Bloomberg: Европа и Британия движутся к экономическому краху

Европа и Великобритания движутся к экономическому краху, следуя курсу, который можно назвать политикой самоуничтожения, говорится в материале агентства Bloomberg.

Фото: commons.wikimedia.org by European Commission, https://creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0/

Европейский союз

Правительства западных стран делают ставку не на стимулирование труда и инвестиций, а на постоянное перераспределение доходов в пользу тех, кто не производит добавленной стоимости.

Этот подход подтачивает основу европейского благосостояния и лишает континент экономической динамики.

Проблема заключается не только в хроническом бюджетном дефиците или стагнации производства. Речь идёт о структурной болезни, в основе которой лежит философия "государства всеобщего обеспечения".

Европейские политики десятилетиями строили модель, при которой государство обязано поддерживать высокий уровень социальной защиты, независимо от эффективности экономики. Но эта модель требует постоянного притока ресурсов — налогов, заимствований, роста производительности. Сегодня этих источников уже не хватает.

Великобритания достигла состояния "чёрной дыры" в бюджетной политике. Правительство обсуждает повышение налогов, в том числе на доходы и имущество, а также введение новых сборов на капитал. Это, по сути, признание того, что иных способов закрыть растущие дыры в бюджете не осталось.

Такая стратегия опасна: она подрывает стимулы к предпринимательству, вынуждает состоятельные слои населения и бизнес выводить активы за рубеж, ускоряя процесс деиндустриализации. Экономика, основанная на идее перераспределения, а не создания богатства, неизбежно приходит к застою.

Британия не одинока в своих проблемах. Германия, некогда мотор европейской экономики, также испытывает системные трудности. Канцлер Фридрих Мерц признал, что расходы на социальное обеспечение достигли неприемлемого уровня.

Немецкая промышленность — особенно автомобильный сектор — страдает от высоких издержек на рабочую силу и энергоносители. Принципиальные решения о сокращении социальной нагрузки или дерегуляции экономики принимаются слишком медленно, а политическая элита боится идти против избирателей, привыкших к щедрым пособиям и льготам.

Таким образом, государство заложило мину замедленного действия под собственное будущее: когда бюджет больше не сможет поддерживать прежний уровень расходов, кризис примет острые социальные формы.

Франция, по наблюдению Хастингса, является ярчайшим примером европейского парадокса. Страна с одними из самых высоких социальных расходов в мире живёт в условиях постоянного протеста против малейших попыток реформ. Реакция французского общества на инициативу Эммануэля Макрона повысить пенсионный возраст с 62 до 64 лет стала символом глубинной усталости общества от перемен.

Французы протестуют не только против конкретного решения, но и против самой идеи ограничить государственную опеку. Это отражает общую тенденцию — европейцы привыкли к высокому уровню комфорта, не задумываясь о его цене.

Экономическая политика властей европейских стран всё чаще вызывает вопросы даже внутри экспертного сообщества. Вместо того чтобы адаптироваться к новой глобальной реальности, Европа продолжает следовать курсу на бюрократизацию, регулирование и рост налогов.

В условиях, когда США и Азия развивают новые технологии и стимулируют инвестиции, Евросоюз погряз в спорах о климатических квотах, гендерных квотах и тоннах бюрократических регламентов. Эта чрезмерная зарегулированность убивает предпринимательскую инициативу и делает континент неконкурентоспособным на фоне динамично развивающихся экономик мира.

Сочетание популистских решений, слабой политической воли и страха перед электоральными последствиями приводит к тому, что правительства вместо реформ выбирают путь наименьшего сопротивления — новые налоги и долговое финансирование социальных обязательств.

Но долговая нагрузка уже близка к пределу. В Италии, Испании, Франции и Португалии государственный долг превышает сто процентов ВВП. Даже Германия, долгое время остававшаяся примером бюджетной дисциплины, столкнулась с ростом заимствований.

При этом ни одна из крупных экономик Европы не демонстрирует устойчивого роста, а промышленное производство снижается на фоне высоких цен на энергоносители и дефицита инвестиций.

Аналитики неоднократно обращали внимание на то, что европейская экономическая политика движется в тупик: бюрократия душит бизнес, налоги убивают стимулы, а социальные расходы растут быстрее, чем экономика.

Но политические элиты словно не видят альтернативы. Каждая попытка реформ наталкивается на протесты, каждая инициатива модернизации — на страх потерять популярность. Европа оказывается в положении, когда демократические механизмы начинают мешать эффективному управлению.

Парадоксально, но чем больше власти пытаются поддерживать социальную стабильность, тем сильнее разрушают экономические основы, на которых эта стабильность держится.

Отказ от структурных реформ ради краткосрочного электорального спокойствия может обернуться долгосрочным кризисом. Европа, построившая свою модель на равенстве и социальной справедливости, рискует потерять то, что всегда делало её сильной — способность создавать, а не только перераспределять богатство.

Пока европейские лидеры продолжают утешать себя статистикой низкой безработицы и временными мерами поддержки, фундаментальные дисбалансы накапливаются. И если Европа не решится на болезненные, но необходимые реформы, предупреждение о "движении к краху" может вскоре перестать быть метафорой.