Секреты успешного образования: как депутат Госдумы видит будущее вуза

Корреспондент Pravda. Ru побеседовала с Михаилом Владимировичем Кузьминым — депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, членом Комитета по науке и высшему образованию. Сейчас в стране идёт горячая пора поступлений в вузы, родители и абитуриенты всерьёз волнуются: какой будет плата за обучение, не вырастут ли тарифы на коммерческие места, хватит ли бюджетных, какие изменения ждут систему образования в ближайшее время. Вопросы образования сегодня стоят особенно остро, поэтому мы решили поговорить с человеком, который непосредственно участвует в разработке и обсуждении образовательной политики на федеральном уровне. В откровенном интервью Михаил Владимирович рассказал о своём жизненном пути — от детства в Свердловске и службы в армии до работы мэром Ставрополя и депутатской деятельности, а также поделился своими взглядами на современное образование, его перспективы и вызовы.

Фото: Pravda. Ru

Интервью с Михаилом Кузьминым

— Давайте начнём с самого начала. Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Читателям Pravda. Ru будет интересно о вас узнать.

— Что тут особенного рассказывать? Родители, жизнь, результат. Родился, учился, служил, женился. Дети, работа — и вот сегодняшний день. Всё абсолютно обычно. У каждого человека свой путь, и у меня он сложился так, как сложился. Ничего из ряда вон выходящего.

Я родился в Свердловске, который сегодня называется Екатеринбург. Почему говорю именно "Свердловск"? Потому что в паспорте у меня так и записано: место рождения — город Свердловск, ныне Екатеринбург. Там я родился, там жил, начинал смотреть на мир своими детскими глазами. Это Чкаловский район, место под названием "Химмаш", рядом завод "Уралхиммаш". В детстве я видел, как люди утром шли по этой улице на завод, а вечером возвращались обратно по улице Грибоедова, центральной улице, которая вела к "Химмашу", недалеко от аэропорта "Кольцово". Там я жил, там учился, занимался спортом, дружил. Там было очень многое — яркие события, увлечения, первые уроки жизни. 

— Детство в Свердловске… Что вам больше всего запомнилось из того времени?

— Там было многое, много всего. А затем отец принял решение: его пригласили на строящийся завод в Ставрополь — завод автомобильных прицепов. Это был 1969 год. Он поехал туда, а в 1971‑м забрал меня и маму, Валентину Александровну, в Ставрополь. Так началась моя жизнь в новом городе. Там я закончил школу. После школы пошёл работать на завод автоприцепов, где работал отец. Поступил на вечернее отделение политеха. Со второго курса ушёл в армию.

— После армии вы решили продолжить учёбу? Что было дальше?

— Служил в Капустине Яре в 1973–1975 годах. Вернувшись, решил, что образование нужно довести до высокого уровня, перевёлся на очное отделение. Закончил обучение, получил диплом инженера‑механика автомобильного транспорта, автомобилиста. Работал механиком, начальником отряда, главным инженером предприятия. Долгое время исполнял обязанности руководителя транспортного предприятия. В 27 лет я уже фактически руководил транспортным предприятием Минтранса Российской Федерации — автоколонной 1564.

— Помните момент, когда ваша карьера резко изменилась? Как вы попали в горисполком?

— В Ставропольском горисполкоме обсуждались вопросы перевозок, графики, топливные лимиты. У меня в автоколонне закончился лимит топлива. Я высказал свои опасения. После этого мне сказали: "Всё, заканчивается твоя служба на транспорте. Завтра ты приступаешь к работе заведующего отделом горисполкома. Если не согласен — партийный билет на стол и возвращайся в автоколонну". Так я оказался на советской административной работе в 1986 году.

— Какие этапы вашей работы были для вас самыми важными?

— Дальше — обучение, партийные курсы, военно‑политические занятия в Киеве. У меня автоколонна была военного типа, поэтому я проходил военные курсы, мне присваивали соответствующее звание. Автоколонну на случай каких‑то действий переоборудовали под санитарные перевозки — в своеобразную санитарную роту.
Моя дальнейшая служба: заведующий отделом, заместитель председателя горисполкома, первый зампред, исполняющий обязанности председателя. В 1991 году указом президента я был назначен главой города Ставрополя. Работал на этом посту десять лет. Хорошо или плохо — оценка за людьми.

В 1995 году администрация президента проводила конкурс на лучшего мэра. Я бы сказал, на лучшие социальные процессы в городах. Мне было присвоено звание "Лучший мэр 1995 года Российской Федерации".

В 2001 году я сам принял решение завершить службу руководителя города. Написал заявление: увольняю себя с должности главы города Ставрополя, потому что меня никто уволить не мог — я был избран прямым голосованием. Уволил я сам себя, но остался в политике как краевой депутат. Работал в краевом парламенте. Потом партия "Единая Россия" рекомендовала мне участвовать в выборах в Федеральную Думу. В предыдущем созыве я был избран прямым голосованием в Государственную Думу Российской Федерации. Та же ситуация повторилась и в нынешнем созыве — снова избран прямым голосованием. Всего я участвовал в одиннадцати выборах: депутат районного совета, городского совета, глава города Ставрополя, краевой депутат и так далее. Все выборы — прямым голосованием, и я этим горжусь.

— Расскажите немного о семье. Что для вас важно в этом плане?

— Семья. Супруга Наталья Юрьевна. Дети взрослые: дочь — врач, сын работает в IT‑технологиях. У дочери двое детей, она воспитывает их сама. У сына — полная семья, они с женой растят дочку. У меня три внучки на сегодняшний день.

— Судя по вашим словам, вы счастливый дедушка?

— С девчатами — да. Девчата — это что‑то особенное, это радость. Я действительно счастливый. Конечно, хотелось бы внука, но всё ещё впереди. Молодёжь сама решает. Тем более мы в Думе как раз рассматриваем вопросы демографии и государственной поддержки в этих вопросах. Может быть, это вдохновит и моих молодых на расширение рода.

— В Госдуме вы занимаетесь вопросами науки и образования? 

— Да. В данный момент я работаю в Комитете по науке и просвещению. Хороший комитет, мне нравится. Я не научный работник, я больше практик. Но мне кажется, мой жизненный опыт позволяет эффективно работать здесь. Сегодня, кстати, мы обсуждали один из серьёзнейших вопросов, который взволновал родительское сообщество: рост цен на коммерческое образование в государственных вузах. Был круглый стол — обсуждали, как министерство и правительство, как Государственная Дума могут повлиять, чтобы таких всплесков не было, чтобы цены были понятными и доступными.

— Получится ли как‑то ограничить рост цен? Или пока это только планы?

— Процесс только начался. В этом году уже не успеть, потому что порядок цен уже определён, достаточно высокий. Но в будущем, возможно, будут найдены решения, которые позволят их регулировать. Сложность в том, что любая попытка ограничить цену вызывает вопрос: "А кто компенсирует вузу эти расходы?" Они всё считают по фактам. Поэтому поиск идёт — как регулировать, как поддержать, как помочь. Уверен, решения найдутся.

— А как вы в целом оцениваете сегодняшнюю систему образования? Какие у нее преимущества, а что хотелось бы изменить?

— Идут очень серьёзные процессы. Каждый день что‑то меняется. Идут изменения и на законодательном уровне, и от педагогов, и от родителей. В средней школе обсуждают бесплатное питание, вопросы дисциплины. Даже идеи оценки за поведение. Уменьшение нагрузки для педагогов, освобождение детей от ненужных занятий.

По ЕГЭ идут споры: кто‑то за отмену, кто‑то за улучшение. Но благодаря ЕГЭ у ребят из далёких деревень есть шанс поступить в лучшие вузы страны. Раньше об этом нельзя было даже мечтать.

Сегодня много решений по поддержке студенчества: кредиты на обучение, комнаты для детей при вузах, программы для целевых специалистов — "Земский доктор", "Сельский учитель", "Работник культуры". Инженерные профессии связываются с предприятиями: студенты проходят практику, понимают, как работает коллектив, какие есть социальные гарантии, зарплата. Эти процессы только начинаются, но динамика хорошая.

— Некоторые говорят, что мы возвращаемся к советской системе. Вы согласны?

— Она не очень похожа на советскую. Тогда государственные предприятия были готовы принять выпускников. Сегодня собственность разная: частная, коллективная, государственная. Такие условия не создать быстро. Но со временем, когда экономика накопит силы, возможно, появятся и прежние социальные пакеты: дома отдыха, путёвки, как раньше.
Кстати, по новым территориям — Донецкой и Луганской — тоже принят целый пакет законов, чтобы образовательная система интегрировалась в общероссийскую. Важное внимание — участникам специальной военной операции и их семьям. Льготы предоставляются именно тем, кто сегодня защищает страну.

— Если говорить о примерах в мире: есть ли какая‑то система образования, на которую нам стоит равняться? Или Россия должна искать свой путь?

— Что вы имеете в виду под примером? Советскую систему? Болонскую? Российская система должна быть российской. Болонская система открывала двери за границу, но и "высасывала" таланты. Лучшие оставались там.
Я видел разные подходы. Мой сын, например, проходил практику в США. Я переживал, вернётся ли он. Вернулся. Спросил его: "Сереж, остался бы?" — он ответил грубо, но ясно: "Нет, это не наше". Я тоже видел многое — был членом Совета Европы, бывал в Америке, в европейских городах.

А наши детские сады, школы — такого нет нигде. Представьте: в Англии детский сад на крыше дома, с пластмассовыми горшочками. А у нас — огромные школы на полторы-две тысячи мест, даже в сельской местности. С питанием, с бесплатным образованием. Может, какие‑то технологии за рубежом особенные, но это не про базовое образование. А базу всё равно брали у нас.

Наши ребята показывают результаты: химики, физики, математики — лучшие в мире. Это не наши слова, а международная оценка.

— А в чём, по‑вашему, секрет этих успехов? Система сильная или дети у нас особенные?

— Наши дети однозначно умнее, закалённые трудностями. Они растут в сложных условиях, становятся сильнее, психологически устойчивее, целеустремлённее. В мегаполисах ребята часто расслаблены: родители помогут. А в селе — другие ребята. Там семьи друг друга знают, там ребята хотят учиться, хотят чего‑то добиться.
Я сам учился с ними. 80% моей группы были из сельской местности — самые сильные, самые организованные. В больших городах уже больше расслабленности. Москва, Санкт‑Петербург — это вообще другой ритм.

Я недавно вручал медали медалистам во дворце в Ставрополе. Если в 90‑е годы ребята выглядели уставшими, то сейчас — такие орлы! Отличники, уверенные в себе, раскованные.

Троечники всегда были хорошими организаторами, руководителями. Отличники — их помощники. Это из моего опыта.
Наша система ещё не так быстра, как хотелось бы, но она настраивается. Думаю, через пару‑тройку лет мы твёрдо встанем на свою российскую образовательную модель.

— А какая у вас была личная мечта?

— В детстве я мечтал быть лётчиком. Даже поступал в лётное училище в Ставрополе. Но активно занимался спортом, получил травму — мениск. После операции мне сказали подождать год. Потом армия, потом другие обстоятельства. Видимо, судьба так решила. И, может, к лучшему, потому что мои ровесники попали в сложные ситуации в 90‑х.
В детстве мечты были: стать шахтёром, поехать на БАМ, работать на ГРЭС, стать космонавтом. Сейчас у детей другие мечты — шоу‑бизнес, зарубеж, глянцевые миры. Это нормально, это их жизнь. Но со временем всё встанет на свои места.

— А если говорить о вашей семье, чего бы вы хотели для своих внучек?

— Моя сегодняшняя мечта — чтобы мои внучки получили образование, которое они хотят, и чтобы оно было востребовано. Чтобы их мечта не осталась иллюзией. Они у меня тянутся к журналистике, юриспруденции, архитектуре, дизайну. Пусть у них всё получится. Они целеустремлённые. Я уверен, у них получится. И пусть у всех детей получится.

— И напоследок, что бы вы хотели посоветовать сегодняшней молодёжи?

— Стремитесь. Даже если путь трудный, полон отчаяния и сомнений. Но результат того стоит. Я никогда не стремился стать политиком. Оно само сложилось. Просто много времени отдавал работе. За это иногда жена на меня обижалась. Но я всегда понимал: это то, что даёт мне удовлетворение. Я получил профессию, работаю, у меня получается. И я не могу подвести ни семью, ни коллег.
Я как волк: схватил добычу, приволок домой, бросил, они её разделили, и снова — в путь за новой добычей. Бизнесом я никогда не занимался. Всегда был таким советским бюджетником. Хорошо это или плохо — не знаю. Но вот мы с вами разговариваем, а многие мои ровесники — уже нет. И я думаю: уже хорошо, что могу с вами говорить, делиться опытом, воспоминаниями и мечтами.