Фрагменты истории в воспоминаниях и документах
70 лет назад — 29 августа 1949 года — была испытана первая советская атомная бомба. Это событие коренным образом изменило ход развития человеческой цивилизации. В декабре 2019 года триумфальный полет "Авангарда" — принципиально нового ядерного оружия — стал своеобразным финишем "Атомного проекта СССР и России".
Фундаментальный труд нашего автора писателя Владимира Губарева "Ядерное оружие: от Сталина до Путина" рассказывает о нелегком пути, который пролег между этими событиями. Автор встречался с великими учеными страны, бывал в закрытых городах, присутствовал при уникальных экспериментах и испытаниях. Многие страницы "Атомного проекта" открываются впервые. Фрагменты этой уникальной книги "Правда.Ру" предлагает читателю.
Читайте начало цикла:
Лев Рябев: "Панорама атомного века"
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 2
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 3
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 4
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 5
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 6
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 7
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 8
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 9
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 10
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 11
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 12
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 13
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 14
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 15
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 16
Ядерное оружие: от Сталина до Путина. Часть 17
Вечером в кино у генерал-лейтенанта Виноградова острая боль пронзила язык. Начальник полигона особого значения ей не придал. Тем более что боль пропала, когда он вышел на свежий воздух.
Однако ночью боль нарастала, заснуть генерал уже не мог.
Утром он вызвал терапевта из госпиталя.
Тот сразу же определил, что боль на кончике языка вызвана сердечной недостаточностью.
Генерал не поверил словам медика, мол, сердце и язык никак не связаны между собой…. Но врач настаивал на более тщательном обследовании.
Электрокардиограмма, сделанная в госпитале, показала, что у генерала обширный трансмуральный инфаркт задней стенки миокарда.
Начальник полигона наотрез отказался лечь в госпиталь.
Назавтра были назначены испытания нового "изделия", и генерал должен обязательно на них присутствовать!
Никто не смог переубедить его: ни главный врач, ни терапевты, ни даже жена.
"Я головой отвечаю перед партией и правительством за результаты испытаний, — сказал он. — Боль на языке и даже инфаркт — мелочь по сравнению с такой ответственностью…"
В пять утра на своем "ЗИСе" генерал-лейтенант Н. Н. Виноградов поехал на Опытное поле. Рядом с ним находился врач.
Более 240 километров проехали они по грунтовой дороге.
Испытания прошли успешно.
Генерал поздравил своих подчиненных с "хорошей работой", и только после этого поехал в госпиталь.
Два месяца пролежал он на больничной койке, а потом вернулся на работу.
Позже опытные кардиологи и медики утверждали, что подобного просто быть не может, мол, поврежденное сердце не способно выдерживать подобные нагрузки…
Генерал отшучивался: "Если вы служили на ядерном полигоне, то понимали бы, что у нас невозможное случается часто…"
Однажды заболел на полигоне и Игорь Васильевич Курчатов. У него поднялась температура, начинался острый бронхит.
"Народное средство" — банки на грудь и прекрасный кавказский мед "поставили на ноги" академика буквально за сутки.
Позже он говорил, что "лучшие медики служат, конечно же, на полигонах".
И во многом он был прав: под Семипалатинском и на Новой Земле военные медики тщательно изучали воздействие радиации на живые организмы, и новые знания расширяли границы медицины.
Однажды и академику Ю. Б. Харитону пришлось доверить свою жизнь военным специалистам. На полигоне у него обострилась ишемическая болезнь сердца, приступы стенокардии участились.
У Главного конструктора был личный вагон, в котором он ездил по стране с двумя телохранителями и проводником. На этот раз его сопровождал Ю. П. Багаев — терапевт военного госпиталя.
Путь был неблизкий: до Москвы добирались с полигона семь суток.
Академик четко выполнял все предписания врача, подолгу беседовал с ним.
— Он оказался обаятельным, интеллигентным человеком, интереснейшим собеседником", — делился своими впечатлениями потом Багаев.
— Наверное, рассказывал и о том, какое впечатление на него произвели испытания оружия?
— Об этом он не сказал ни слова! — ответил врач.
Все-таки умели хранить государственные тайны все, кто был причастен к созданию ядерного оружия.
Этот день Г. М. Маленков ждал с волнением и тревогой. И для этого были все основания, потому что неудача могла перечеркнуть его карьеру и судьбу. Как и всех остальных, кто был причастен к аресту Берии.
На первых допросах Лаврентий Павлович вел себя уверенно, подчас даже вызывающе, мол, вы не догадываетесь, какие силы стоят за ним.
Рассказывал об участниках Атомного проекта он неохотно, отрывочно, не вдаваясь в подробности.
Из этого Маленков сделал вывод, что руководители Атомного проекта поддерживают Берия, горой стоят за него, считают его арест ошибочным.
Впрочем, и сам Маленков не было убежден, что они поступили правильно. А вдруг все изменится?!
Впрочем, отступать уже было некуда, речь шла о жизни и смерти. И как ни странно, решающую роль могли сыграть события, которые разворачивались в начале августа 53-го на ядерном полигоне, где шла подготовка к взрыву РДС-6с.
Если испытания пройдут удачно и у Советского Союза появится водородная бомба, то аргументы Берии, что без него "все рухнет", окажутся смехотворными. Да и положение страны в мире усилится: и без Сталина Советский Союз будет грозным и мощным.
Или атомщики все-таки поддерживают Берию?!
Если испытания будут неудачными, то, возможно, таким способом они протестуют против ареста своего руководителя?! Ведь каждого из них Берия назначал на должность, каждого из них знал хорошо и всем верил…
В общем, проверка шла глобальная, и в ней судьба страны тесно переплелась с будущим всех участников событий.
12 августа 1953 года по специальной связи ВЧ было передано сообщение, адресованное Г. М. Маленкову.
Оно начиналось торжественно:
"Рады доложить Центральному Комитету Коммунистической Партии и Советскому Правительству о том, что задание Партии и Правительства по созданию водородной бомбы выполнено.
Сегодня 12 августа в 4 часа 30 мин по московскому времени взорвано изделие РДС-6с и осуществлена термоядерная реакция.
Взрыв сопровождался образованием огненного шара и грибообразного облака значительно больших размеров, чем во всех предыдущих испытаниях…
Огненный шар, свечение и грибообразное облако были очень хорошо видны в Семипалатинске за 170 километров от места взрыва, где также был слышен и взрыв…
Размеры и характер разрушений, измерение ударной волны, гамма-излучений, размеров огненного шара позволяют с полной несомненностью установить, что при взрыве изделия РДС-6с выделялась энергия, соответствующая взрыву не менее 300 тысяч тонн тротила…
Грибообразное радиоактивное облако поднялось на высоту до 16 километров и ветром перемещалось в юго-восточном направлении.
За движением облака было установлено как наземное, так и воздушное наблюдение. Облако 12 августа было прослежено на расстоянии 350 километров…"
Маленков не только внимательно читал информацию о взрыве, но и обратил особое внимание на подписи, что стояли под этим сообщением. Ясно, что эти люди полностью преданы новой власти. Они как бы отреклись от прошлого, а точнее — от Берии и его ближайших соратников, которые состояли в руководстве "Атомного проекта СССР".
Атомщики приняли все перестановки "на самом верху", и своим докладом об успехе испытаний водородной бомбы показали, что политикой они предпочитают не заниматься…
Под документом стоят подписи В. Малышева, Б. Ванникова, А. Василевского, А. Завенягина, И. Курчатова, Ю. Харитона, К. Щёлкина, И. Тамма, А. Сахарова, Я. Зельдовича, Н. Духова, А. П. Александрова, М. Садовского и Е. Забабахина.
Все они вскоре будут отмечены Звездами Героев. Для одних — первыми, для некоторых — уже вторыми.