это складывается в тревожную картину. Ситуацию комментирует секретарь Объединенной Коммунистической Партии, председатель Независимого профсоюза "Новый Труд" Дарья Митина.

— В программе "Личное мнение" мы обычно анализируем самые яркие, знаковые, запомнившиеся события недели. В качестве таких событий в последнее время выступают войны, трагедии, страдания, геноцид — всё, что связано с убийствами и человеческими мучениями. Конечно, наша планета для веселья мало оборудована, как подмечал наш великий поэтический классик Владимир Владимирович Маяковский. Но всё же стоит обращать внимание не только на геноцид и войны. В мире происходит много интересного.

Ограбление Лувра: начало полосы неудач

На прошлой неделе эффект разорвавшейся бомбы произвело ограбление главного французского музея — Лувра. Кто-то называет его самым большим музеем мира, главным музеем Франции. А Франции в последнее время не везёт с культурными объектами и учреждениями. Эта полоса невезения сакраментальным образом совпадает с правлением президента Макрона. Обратите внимание: с апреля 2019 года, когда горел Нотр-Дам де Пари, любимый собор Парижской Богоматери, идёт череда фатальных неудач для французской культуры.

Когда один случай — это случайность, два — совпадение, а три — уже тенденция. И что мы видим? Ущерб от ограбления Лувра составил 88 миллионов евро, по данным прокурора Парижа.

Но важна не сумма, а дерзость ограбления. Лувр — суперохраняемый режимный объект. Его безопасностью занимались не только французские, но и израильские спецслужбы. Практически вся техника распознавания — по температуре, по движениям — монтировалась израильскими инженерами.

Ограбление оказалось комичным: если вспомнить советский фильм "Старики-разбойники", где Никулин и Евстигнеев действовали на глазах у посетителей — без шума и пыли. Первая мысль: кто-то из банды работал в Лувре. Не уборщики, не клининг, не смотрители — а сотрудники с доступом к конфиденциальной информации. Об этом пишут все, включая блогеров — настолько это очевидно. Странно, что Французская республика до сих пор не выступила с заявлением, не объяснила происшедшее народу — не говоря уже о мире.

Детали ограбления и отключение сигнализации

Тем не менее, были использованы все уязвимости системы с хирургической точностью. Было видно: операция спланирована и проведена с феерической скоростью. Не сработала сигнализация в витринах, когда грабители вырезали стекла. Причём — той же пилой, которой они вскрывали окна при проникновении в здание. Проникли они не тайно, не по потайным лестницам, а с улицы — при помощи обычного крана. Просто, как говорится, зашли в окно.

Сигнализация в пострадавшей галерее была отключена не в момент ограбления, а за несколько дней до него.

И они, безусловно, об этом знали. Суперчувствительная система всё время давала ложные сигналы — стоило кому-то подойти слишком быстро или просто пошевелился воздух. В итоге её отключили. Совпадение? Вряд ли, если говорить о серьёзном расследовании.

Снаружи шёл ремонт, поэтому сигнализацию отключили и на окнах. Об этом уже пишут сотрудники Лувра — в музейных чатах и личных блогах. Когда музей открывается и заходят первые посетители, сигнализация отключается на две минуты. Возможно, стоит задать вопросы луврским инженерам, но это медицинский факт. Ни вы этого не знали, ни я, ни широкая публика. Знали только грабители — те, кто явно имел отношение к системам безопасности Лувра.

Вот эта стремительность и, можно сказать, медицинская точность — она, конечно, настораживает.

Расследование и политический контекст

Сейчас Лувр закрыт. Говорят, ищут ДНК исполнителей, идут допросы и прочие следственные действия. Неясно, когда музей откроется. Но этот позор, конечно, имеет политический контекст — не только спецслужбистский, не только "спецслужба проворонила".

Раз уж заговорили о спецслужбах: интересно, что израильские инженеры и сотрудники службы безопасности — Шабак — были привлечены на этапе установки охранной системы Лувра. Сегодня они участвуют в расследовании. В том числе — бывший глава Шабака, или Шинбет, как её называют в Израиле, Яков Пери. Почётный пенсионер, но в здравом уме и твёрдой памяти — вполне способен этим заняться.

При Пере Шинбет занималась установкой прослушки в секторе Газа, на палестинских территориях. Всё это использовалось для зачисток, ликвидаций, нанесения максимального ущерба. С израильской точки зрения, Пере — один из самых успешных и, одновременно, самых кровавых руководителей Шабака. При нём проводились многочисленные диверсионно-террористические операции на палестинских территориях.

Но политический контекст шире, чем просто ограбление здания. Сегодня французы требуют отставки министра культуры Рашиды Дати и директора Лувра Лоранс де Кар. Есть ещё директор по безопасности — тоже женщина.

Во французской культуре и музейном деле сейчас царят женщины. Но мы не жено-ненавистники и не феминисты — гендер здесь ни при чём.

Вопрос в профессионализме. Назначения Рашиды Дати и Лоранс де Кар, судя по всему, происходили не из-за профессиональных заслуг, а по другим причинам.

Финансовые вопросы и обвинения

Когда директриса Лувра Лоранс де Кар начинает свои стенания о нехватке средств на систему безопасности, остаётся только развести руками.

Буквально в этом году Лувр отстроил служебную столовую за полмиллиона евро. Видимо, с ценными породами дерева или золотыми ручками. Огромные суммы ушли на ремонт и благоустройство помещений для сотрудников. На безопасность — нет, а на столовую — нашлись.

Раньше, как вспоминают те, кто часто бывал в Лувре, при первом сигнале тревоги доступ к витринам блокировался полностью. Сейчас этого нет — и именно это привело к случившемуся.

Политическое измерение здесь носит комический характер. Официальные французские медиа обвиняют каких-то засланцев из других стран. Это привычная история, это мы, собственно говоря, и по нашему медиапространству знаем очень хорошо: если кто-то виноват — то, конечно, проклятые иностранцы. Русские, украинцы — зависит от политических предпочтений. Или, скажем, хитрые британцы якобы хотели похитить тайны охранной системы Лувра.

На самом деле искать первопричину нужно во Французской республике. Здесь ни на Путина не спишешь, ни на Орбана, ни на британских руководителей, которые якобы всегда не желали Франции добра. Поэтому, как говорится, в каждом расследовании главное — не выйти на самих себя.

Подлинность украшений и историческая недобросовестность

Ещё одна история, ставшая предметом медийного хихикания — подлинность украшений. Оказывается, значительная часть экспонатов галереи Аполлон — подделки. Это, как объясняют музейные работники, распространённая практика: часто выставляются не оригиналы, а копии. Именно этим объясняется, почему самые ценные экспонаты — бриллиант Регент, бриллиант Дракон, бриллиант Сен-Си — не были взяты. Они не заинтересовали исполнителей, что говорит о том, что действовали профессионалы, разбирающиеся и в экспозиции, и в системе безопасности.

Корона Людовика XV, которую потом нашли брошенной рядом с Лувром и которая практически не пострадала — тоже копия. Или, если выразиться деликатнее, факсимиле.

Так её называют сами музейные работники. Оригиналы хранятся в специально охраняемых сейфах. После случившегося словосочетание "специально охраняемые" звучит, мягко говоря, сомнительно. Даже если это факсимиле — сути это не меняет.

Многие эксперты, журналисты и авторы телеграм-каналов утверждают, что были похищены драгоценности Жозефины. На самом деле — нет. Среди похищенного нет ни одного украшения Жозефины. Там — драгоценности её преемницы, второй жены Наполеона, её дочери, жены её внука и так далее. Для многих журналистов, увы, разница между Наполеоном I и Наполеоном III — несущественна. Как и между Жозефиной Богарне и Марией-Луизой. Поэтому здесь стоит оговориться.

Не говоря уже о том, что журналисты путают королей и императоров, Бурбонов и Капетингов с более поздними французскими правителями. Это чистая научная и историческая недобросовестность.

Вот эти ценнейшие сапфиры, украденные в ходе ограбления, пережили все французские революции XIX века, две мировые войны — в целости и сохранности. А вот президентство Эммануэля Макрона пережить не смогли.

Отставка директора Лувра и кадровая политика

Директор Лувра Лоранс де Кар подала в отставку после ограбления, но ей было отказано. Лично Макрон убедил её остаться под предлогом предстоящей реставрации музея — "коней на переправе не меняют". Чему удивляться, если недавно мы наблюдали кульбит с назначением премьер-министром Себастьяна Лекорню: немного попремьерствовал, ушёл, а потом был фактически насильно возвращён Макроном в кресло. Здесь — то же самое.

То ли кадровая скамейка коротка, что для Французской республики странно. Страна не маленькая, и в культурной сфере — один из пионеров Европы. Уж как-нибудь можно было подобрать и директора Лувра, и директора по безопасности. Тем не менее, и Лоранс де Кар, и её заместитель мадам Доминик Буффен остаются на своих местах.

Ну и, конечно, вишенка на торте — министр культуры Рашида Дати, о которой уже говорилось. Она тоже на своём посту, и к ней никто даже не задал вопросов.

Маленькая пикантная деталь: Рашида Дати находится под уголовным следствием за растрату государственных средств. Причём растрату бездарную — не на драгоценности, а на дорогую бижутерию и тряпки.

Человек под уголовным преследованием занимает министерский пост и не считает нужным уйти. И никаких претензий. При всей критике системы назначений в России, стоит признать: до такого там ещё не дошли. Если министр попадает под уголовное преследование — он тут же покидает пост. Это обязательная история. В отличие от Франции.

Депутат Бояр и атрофия чувства дозволенного

То, что Пятая республика завершится не очень хорошо — сомнений нет. Даже если оставить в покое Лувр, сапфиры и бриллианты наполеоновских родственников, вся Франция уже несколько дней обсуждает депутата Луи Бояра. Самый молодой парламентарий страны — ему 23 года. В сети завирусилось видео, где он перед яркой обличительной речью против олигархов, буржуа, эксплуататоров и людоедов — аккуратно снимает с руки часы за сотни тысяч евро.

Выглядит это карикатурно: сначала снимаешь "котлы" за полмиллиона, потом — страстно бичуешь капитализм. Атрофия чувства дозволенного — отличительная черта современной французской элиты. И здесь даже не так важно, что Бояр — левак, член фракции "Непокорённая Франция". Это разоблачает нынешних оппозиционеров, особенно из левого спектра.

Понятно, что во фракции "Непокорённая Франция" далеко не все пролетарии и бессеребренники. Но такое демонстративное пренебрежение чувствами избирателей — уже характерная черта Пятой республики времён своего заката. Причём заката непочётного и недостойного.

Кража в музее Дени Дидро и тенденция

Буквально на следующий день после ограбления Лувра — новое преступление. В Верхней Марне, в музее Дома просвещения Дени Дидро, была обнаружена пропажа. Украдена часть нумизматических фондов — коллекция золотых и серебряных монет, найденных за деревянной отделкой во время ремонта. Огромная коллекция: около 2000 монет, отчеканенных с 1790 года — в разгар Великой французской революции — по 1840-й, год предреволюционных потрясений.

Монеты этого периода были выставлены в экспозиции.

Здесь всё было проще и брутальнее: дверь взломана, витрина разбита, исчезли только тщательно отобранные, самые ценные экземпляры. Это — признак подготовленной, целенаправленной кражи.

Возвращаясь к началу разговора: один раз — случайность, два — совпадение, три — уже тенденция. С одной стороны — вопиющая халатность. Чем ещё назвать гибель Нотр-Дам де Пари в том виде, в котором он был? Он уже никогда не будет прежним. Потом — Лувр. Теперь — музей Дени Дидро. И это явно не все истории, которые попадут в фокус внимания.

Но здесь — слишком дерзкие ограбления, пройти мимо невозможно. Это — признак кризиса. Кризиса всеобъемлющего: политического, институционального, кризиса системы безопасности Пятой Республики.

Кризис французских элит и президентство Макрона

Политический кризис — в каком смысле? Луи Бояра, депутата от "Непокорённой Франции", можно связать с этими сюжетами лишь косвенно. Но это — симптом общего разложения французских элит. Не только правящих: весь политический класс Франции в последнее время вызывает не возмущение, а снисходительное сострадание.

Обычно такие истории случаются в государствах, находящихся на излёте. Нет, Франция никуда не денется, она с нами будет всегда. Но президентству Макрона явно подходит конец. Макрон — хромая утка, и сомнительно, что перед уходом он понесёт ответственность за всё, что произошло — не только с учреждениями культуры, но и с более серьёзными сюжетами: международной политикой, милитаристской накачкой страны. Всё это — налицо.

Тем не менее, судя по тому, что никто не понёс наказания ни за Нотр-Дам, ни за Лувр, ни за Дидро — всё останется без последствий. Такая вот французская республика, которую мы наблюдаем сегодня.