Новые отпечатки лап на северо-востоке Небраски намекают, что крупные хищники могли пережить последствия мощного йеллоустонского извержения и вернуться к месту массовой гибели добычи.
Об этом рассказала куратор отдела палеонтологии позвоночных Государственного музея Университета Небраски Эшли Поуст.
Эшфолл на северо-востоке Небраски известен тем, что в его породах сохранилось множество останков вымерших носорогов Teleoceras. Именно поэтому слой получил прозвище "Носороги Помпеи": находки выглядят как массовое захоронение, вызванное природной катастрофой, когда пепельные осадки буквально законсервировали животных и окружающую среду.
Новые следы обнаружили прямо над скелетами Teleoceras. Это важная деталь: отпечатки лежат выше "носорогового" горизонта, то есть их оставили уже после того, как животные оказались погребены в пепле. По сути, это редкий шанс увидеть не только последствия бедствия, но и признаки жизни, которая продолжалась (или восстановилась) после него.
По описанию исследователей, извержение было настолько масштабным, что последствия ощущались на огромном расстоянии. Пепел мог выпадать плотным слоем, закрывать растительность, загрязнять воду и создавать опасную для дыхания среду — особенно для животных, чувствительных к мелкой пыли.
В Эшфолле нашли не только носорогов: в тех же слоях упоминаются древние лошади, жирафоподобные верблюды и другие животные, погребённые в стекловидном пепле. И всё это время оставалось странным, что при таком количестве потенциальной добычи в отложениях не было убедительных "подписей" крупных плотоядных. Следы, найденные сейчас, закрывают эту логическую дыру: хищники всё-таки присутствовали, и, судя по их положению, появились после массовой гибели травоядных.
Размер отпечатков впечатляет: до 8 см в длину и около 7,5 см в ширину. По габаритам они совпадают со следами крупных вымерших псовых — Aelurodon taxoides и Epicyon saevus. Эти хищники известны тем, что могли дробить и поедать кости, то есть использовать добычу "до последнего", подобно тому, как это делают современные гиены.
Важен и сам факт, что речь идёт не о мелком падальщике, а о крупном животном, способном уверенно перемещаться по пепельной поверхности и пользоваться ресурсами в тяжёлой среде. Следы становятся первым прямым свидетельством присутствия таких крупных хищников именно в слоях Эшфолл, а не где-то "в соседних" местах или эпохах.
Исследователи не утверждают, что псовые обязательно пережили катастрофу в точности "на месте" и "в тот же день". Однако положение отпечатков над слоями с носорогами логично подводит к выводу: после события, которое погубило множество животных, крупные хищники всё же оказались в этом районе. Они могли сохраниться в менее пострадавших зонах и затем прийти на территорию, где оставалось много падали, либо пережить последствия в регионе, если условия позволили.
Так или иначе, отпечатки показывают ключевое: экосистема не была "полностью выключена". Кто-то достаточно крупный и сильный прошёл по пепельному ландшафту уже после того, как он сформировался.
Следы отличаются тем, что фиксируют поведение в конкретный момент: животное действительно было здесь и тогда, когда поверхность позволила отпечатку сохраниться. Кости и зубы нередко дают больше информации о виде и анатомии, но они могут быть смещены, разрушены или просто ещё не найдены. Поэтому один удачно сохранившийся отпечаток иногда даёт больше для реконструкции событий, чем десятки косвенных намёков.
В истории Эшфолла это особенно заметно: останков травоядных много, а "доказательство присутствия" крупного хищника появилось именно через следы — прямой и трудно игнорируемый маркер.
Такие открытия делают картину прошлого менее плоской и более реалистичной. Они помогают увидеть не только момент гибели, но и то, как природа реагировала дальше.
Плюсы
следы дают прямое подтверждение присутствия крупных плотоядных в слоях Эшфолл;
расположение отпечатков над костями Teleoceras добавляет аргумент в пользу того, что хищники появились уже после массовой гибели;
находка объясняет, почему при изобилии "добычи" долго не удавалось найти признаки крупных хищников: возможно, их активность была краткой и оставила немного следов.
Минусы
по одному набору отпечатков нельзя точно восстановить численность хищников и длительность их пребывания на месте;
определение "кто именно" ограничено размером и общими признаками, поэтому выводы о конкретном виде требуют осторожности;
следы показывают факт присутствия, но не доказывают напрямую, что хищники кормились именно на этих тушах.
Потому что в этих отложениях сохранилось множество носорогов Teleoceras, погибших в результате масштабных пепельных осадков, и место выглядит как "законсервированная катастрофа".
Так описывают крупных вымерших псовых, которые могли не только разрывать мясо, но и разгрызать кости, используя ресурс добычи максимально полно — по аналогии с современными гиенами.
Если отпечатки лежат над костями, значит, животные оставили их позже. Это говорит о том, что после массовой гибели травоядных территория оставалась доступной для крупных хищников.
Чаще всего вид называют осторожно: форма и размер позволяют сопоставлять следы с вероятными кандидатами, но для абсолютной уверенности нужно больше данных и повторяющиеся находки.
Крупные плотоядные могли появиться ненадолго, а их кости могли не сохраниться или ещё не быть обнаружены. Следы же иногда сохраняются там, где скелетных находок нет.
От изгнания у шимпанзе до "химического чутья" у лангустов: как животные распознают больных сородичей и почему социальная дистанция в природе — вопрос жизни и смерти.